"К нам едут со всей страны"

Подразделения Росгвардии ДНР не только участвуют в сражениях наравне с армией, но и выполняют задачи по основному профилю — защищают от диверсантов, террористов, преступников. В донецкий спецназ стремятся попасть бойцы со всей России. Об их непростой работе — в репортаже РИА Новости.

Росгвардию в регионе начали формировать совсем недавно — весной. За основу взяли знаменитый батальон "Восток", воевавший с 2014-го в составе Народной милиции и сегодня занимающий позиции на Южнодонецком направлении.

Впрочем, задачи новой структуры гораздо шире, чем фронтовая работа обычных мотострелков. Главная ударная сила донецкой Росгвардии — отряды специального назначения. Сейчас они проходят обучение в ближнем тылу.

"Нас пока немного, меньше мотострелкового взвода, но все мужики опытные, — рассказывает командир отряда с позывным Кабан. — Местных только четверо, остальные приехали из разных уголков России — от Хабаровска до Ставрополья. Все — добровольцы. Каждый специалист приносит что-то свое: тактические навыки и уловки, приемы обращения с оружием. В итоге наш отряд аккумулирует опыт подразделений спецназа Росгвардии со всей страны. Убираем лишнее, оставляем полезное".

Кабан признается: работы невпроворот. В ДНР полным ходом идут муниципальные выборы. Все кандидаты в депутаты давным-давно в украинском списке "Миротворец", а значит, могут стать целью диверсантов. Бойцы спецназа обеспечивают их физическую безопасность и следят, чтобы на избирательных участках все прошло гладко. К возможным угрозам здесь относятся максимально серьезно.

Кроме того, никто не отменял задачи по силовому сопровождению следственных действий, задержанию особо опасных преступников, борьбе с терроризмом. Все это требует специальной подготовки.

Бойцы в полной выкладке готовятся к учебным стрельбам на полигоне — устанавливают мишени, набивают магазины "пятеркой" (патроны 5,45 х 39), затягивают друг другу ремешки на бронежилетах и разгрузках, поправляют шлемы.

Действуют молча, быстро и четко, без лишних движений. Такие занятия — минимум два раза в неделю: навыки обращения с оружием нужно оттачивать регулярно. Оружие не простит, если про него надолго забудешь.

Отделение выстраивается в широкую шеренгу и готовится по команде открыть огонь. Бьют строго одиночными. Особый почерк спецназа — расходовать боеприпасы с умом: один выстрел — одна цель. Расстояние до мишеней — порядка 30 метров. Это основная дистанция, ведь часто нужно действовать в замкнутых помещениях.

— Автомат под 45 градусов, — командует Кабан. — Внимание! Ап!

Бойцы синхронно вскидывают автоматы и дают серию одиночных. Бьют очень точно. Один даже выбивает идеальную "пятерку". Как на игральном кубике — дырка по центру и по две справа и слева, на расстоянии не больше двух-трех сантиметров между отверстиями. Это высший пилотаж в стрелковой подготовке, который требует максимального контроля над отдачей оружия.

"Некоторые из наших бойцов могут одиночными выпустить в секунду до шести патронов, — говорит командир. — Это меньше, чем при автоматическом огне, но все равно внушает уважение. Точность — вежливость спецназа. Нам часто приходится работать в местах, где много гражданских. Если лупить очередями, будет много жертв среди мирных. Впрочем, автоматический огонь мы тоже отрабатываем. Нужно уметь подавить огневую точку противника. А без большой плотности огня этого не сделать".

Дополнительно бойцы тренируют перекладку оружия с правого плеча на левое. Каждый должен одинаково эффективно владеть обеими руками и хорошо целиться как левым глазом, так и правым.

Следующий этап тренировки — так называемый килл-хаус (kill — убить, house — дом). Это своеобразный лабиринт из наваленных друг на друга автомобильных покрышек, имитирующий квартиру жилого дома. Тяжелые (так на жаргоне называют полицейский спецназ) учатся здесь грамотно входить во внутренние помещения. И с непередаваемой самоиронией шутят: "Нет ума — штурмуй дома".

Впрочем, ум здесь гораздо важнее физической или тактической подготовки. Это только в голливудских боевиках спецназ вламывается со всех сторон в помещение, захваченное террористами, поливает все огнем и неминуемо побеждает. На самом деле любая спецоперация требует тщательной подготовки. До каждого бойца доводят его задачи и подробно объясняют роль в предстоящем штурме.

"Работаем в основном двойками или тройками, — говорит Кабан. — Последнее — надежнее всего. Если первый на перезарядке, а у второго патрон в стволе перекосило, третий всегда прикроет. Еще крайне важно в штурмовой группе — не "отклячивать" в стороны локти и колени. Когда подходишь к дверному проему, оттопыренный локоть — идеальная цель для боевика, укрывшегося внутри. Отстрелит за милую душу".

Группа выстраивается в боевой порядок слева от входа, вплотную к внешней стене. Бойцы плотно прижимаются друг к другу — тактильный контакт очень важен в штурмовой работе. Во-первых, он помогает держать под контролем боевого товарища, если тот вдруг подскочит от близкого разрыва и перекроет другим линию огня. Во-вторых, группа сможет быстро оттянуть назад раненого. В-третьих, хлопок по плечу или дружеский пинок быстрее любых слов подскажет, что делать. Наконец, контакт обеспечивает чувство локтя.

Звучит команда "Вперед!" — и тройка бойцов, забросив для гарантии внутрь гранату РГД-5, залетает в помещение, безошибочно поражая учебные мишени. На штурм условной трехкомнатной квартиры уходит не больше пяти-семи секунд. Эффект внезапности — это первостепенное. Разумеется, такая работа требует особого склада характера.

Боец Миха — один из самых опытных сотрудников в отряде. Из местных, шахтер. Воевал с 2014-го. Потом ушел на гражданку, вернулся в шахту. Когда началась СВО, отправился на фронт добровольцем. Признается: был тяжелый и неприятный разговор с семьей, но в итоге родные согласились с его выбором. А Росгвардию выбрал, потому что давно знал своего командира, с которым прошел через многое.

"У меня десять лет стажа работы в шахте. Не могу сказать, что прошлый опыт как-то пригодился. Единственное, что объединяет службу и работу шахтера — каждый раз, когда спускаешься в забой, не знаешь, поднимешься ли обратно. То же самое в спецназе. Вот сейчас мы с вами разговариваем, а через пять минут меня могут отправить задерживать какого-нибудь рецидивиста. И неизвестно, чем это закончится. То есть каждый день что-то новое", — шутит Миха.

Его соратник со Ставрополья с позывным Рус написал рапорт о переводе в донецкий спецназ с предыдущего места службы. Утверждает, что не мог оставаться в стороне. По приезде в Донецк был приятно удивлен: отряд снабжают всем необходимым, нет дефицита боеприпасов для тренировок, командование не ставит невыполнимых задач.

"У нас сплоченный коллектив, — рассказывает Рус. — Все грамотные мужики. У каждого — по десять-пятнадцать лет службы за плечами. У меня был перерыв. Окончил военный университет, а потом работал по гражданской специальности. Но сейчас забытые навыки очень быстро восстанавливаются. Это как мышечная память. Ты можешь качаться лет десять, потом забросить на какое-то время. Но организм-то все помнит, и в следующий заход набрать массу удается гораздо быстрее".

Рус, Миха, все их боевые товарищи — взрослые мужчины за 35. По словам Кабана, этот возраст для спецназовца — оптимальный. К этому времени боец в совершенстве осваивает специальность, обзаводится авторитетом среди сослуживцев, прекрасно знает свои сильные и слабые стороны. И до пенсии может успешно заниматься делом, которому решил посвятить жизнь.