"Убийств будет больше": юристы указали на пробел в УК России

МОСКВА, 23 ноя — РИА Новости, Мария Рубникович. В Москве расследуют дело об убийстве 29-летней девушки. За день до трагедии она позвонила в полицию и попросила о помощи: сказала, что боится выходить на улицу, потому что ее преследует бывший парень. Серьезно такие жалобы в России не воспринимают — инструментов для защиты в законе все равно нет. Однако порой ждать от сталкера действий — значит приговорить жертву.

"Его не обнаружили"

Юлия Ткачева переехала в Москву из Горловки недавно. Сняла с приятельницами квартиру около метро "Зюзино" и устроилась в продуктовый магазин. Там познакомилась с 25-летним уроженцем Узбекистана Шохрухбеком Каримовым.

Вместе с Ткачевой работала его мать, и сын часто ее навещал. Обратил внимание на новую продавщицу. Молодые люди общались, но построить отношения не вышло. После очередной ссоры девушка решила расстаться. Каримов не согласился.

© Depositphotos.com / pat138241

Человек с ножом

Он поджидал возлюбленную на работе, следовал по пятам, угрожал, требовал возобновить встречи.

Семнадцатого ноября Юлия прямо из магазина позвонила в полицию и попросила помочь. Призналась, что ее преследуют и ей страшно выходить на улицу.

Как позднее заявила официальный представитель МВД России Ирина Волк, наряд приехал на вызов и поговорил с девушкой.

«

"Выяснив, что мужчина, скорее всего, находится неподалеку, полицейские осмотрели помещение магазина и прилегающую территорию, но злоумышленника не обнаружили", — пояснила Волк.

Позднее в Сети появились кадры с установленных в магазине камер наблюдения. На записи видно, как молодой человек, похожий на Каримова, сидит на батарее. Появляются двое сотрудников полиции, бегло смотрят на него и проходят мимо, после чего он спешно покидает продуктовый.

В МВД не уточнили, как именно проходила проверка. Однако подчеркнули: сотрудники предложили Юлии проехать в отдел, чтобы написать заявление. А та объяснила, что пока не может уйти с работы.

© Фото : прокуратура Москвы

Тело женщины, обнаруженное на Севастопольском проспекте в Москве

Через шесть часов тело Ткачевой нашли во дворе на Севастопольском проспекте с ножевыми ранениями. Момент расправы попал на камеры. Сначала Каримов нагнал жертву — завязалась словесная перепалка. Потом пять раз ударил Юлию ножом в грудь и сбежал.

Наспех собрав вещи и поймав попутку, Шохрухбек уехал в Тамбовскую область, где его и задержали. При нем нашли орудие убийства — складной нож. На допросе он признал вину.

До 18 января Каримов будет находиться в СИЗО. По части 1 статьи 105 УК ("Убийство") ему грозит от шести до 15 лет лишения свободы.

Попробуй докажи

Преследование людей на фоне одержимости уже получило в мире устойчивое название — сталкинг. В США, Великобритании, Германии, Польше, Норвегии, Канаде, Индии, Пакистане и еще нескольких странах за это предусмотрена уголовная ответственность. В российском законодательстве нет даже такого понятия.

© РИА Новости / Алексей Сухоруков

Перейти в медиабанк

Сотрудник полиции

Выводы о массовости явления можно сделать лишь из зарубежной практики. В частности, в США за год жертвами сталкинга становятся около 7,5 миллиона человек. В Великобритании в 2017-м зафиксировали 25 тысяч эпизодов. Кроме того, 76 процентов убитых в стране женщин ранее подвергались преследованию со стороны преступника.

Казалось бы, и в России есть статьи, по которым можно привлечь к ответственности, — угроза убийством, вмешательство в частную жизнь, клевета. На деле это практически не применимо к сталкерам. Чаще всего их сообщения приходят с фейковых аккаунтов или в виде анонимных записок.

«

"Для оперативника это часто работа в никуда. Сталкера прежде всего нужно найти, но есть вероятность, что он живет в другом районе или вообще не по месту регистрации. Может не взять трубку, не явиться в отделение, а даже если придет, то скажет, что ничего не отсылал, — говорит адвокат Дмитрий Волохов. — Доказывать связь сообщений с конкретным человеком — длительный процесс, за который берутся неохотно".

По его словам, инструментов, которые могли бы защитить жертву, пока просто нет. В такой ситуации оказалась Елена Осипова (имя изменено). Пошла на свидание с коллегой, после чего целый год не могла избавиться от навязчивого поклонника.

© Fotolia / Coka

Мужчина фотографирует из окна автомобиля

Кофе-брейк он воспринял как начало серьезных отношений, несмотря на отказ Елены от дальнейшего общения. Постоянно писал, отправлял подарки и деньги.

«

"Один раз прислал мне миллион рублей и отправил 300 тысяч моему молодому человеку. Я все возвращала, на сообщения не отвечала. Хотя коллеги и даже родители первое время находили его поведение романтичным", — вспоминает девушка.

Но вскоре все поняли, что он перешел границы: когда преследовал Осипову в отпуске, а потом выпустил книгу об их отношениях. Обращаться в полицию Елена не стала. Решила, что это не поможет, зато покажет ее страх и, возможно, порадует неадекватного поклонника.

Поменяла номер, игнорировала звонки, записалась к психологу и стала ждать. Кошмар закончился спустя год.

По словам юристов, в нормативных актах пока не предусмотрены ни запрет на приближение к жертве, ни обязательное направление к психиатру.

"Принудительное лечение возможно, только если человека признают полностью невменяемым. Если же в заключении укажут: "Имеются расстройства личности, но они не мешают осознавать происходящее и отдавать отчет своим действиям", то никакого лечения не будет".

Доказал — прячься

Даже если жертва добьется возбуждения уголовного дела, защиты от сталкера это не гарантирует. "Неадекватного человека перспектива тюрьмы может не напугать, а только разозлить. Так как статья не считается тяжкой, на время расследования ограничить его свободу практически нереально. Скорее всего, изберут меру пресечения в виде обязательства о явке или подписки о невыезде", — поясняет Волохов.

© РИА Новости / Алексей Филиппов

Перейти в медиабанк

Следственный изолятор

В 2018-м москвичка Ольга Балукова рассталась с мужчиной, после чего он стал караулить ее у дома и офиса, угрожал избиением и убийством, распространял интимные фотографии в соцсетях, названивал с разных номеров.

В декабре 2019-го виртуальное преследование перешло в реальное — бывший партнер избил Балукову. Она обратилась в полицию. Просила не только привлечь его к ответственности, но и предоставить ей защиту по закону "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства".

Дело в итоге возбудили, а вот в защите отказали. Угрозы тем временем продолжались.

Расследование длилось около двух лет. Только в 2021-м суд признал мужчину виновным в угрозе убийством и приговорил к одному году ограничения свободы: запретил выезжать за пределы города, менять место жительства, покидать дом ночью и посещать массовые мероприятия.

Такие ограничения, конечно, тоже не исключают продолжения преследования. Впрочем, уже осужденному преступнику в случае новых угроз срок легко могут заменить на реальный.

Женская охота

Сталкингом занимаются не только мужчины. Например, в июле 2022-го главный редактор Buro 24/7 Екатерина Дарма призналась, что уже два года ее преследует неизвестная женщина, которая скрывается под именем Мира Миру.

«

"Она навязчиво пишет мне, звонит иногда по СТО (!!!) раз за день (с разных номеров, разумеется), моим близким, написывает e-mail и сообщения всем, до кого может достучаться, шлет оскорбления и угрозы (изнасиловать, задушить, убить, облить кислотой, чего только не было…) и физически преследует меня в офисе и на публичных мероприятиях в Москве", — написала она в Telegram-канале (орфография и пунктуация сохранены).

В полиции, как уточнила Дарма, на ее обращение не отреагировали, не найдя состава преступления. Опасаясь за себя и близких, Екатерина попросила совета у подписчиков. Пост прокомментировало более 200 человек. Многие из них были в такой же ситуации.

Москвичка Ольга Андреева (имя изменено) не может избавиться от сталкерши больше десяти лет. Ирина, сестра подруги, стала угрожать ей после шапочного знакомства.

«

"На вечеринке мы обменялись лишь парой фраз и попрощались на приятной ноте, — рассказывает Ольга. — Утром позвонила подруга, спросила, зачем я унижала ее сестру. Я была просто в шоке, пыталась объяснить, что это неправда, но она не поверила. Вскоре после этого ко мне в друзья во "ВКонтакте" постучалась сама Ирина. Отправляла ужасные сообщения, желала гадостей моему отцу, который лежал в хосписе".

Потом сталкерша начала писать ее мужу, друзьям. Комментировала личную жизнь Ольги в Сети, выдумывала оскорбительные факты биографии, изливала душу. Блокировки не помогали. Как только одна страница отправлялась в бан — появлялась другая.

Позже и родные заметили, что Ирина ведет себя странно — она сменила имя и фамилию.

Хуже всего, объясняет Ольга, что неадекватная девушка, вероятно, живет с ней в одном районе. "У меня есть дочь, и, честно сказать, я за нее боюсь. Может, для кого-то такая переписка — мелочи, но никто не знает, как изменится ее риторика в будущем".

"Сенаторы вернутся"

Еще в 2017 году в Госдуме шла активная работа над законопроектом о профилактике домашнего насилия. Участвовали Оксана Пушкина (на тот момент депутат) и Ольга Савастьянова. За основу взяли документ, который готовили общественники, в том числе глава Центра защиты пострадавших от домашнего насилия Мари Давтян.

Подразумевалось, что закон будут применять в ситуациях физического, психологического, экономического и сексуального насилия. Для защиты хотели ввести такие инструменты, как запрет на преследование и приближение к потерпевшим. В случае нарушения предписаний для сталкера наступала бы административная, а затем и уголовная ответственность.

В опубликованной версии законопроекта эти механизмы исчезли. После шквала критики документ отправили на доработку, причем, по инициативе председателя Совфеда Валентины Матвиенко, в верхнюю палату. Сенатор пригласила к взаимодействию "всех заинтересованных", в том числе представителей РПЦ и других традиционных конфессий.

В апреле 2020-го документ и вовсе отложили в долгий ящик. Как поясняла Матвиенко, "сенаторы вернутся к работе над инициативами после того, как будет побеждена пандемия коронавирусной инфекции".

Похожая судьба у инициативы о введении ответственности за преследование в интернете. В 2019-м с предложением ввести за это ответственность выступил первый зампред комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи Сергей Боярский. Депутат отметил, что значительная часть интернет-охотников переходит в офлайн, ощущая свою безнаказанность. Более того, в Сети появились сообщества, где одни сталкеры учат других, как еще больше досаждать жертве.

Силовики восприняли идею без энтузиазма. Старший прокурор правового управления Генпрокуратуры России Игорь Белоусов призвал участников круглого стола на эту тему "не перегнуть палку". "Я не поверю, что человек, замысливший убийство, будет изо дня в день сообщать о своем намерении", — говорил он.

В апреле 2021-го Верховный суд предложил разобраться хотя бы с эпизодами, когда сталкером становится один из супругов. По действующему законодательству, жертвы побоев вынуждены обращаться в мировой суд и самостоятельно выступать в роли частного обвинителя.

«

"Сейчас все обязанности по расследованию преступления — на жертве: она должна самостоятельно писать заявление в мировой суд, собирать доказательства, представлять их суду, поддерживать обвинение, являться на каждое судебное заседание, — объясняет Мари Давтян. — В делах о побоях или причинении легкого вреда здоровью частный порядок не только неэффективен, но и опасен для потерпевших".

Верховный суд предложил перевести эти эпизоды в категорию частно-публичного обвинения. Это означало бы, что дело нельзя прекратить, даже если пострадавшая сторона забирает заявление. А обязанность представления доказательств легла бы на правоохранительные органы, а не на истца.

Инициатива вызвала одобрение специалистов, однако законопроект не добрался даже до первого чтения.

"Несмотря на усилия юридического и научного сообщества, законодатель все еще не видит причин криминализировать сталкинг, — отмечает юрист Максим Клейманов. — И сотрудникам правоохранительных органов приходиться ждать, пока жертву доведут до попытки самоубийства или же причинят вред здоровью".

Эксперты уверены: пока в России закрывают глаза на проблему, преследователи будут действовать все активнее. Остается лишь догадываться, сколько сталкеров успеет перейти от слов к делу.