Запад столкнулся с антропологической катастрофой

"Учитывая эволюцию международного контекста", как изящно выражается итальянское посольство в Москве, разумея тут войны и военные слухи, усиливается значение политического лидерства во всякой стране, прямо или косвенно вовлеченной в конфликт.

Это неизбежно. Если нация стоит перед перспективой бед и лишений, не говоря уже о прямой необходимости ее гражданам умирать за родину, стоящие у кормила власти должны обладать мало-мальским авторитетом, чтобы их голос мог произвести на подданных надлежащее действие.

Державинский вопрос
"С кем мы пойдем войной на Гиену,
Кто теперь вождь наш, кто богатырь?"
тут делается насущнейшим.

При этом даже не обязательно, чтобы полки двигались вперед с пением патриотических песен. "Если ж он не скулил, не ныл, пусть он хмур был и зол, но шел" тоже годится.

Однако наблюдение за вождями Запада, данными сегодня нам в ощущениях, рисует куда менее удовлетворительную — с точки зрения того же Запада, не нашей — картину полного служебного несоответствия. Стойко переносить тяготы и лишения под руководством лидера не то что лишенного харизмы, но заслуживающего единственного вопроса "Что это?" — далеко не всякий гражданин на это способен.

Не будем уже говорить про президента США Байдена. При виде этого 80-летнего лидера свободного мира (такова у него и должность, и самоназвание) меркнут самые злые анекдоты про Леонида Ильича, а равно и Старика Прогулкина (государя императора Франца-Иосифа I).

Хотя в начале XX века в России не только кадеты, но и существенно более правые политики отличались низкопоклонством перед Европой, отмечая, что в дни мирового кризиса Англия, Франция, Германия призвали к правительственному служению цвет нации, тогда как в России премьером служит рамолический старец И. Л. Горемыкин. Для 1915 года самое то. Спустя век такого рода претензии уже неосновательны.

За океаном Камала Харрис, Нэнси Пелоси и различные ЛГБТ-квиры. Кто из них вождь и кто богатырь, сказать трудно. Самих американцев такой вопрос поставит в тупик.

Не лучше и в Старом Свете. Британская танкистка Лизавета Трасс силой своего интеллекта вгоняет в ступор не русских — англичан.

Глава германской дипломатии Анналена Бербок сообщает о горестной судьбе украинцев: "На этих референдумах их расстреливают, их насилуют, а потом они должны в течение трех дней ставить крестики, пока рядом с ними стоит солдат с автоматом Калашникова в руках". Представить себе такие речи невозможно не то что в устах рейхсминистра иностранных дел Иоахима фон Риббентропа, но и сам доктор Геббельс бывало что изъяснялся аккуратнее. Воздушная гимнастка Анналена их всех победила.

Но и министр финансов ФРГ Кристиан Линднер, заявляющий: "Мы находимся в состоянии энергетической войны за процветание и свободу. Цель этой войны — разрушить то, что люди строили десятилетиями. Мы не можем с этим смириться и будем сопротивляться. Пришло время запустить возобновляемые источники энергии, или, как я их называю, энергию свободы" — на фоне диверсии в Балтийском море, лишившей Германию газа, он все это говорит, как будто бредит. Разные были министры финансов и в СССР, и в России, разные были к ним претензии, но выспренних речей про "энергию свободы" не говорил никто.

А высокий представитель ЕС Жозеп Боррель высказался о самом сейчас актуальном: "Я призываю покинуть Россию всех представителей ЛГБТ-сообщества. Бросайте все, выезжайте и не возвращайтесь в Россию. Пусть моральный кошмар и ужасы нетерпимости останутся в прошлом". Что называется, "Дорогой Абрам, наконец-то я нашел время и место".

Тут впору говорить не о политической, но об антропологической катастрофе. Политики бывают всякие — и отвечающие требованиям момента, и не вполне отвечающие, и совсем не справляющиеся. Но Анналена, Боррель и Лизавета — это уже вовсе не политики (хотя бы и неважные), это уже антропологическая картина пагубной дегенерации.

И дело не в том, как они относятся к нашей стране. Конрад Аденауэр и Франц-Йозеф Штраус (когда он был при исполнении) также не были поклонниками СССР — и это еще очень мягко сказано. Подобное же можно сказать и об американских президентах Трумэне и Джонсоне. Но все же они не были безоглядными противниками простейшей логики и простейшего здравого смысла. Отчего и были рассматриваемы в Москве как трудные и неприятные, даже прямо враждебные партнеры, но их вменяемость не подвергалась сомнению. Потому что ни Штраус, ни Макнамара не были кухарями, поставленными управлять государством. В отличие от.

И это общая печаль нынешней международной политики. Возможны самые острые противоречия вплоть до использования последнего довода королей. Если неприятели минимально вменяемы — как это бывало встарь, — то путем нелегких усилий все-таки бывает возможно о чем-то договориться и как-то вырулить на мирное соглашение.

Но с прискорбным результатом антропологической катастрофы непонятно как договариваться — он (или она) вообще не понимает, о чем идет речь. Такова особенность переживаемого нами сейчас периода всемирной истории.