Сергей Нечаев: возврат к сотрудничеству с Германией в энергетике сомнителен

Взаимоотношения Берлина и Москвы переживают тяжелые времена. Немецкие власти переступили "красную черту", направив Украине летальное оружие германского производства, заморозили большинство форматов взаимодействия и вопреки интересам собственного народа отказываются от запуска "Северного потока — 2", в который были вложены миллиарды долларов инвестиций. Пройдена ли точка невозврата в энергетическом сотрудничестве двух стран, к чему могут привести поставки немецких боевых танков Киеву, и каким будет ответ российской стороны на возможное сокращение выдачи виз россиянам со стороны ФРГ, в интервью корреспонденту РИА Новости Светлане Берило рассказал посол РФ в Берлине Сергей Нечаев.

– Сохраняются ли контакты между Россией и Германией в сегодняшних непростых условиях? На каком уровне?

– Диалог полностью не прерывался, 13 сентября 2022 года состоялся телефонный разговор президента России с канцлером ФРГ. Рабочие контакты сохраняются, но их уровень, количество и содержание существенно скромнее, чем в прошлые годы. Германская сторона "заморозила" большинство традиционных и весьма разветвленных форматов взаимодействия – межгосударственных, парламентских, межведомственных, межобщественных, межрегиональных. А ведь это был уникальный комплекс связей.

– Вы говорили, что поставки оружия Киеву со стороны ФРГ стали "красной чертой". Что это означает на практике для российско-германских отношений? Каков будет наш ответ?

– Поставки украинскому режиму летального оружия германского производства, применяемого не только против российских военнослужащих, но и против мирного населения Донбасса, – это, безусловно, "красная черта", которую немецкие власти не должны были переступать с учетом моральной и исторической ответственности Германии перед нашим народом за преступления нацизма в годы Великой Отечественной войны. Причем надо понимать, что эта "красная черта" существовала и для самой Германии. ФРГ на протяжении десятилетий воздерживалась от отправки оружия, тем более тяжелой техники, в зоны вооруженных конфликтов. На этот счет существовал широкий внутриполитический консенсус. Практика изменилась только сейчас и только в отношении России. Разумеется, такой поворот негативным образом отразится на наших двусторонних связях. Особенно если речь зайдет о поставках боевых танков и БМП, что сейчас весьма активно обсуждается.

Важен еще один аспект. По сути, германские власти отказываются от особых отношений между нашими странами и народами, которые кропотливо выстраивались предшествующими поколениями и связывали нас даже в самые непростые времена. Именно это всегда выделяло немцев из рядов коллективного Запада, позволяло Берлину выступать в качестве посредника, лучше других знающего, понимающего Россию и ее интересы.

– Как вы оцениваете ситуацию с русофобией в Германии на текущий момент? Сократились ли обращения россиян в посольство в этой связи?

– Да, это так. Ситуация стала спокойнее по сравнению с первыми неделями и месяцами после начала СВО, когда мы в ежедневном режиме получали множество жалоб русскоязычных граждан, среди которых были просто крики о помощи. Оперативное создание посольством и генконсульствами "горячих линий" и настойчивая публичная тематизация этой проблемы, что далеко не всем здесь понравилось, сыграли свою роль. На дискриминацию и угрозы в адрес русскоязычных граждан вынуждены обращать внимание политики и правоохранительные органы, которые поняли опасность этой тенденции. Тем не менее, полностью подобные факты не изжиты. За этим продолжаем следить не только мы, но и некоторые германские общественные организации.

– Еврокомиссия приостановила действие соглашения об облегчении визового режима с Россией, оставив ряд вариантов ужесточения выдачи шенгенских виз на усмотрение стран-участниц ЕС. Ожидаете ли вы, что Германия сократит выдачу виз нашим согражданам и пересмотрит условия для ранее выданных виз? Как это может повлиять на гуманитарную составляющую наших отношений, и каким будет ответ на такие действия со стороны России?

– Не хотелось бы строить предположения. Берлин изначально не поддерживал наиболее радикальные предложения известной группы стран, в том числе с учетом наличия в ФРГ многомиллионной русскоязычной диаспоры, поддерживающей связи с родственниками и друзьями в России. Впрочем, логика в действиях наших европейских соседей прослеживается не всегда. Очевидно, что они испытывают проблемы с постоянным пополнением каталога антироссийских санкций, чего требуют в Брюсселе и Вашингтоне. Непопулярные шаги бьют и по интересам собственных граждан. Теперь вот решили взяться за визовые ограничения вопреки всем тем ценностям, которые ранее сами повсеместно декларировали, включая соблюдение базовых прав и свобод человека, а также отказ от дискриминации по национальному признаку. Как четко дал понять президент России, мы в такие игры играть не собираемся. Двери нашей страны останутся открыты для всех желающих.

– Со стороны правительства ФРГ звучат категоричные заявления о том, что Германия больше никогда не должна зависеть от российского газа. Канцлер Олаф Шольц неоднократно заявлял, что его страна сможет обойтись без энергоносителей из России уже ближайшей зимой. Как вы оцениваете такие утверждения? Считаете ли вы, что точка невозврата пройдена, и наши государства не вернутся к сотрудничеству в энергетических проектах в ближайшие годы?

– К сожалению, экономическая целесообразность сегодня нередко приносится нашими западными контрагентами в жертву политической конъюнктуре. Насколько это отвечает национальным интересам Германии, ее промышленности, простых граждан – вопрос не к нам. Мы свои обязательства выполняем, от сотрудничества не отказываемся, но и газ свой никому не навязываем. Существуют объективные реалии. Отталкиваясь от них, местные эксперты утверждают, что полностью отказаться от российского газа Германии в краткосрочной перспективе будет проблематично. Выпадающие объемы сложно заместить. Не говорю уже о цене. Напомню, немцы были главными выгодоприобретателями от поставок дешевого трубопроводного газа из России по долгосрочным контактам. Отказ от апробированных схем взаимодействия, ставка на СПГ и спотовый рынок, замораживание готового к эксплуатации "Северного потока — 2", антироссийские санкции – все это привело к резкому росту цен на газ. Зачем Берлину было резать курицу, несущую золотые яйца, непонятно. Очевидно, по соображениям превратно истолкованной антироссийской "солидарности". Возможность возврата к прежнему уровню сотрудничества в ближайшие годы представляется сомнительной. Не по нашей вине.

– На ваш взгляд, не назревает ли в германском обществе усталость от украинской повестки?

– Она наблюдается. Об этом можно судить как по опросам общественного мнения, так и по лозунгам, с которыми люди выходят на акции протеста в германских городах. Социально-экономические требования сопровождаются призывами к отмене антироссийских санкций и запуску "Северного потока — 2".

– На каком этапе находится ситуация с возвратом турбины "Газпрому" и ремонтом другой турбины? Идет ли какой-то диалог сейчас, или все переговоры заморожены?

– Убедительные разъяснения на этот счет давались президентом России, в том числе в ходе недавней сессии Восточного экономического форума. В целом, это вопрос хозяйствующих субъектов. Дочерние компании германского концерна Siemens должны выполнять взятые на себя контрактные обязательства перед "Газпромом" в плане ремонта, технического обслуживания, безопасности и доставки турбин владельцу.

– Считаете ли вы, что "Северный поток — 2" окончательно похоронен? Если Германия все же решит запустить проект, пойдет ли на это российская сторона?

– "Северный поток — 2", в который были вложены многомиллиардные инвестиции, полностью готов к эксплуатации, прошел все проверки, отвечает самым строгим стандартам безопасности. Его запуск помог бы Германии решить многие проблемы. Но Берлин продолжает от него открещиваться, стимулируя тем самым дефицит газа и рост цен. Наша страна, как подтвердил президент России, готова запустить его хоть завтра.

– Скоро должен состояться саммит "Большой двадцатки". Не планируются ли в его рамках встречи глав МИД России и ФРГ или президента Российской Федерации Путина и канцлера ФРГ Шольца?

– Мне о таких планах неизвестно.