Европейское "окно возможностей" скоро захлопнется

Ровно через неделю остановят последнюю турбину, которая качает газ из России в Европу. Причина — плановые профилактические работы. Новость, которая не только вздернула до биржевых гималайских вершин спотовые цены на голубое топливо, но и обнажила всю хлипкую и политиканскую конструкцию, служащую основой для принятия санкций в отношении Москвы.

Их главной, но, разумеется, не обозначенной при введении целью было "сделать плохо России, но так, чтобы нам, европейцам, за это ничего не было".

На торопливо составленных бумагах все выглядело так гладко, что сама мысль про возможные овраги казалось ересью. Причем ересью, за высказывание которой в публичном поле можно было поплатиться. И то сказать, увольнение — самое мягкое наказание, которое могло ожидать отступника. А с теми, кто в заблуждениях, по мнению брюссельской бюрократии, упорствовал, поступить могли и жестче.

Поэтому все те, кто понимал, чем все эти пакеты ограничительных мер грозят экономике континента, а значит, и самим европейским обывателям и их привычкам, — молчали.

Голос у понимающих прорезался только сейчас. Они пишут коллективные письма, в которых призывают ими же самими избранные власти прежде всего остановиться. А остановившись, посчитать, чем весь, как говорится, "комплекс мер против российской агрессии" грозит самой Европе.

Европейская машина, которая не только производит санкции, но и обосновывает их, начинает буксовать, причем громко. И вот уже сам Макрон звонит Путину. И Путин долго беседует с французским президентом, вновь объясняя российскую позицию.

Объясняет долго, объясняет, зная (это будет кстати упомянуть), что для его собеседника конфиденциальность сказанного — не более, чем слово. Которое можно дать, а можно и забрать обратно. Это было продемонстрировано публично не так давно.

Но тем не менее российский лидер продолжает беседовать со своим французским коллегой. Поскольку он, именуемый в той же французской прессе "хозяином Кремля", в курсе, как обстоят дела. С экономикой прежде всего.

Макрон, которому обострение геополитического кризиса на континенте поначалу принесло очень крупные политические дивиденды в виде второго президентского срока, считал еще полгода назад, что сумел оседлать волну. И что на ее гребне легко и беспечно сумеет проскользить все грядущие пять лет. Расчет оказался неправильным.

Теперь, после заклинаний в духе "сделаем все возможное и даже невозможное, чтобы французы не ощутили тяготы ситуации", концепция изменилась. Изменилась радикально.

Сейчас, чтобы оказаться достойными нынешнего исторического момента, "французы будут обязаны заплатить за свободу, поскольку война идет у нашего европейского порога".

Если вспомнить, что подавляющее большинство французов последние примерно 80 лет отказываются платить "за свободу", капитулируя перед врагом и оккупантом примерно за полтора месяца, а также проигрывая войны в собственных бывших колониях, сегодня тем более практически нереально представить, что неслыханный рост стоимости жизни и не имеющая прецедентов инфляция заставят социум (даже при непрекращающейся пропаганде) изменить хоть что-то в потребительских или бытовых привычках.

Пока, правда, обтираться влажной тканью вместо душа и использовать уже использованную воду повторно, как это рекомендуют в Германии, советов не дают, но стоимость газа и электричества может довести до всякого. Как говорится, дайте уже волю своей экономной фантазии, чтобы только досадить Путину!

Но это при всей эпичности картины и яркости деталей не придуманного, а настоящего, осуществляемого вручную заката Европы — все равно лирика.

Не лирика — как Европе из всего того, куда она себя совершенно самостоятельно и без малейшего принуждения загнала, выбираться.

И если спичрайтеры, несомненно, имеют еще в карманах пару-тройку пафосных риторических приемов, то у тех, кто формирует и формулирует внешнюю политику, такого рода "фишек" в запасе больше не остается.

Поэтому после первого за долгое время разговора Путина и Макрона французская сторона поспешила сообщить, что в ближайшее время (без уточнения даты) состоится следующая беседа президентов.

Европейские дипломаты, как обычно, неназванные, утверждают: есть основания полагать, что "поддержка Украины может изменить параметры". Не сейчас, не немедленно, но "с течением времени".

Если взглянуть, читая прессу, на календарь и вспомнить, что до начала осени (это время года наступает в Европе по астрономическому календарю, то есть 22 сентября) остается всего лишь месяц, то расплывчатость медийных формулировок обретает требуемую конкретику.

Ситуация практически не оставляет временного пространства для маневра даже для властей тех стран, что обладают (или все-таки обладали?) мощной экономикой. Они не могут позволить себе политически угробить собственную индустрию, даже если сто пятьдесят раз назвать это действие "платой за свободу". Они также связаны по рукам и по ногам разнообразными социальными обязательствами, которые не исполнять невозможно. У них к тому же нет никакой уверенности в том, что осень — и главное, зима — будут мягкими, с приятными "европейскими" температурами.

Генерал Мороз (или женераль Мороз) в своих действиях практически непредсказуем, а как и каким образом содержать в тепле больницы, дома престарелых, детские сады и школы, нынешние европейские и общеевропейские власти не знают.

Эти принимающие и принимавшие решения уже крупно оскандалились не так давно со своим "зеленым переходом на ветряные мельницы". Как назло всем экологическим лоббистам, много месяцев подряд на всем континенте стояла практически безветренная погода.

Поэтому очень трудно сейчас представить, что решения, разрабатываемые в Париже, Берлине, Брюсселе или в Риме, основаны на рациональном понимании ситуации.

Скорее, паникуя, понимая, что время (в широком смысле, историческом в том числе) работает против принятой тактики и уже угрожает самой стратегии, европейцы пытаются сохранить лицо. Но теряют инициативу.

Окно возможностей — оно такое: может захлопнуться раньше, чем ожидаешь.

Впереди, несмотря на натянутый на холеные лица апломб, континент ждут времена нищеты, тревоги и беспокойства.

Россию-то в звенящую светлую даль унесут три белых коня: декабрь, январь и февраль. А вот куда погонит Европу генерал Мороз, вопрос открытый.