Запад взял на вооружение большевистские методы столетней давности

Выступая по видеосвязи на Первом Евразийском экономическом форуме в Бишкеке, В. В. Путин поделился своим мнением касательно санкций с конфискацией: "Нарушение правил, норм в сфере международных финансов, торговли ни к чему хорошему не приводит. А если выразиться простыми словами, это приведет только к проблемам для тех, кто это делает. Воровство чужих активов никогда до добра никого не доводило, прежде всего, тех, кто занимается этим неблаговидным делом".

Конечно, не ему первому приходила в голову такая мысль. В связи с адскими, а равно воровскими санкциями США и ЕС о том же прежде высказывались глава Минфина А. Г. Силуанов и глава МИД С. В. Лавров. Тоже чиновники, занимающие не последнее место в российской табели о рангах.

Но впервые — старожилы не припомнят — не просто министр, а полновластный глава крупной (и при том ядерной) державы, член ооновской пентархии без обиняков поименовал равночестных ему коллег-державцев ворами. В обмене взаимными любезностями среди глав государств бывало, что употреблялись выражения "тиран", "злодей" и даже чуть ли не "антихрист" (а также синонимические эпитеты). Но это были слова, обозначающие космическое, запредельное зло. Тогда как "вор" — эпитет глубоко презрительный и оттого более обидный, чем даже "антихрист". Последний является с опаленными крылами, гремя и сверкая, тогда как если кто чего скоммуниздил и был в том уличен, то где там опаленные крыла?

Одна непочтенность, заслуживающая не яростных проклятий, но хладнокровного к себе отношения. Как указывал Вильям наш Шекспир,

"С презреньем кто смеется вору вслед,
Тот уменьшает груз возникших бед".

(The robb'd that smiles steals something from the thief).

Да и предками данная мудрость народная на той же линии: "Чужое добро выпрет в ребро".

Поскольку воровские подвиги такого (300 миллиардов долларов) масштаба обыкновенно оказываются одноразовыми. Украл так украл, ограбленному надо было лучше смотреть, но впредь шансы данного конкретного вора на повторение такого подвига минимальны. Ибо конь леченый, вор прощеный, etc. — одна цена. Доверяться субъекту, показавшему степень своего уважения к нормам общежития, было бы неосмотрительно.

Ведь век назад тоже были подобные санкции. На заре советской власти РСФСР (еще даже не СССР) произвела кассацию как внутренних (на то уже никто не обращал внимания), так и внешних долгов царского и временного правительства — декрет ВЦИК от 21 января (3 февраля) 1918 года. Цена вопроса составляла десять миллиардов золотых рублей (около пяти миллиардов долларов по курсу того времени).

Естественно, что при экспроприациях такого масштаба грабитель указывает: "А что мне было делать, и вообще я только восстанавливал справедливость" (см. нынешние возвышенные речи высоких представителей ЕС и США). Большевики не были исключением. Товарищ Троцкий, кстати, вспомнил, что в 1905-м, исполнившись революционного ожесточения, кадеты объявили, что Прекрасная Россия Будущего не станет признавать долги, сделанные царским правительством: "Кредиторам царизма революция имеет право напомнить: "Господа, вы были своевременно предупреждены". Так и контрреволюционные (к тому времени) кадеты в хозяйстве сгодились.

Беда в том, что красноречие товарища Троцкого не принесло особой пользы ни кадетам, ни большевикам. Ответом на революционное "Долг на двери, а получка в Твери" (то есть нигде) стала кредитная блокада, продолжавшаяся фактически до начала Великой Отечественной войны. Да, в блокадном кольце появлялись бреши (Рапалльские соглашения 1922-го с Германией, финансовое положение которой, впрочем, было очень тяжелым), но основные потенциальные кредиторы держались твердо: "России ни пенса, ни сантима".

Вывоз зерна по демпинговым ценам при голоде внутри страны, распродажа всего, чего только можно (и нельзя тоже, включая коллекции Эрмитажа), "золотой поток" НКВД ("Граждане, сдавайте валюту"), развитие золотоносной Колымы — такой была отдача от красноречия товарища Троцкого. Впрочем, он в 1918 году (и не он один, товарищ Ленин был на той же линии) ждал мировой революции, когда все вопросы с кредитами решатся сами собой.

Но степень доверия к большевицкому слову надолго стала аховой, и другую сторону трудно в том упрекать. Кидок был знатный и конкретный.

Сегодня ситуация отзеркалена. Передовые демократии кинули Россию с заливистым энтузиазмом большевиков 1918-го. И вряд ли российское руководство будет менее злопамятным, чем тогдашнее руководство Франции, Англии и США. Уничтожение всей и всяческой репутации — удовольствие не просто дорогое, а еще и долгосрочно дорогое. Тем более что не одна Россия тут в игре. Весьма многие народы и государства (Китай, арабы, Турция, etc.), видя, с какой удалью просвещенный Запад показывает, что его финансовые обязательства не стоят той бумаги, на которой они написаны, — эти народы также задумываются о судьбах своих активов. Ибо лихо косой только первый взмах сделать.

И вору — воровская и слава со всеми проистекающими.