"Сломанные судьбы": как в Мариуполе налаживается мирная жизнь
После завершения боев в городе местные жители обустраиваются в уцелевших многоэтажках. Почти в каждом дворе — импровизированная кухня с костром вместо плиты. Большая проблема с транспортом: за гуманитарной помощью ходят пешком, а это несколько километров. О том, что происходит на улицах Мариуполя, — в репортаже РИА Новости.
Бои за вокзал
Стрелки часов на привокзальной площади застыли на отметке 16:27. Обгоревшие стены, выбитые окна, взорванные вагоны. Здание вокзала, вероятно, уже не подлежит восстановлению.
Центральный зал железнодорожного вокзала
На перроне — убитый гражданский. Лицо прикрыто листом бумаги с фамилией — Маслов. Видимо, не успел спрятаться, а те, кто были свидетелями его гибели, опасаясь снайперов, оставили тело на месте.
Железнодорожный вокзал в Мариуполе. Съемка Марии Марикян
На верхних этажах вокзала азовцы расставили пулеметы и гранатометы, внизу — технику. Силы ДНР зачистили эту территорию всего неделю назад.
"Они рассредоточивались не только в общественных местах, но и в жилых домах. Штурмовали их одновременно с нескольких направлений, — объясняет боец армии ДНР с позывным Цветочник. — Около трехсот националистов выходили группами при поддержке БТР и БМП".
Здание вокзала, вероятнее всего, не подлежит восстановлению
До "Азовстали" отсюда полтора километра. "Постоянно ловим диверсионно-разведывательные группы. Могут появиться откуда угодно, прячутся по бомбоубежищам. У них там подземные ходы, — говорит стрелок Игла (позывной изменен). — Переодеваются в мирных. Каждый прохожий автоматически под подозрением, всех проверяем".
В городе действует сотовая связь от донецкого оператора. Поэтому бойцы ДНР не исключают, что азовцы получают указания дистанционно. "В общем, работы хватает. Но в любом случае ситуация под контролем", — отмечает Цветочник.
"Спасаемся запасами"
Гражданских в районе вокзала немного, в основном пенсионеры. Бои пережидали в подвалах. "Я не спускалась: мать — колясочница, отец на костылях. Лежали и не дышали, прижавшись друг к другу", — вздыхает жительница Мариуполя Елена Рыженко.
Елена и Элина рассказали, как пережили бои за ж/д вокзал
Ее многоэтажка сильно пострадала. Первое попадание — 22 марта. Из подвалов люди вышли только 15 апреля. "Но нам все еще неспокойно. "Азовсталь" бомбят. Дом у нас ветхий: летит штукатурка, появляются трещины… Может обвалиться, — переживает пенсионерка Элина Тимофеева. — Благо хоть последние дни более-менее тихо".
Ближайший пункт выдачи гуманитарной помощи — у драмтеатра, минимум полтора часа ходьбы. "Записалась на 4 апреля, получила паек лишь 17-го, — разводит руками Елена. — Хлеб, бутыль воды, консервы — это на месяц. Можно и купить, но деньги на картах, а банкоматы не работают. Пока спасаемся запасами".
Николай Пантелеев
Некоторые выменивают необходимое. Николай Пантелеев, например, за пачку сигарет добыл корм для питомцев — попугая, крысы и хомяка. "Также со мной две собаки. Собственно, из-за них я все еще здесь. Не бросать же братьев меньших", — улыбается старик. Его семья успела эвакуироваться, но он остался.
Азовцы нагрянули к нему без спроса. Хотели оборудовать блокпост. "Их было около десяти человек. Ходили по крыше, осматривались, решили, что обзор не очень хороший. Поэтому двое перебрались к крестнику — дом в двух метрах от моего".
Он туда пока не заглядывал. Напрашивались погорельцы, но Николай не пустил: "А вдруг растяжки или боеприпас какой".
Сотрудник Народной милиции вызвался осмотреть жилище.
— А вы не боитесь заходить? — опасливо интересуется пенсионер.
Внутри все верх дном, на кухне гора немытой посуды, вскрытые банки консервов. На полу — куртка с нацистской символикой и рюкзак со стяжками, которыми связывают руки.
"Еще были бронежилеты и каски — уже отдал солдатикам ДНР, —продолжает Пантелеев. — Азовцы разбили мне напоследок крышу. Течет, за ночь десять ведер вынес. Невозможно было рядом с ними. Через дорогу работал снайпер. Выхожу по дрова — свист, я на землю, ползком обратно".
Ползал и к колодцу. Микрорайон Гавань — у побережья, поэтому вода солоноватая, должна отстояться хотя бы сутки.
"Теперь вроде бы тихо, — говорит его соседка Александра (имя изменено по ее просьбе). — Но посмотрите: в метре от колодца — неразорвавшийся снаряд. Другой — у школы. Поскорее бы убрали, а то ведь детвора бегает".
2 / 2
Дом в микрорайоне Гавань, пострадавший от прямого попадания снаряда
Саперам здесь предстоит серьезно поработать. Как и МЧС: прямо посреди улицы — труп, прикрытый одеялом. На вопрос, кто это, люди разводят руками.
"А сколько еще таких… Нацики сели по углам вокруг моего дома. Хочешь выйти, чтобы костер разжечь, согреться, а они стреляют! — возмущается житель этого района Владимир. — Восемь лет мы кормили "Азов". Ради того, чтобы они нас под землю загнали?"
Погибший мирный житель
Владимир временно поселился у бывшей жены в центре города. К дому вернулся, чтобы покормить собаку. Та не уходит — сидит на пепелище у развалин.
Владимир рассказывает об азовцах. Видео Мария Марикян
Спасенные погорельцы
В центре намного спокойнее. Коммунальщики расчищают улицы, сотрудники МЧС — завалы. По автомобильной трассе тянется вереница людей с сумками и тележками: получили пайки в пункте раздачи у супермаркета "Метро".
Сотрудники МЧС ДНР разбирают завалы на месте разрушенного Донецкого академического областного драматического театра в Мариуполе
Самый распространенный вид транспорта — велосипед. Тяжелее всего пенсионерам: пешком ходить далековато.
Многие по-прежнему ночуют под землей, поскольку больше попросту негде. Роман Бортинев обосновался в бомбоубежище трамвайно-троллейбусного управления. Там еще 12 человек.
Роман Бортинев у воронки от снаряда
"Спасался с левого берега, приехал в центр к матери в конце февраля, но и тут стало жарко. Маму отправил в безопасное место, а сам не успел — бегом сюда. Со второго марта пропало электричество, затем газ, — рассказывает он. — Было попадание в центральный рынок, это рядом с нами. Тряхнуло прилично: казалось, убежище пошло по швам. Но выдержало".
На окраинах оживленнее. На улице Куприна у каждого подъезда люди греются у костров, готовят пищу, кипятят чай. На днях общественники из ЛНР раздавали продуктовые наборы и лекарства.
"Важна любая помощь. Посмотрите на нашу девятиэтажку, — обводит рукой дом Эрик Гаспаров. — Уцелели только первые два этажа. Там и ютимся. Одеждой со мной поделились соседи. Своего ничего, все сгорело. Хочу передать братьям в России Артуру и Виталику: жив, здоров. А старшего брата эвакуировали в Киров, в дом престарелых".
Эрик Гаспаров
"Надо жить дальше"
Дом Виктора Гладких в паре кварталов отсюда. Как и Эрик, они с супругой лишились всего. Жена больше месяца не может вылечить простуду, антибиотики нашли с большим трудом.
"Сгорели даже документы. Впервые в жизни я растерян и не знаю, как быть дальше. Сперва восстановить бы паспорт, — рассказывает Виктор. — Март просидели в подвале. Сейчас вроде бы спокойно. На днях, правда, объявляли тревогу: "Внимание, возможность ракетного удара. Все в укрытия". Спрятались. Но пронесло — мы, по крайней мере, ничего не слышали".
Виктор Гладких
Дом Ларисы — это Митрополитская, 108, но с марта она в подвале 110-го. На стене у входа в убежище выведено крупно: "Люди — 137 человек". Теперь там в несколько раз меньше.
Вход в подвал
Она приехала с 22-летним сыном к матери с левого берега. Но "панелька" обрушилась, парень выбраться не успел. С 13 марта так и лежит под плитами. Рядом с ним еще пятеро.
"Хотела спасти сына, вывезла, сделала, что могла… Мать-сердечница, лекарства на исходе. Одну пластину еле нашла за сто гривен у спекулянтов. А бывший муж — инвалид, не ходит. Надо срочно восстановить документы, устроиться на работу", — объясняет Лариса.
Лариса показывает подвал, в котором она живет . Мариуполь. Видео Марии Марикян
Показывает подвал: узкий пыльный коридор, прогнившие матрасы, на веревках — отсыревшая одежда. Третьего апреля здесь от гангрены умерла пожилая женщина. Два дня ее не могли вынести из-за обстрелов. Позже вырыли могилу через дорогу. На деревянной табличке черным маркером написали имя, дату рождения и смерти. Подобные кладбища почти в каждом дворе.
Соседку Ларисы, Ольгу, похоронили во дворе дома
"Бог уберег"
"Нас бог уберег, поэтому мы должны думать о живых и заботиться друг о друге", — говорит Татьяна Павловна, чтец на клиросе в Свято-Троицком храме. Здание посекло осколками, прямое попадание в фасад. Но внутри все уцелело.
Свято-Троицкий храм
Она жила на улице Куинджи, но многоэтажка сгорела 21 марта. Татьяна выбежала из дома в ночной рубашке, тапочках и пальто. Переночевала в подвале. И отправилась на свой страх и риск к храму.
"Когда шли бои, я не спускалась под землю. Здоровье уже не то, чтобы сидеть в холоде и сырости. Через дорогу работал снайпер. Дома поджигали снизу, чтобы люди не успели выйти, — вспоминает пенсионерка. — Форма, шевроны — националистов сложно не узнать. Фанатики и мародеры. Рядом был продуктовый магазин — они все выносили. В стороне стояли старики, матери с детьми. Просили еду. Те кидали в толпу одну банку консервов".
Татьяна Павловна
В последние годы на мариупольцев давили все сильнее. "Кассиру в магазине грозили увольнением за продажу товаров русскоговорящим. Где это видано?" — возмущается Татьяна.
Пока она поселилась в "крестилке" — небольшом полуподвальном помещении. Готовит пищу для служителей храма. И прихожанам не отказывает.
Татьяна Павловна готовит обед
"Столько сломанных судеб, столько горя мы пережили… — говорит женщина. — Люди в шоке не только оттого, что остались без крыши над головой, но и оттого, как с ними обошлись якобы "свои". Мы не озлобились, а осознали ужас, к которому нас вели долгие годы".
Из-за разрушений в Мариуполе трудно сориентироваться даже местному. Одна из немногих уцелевших улиц — Гранитная. Днем здесь многолюдно. О политике разговоров нет. Беспокоят более насущные проблемы: как раздобыть еду, обналичить деньги, получить выплаты на детей или пенсионные.
Центр Мариуполя
08:00 27.04.2022
(обновлено: 16:09 27.04.2022)
