На свои же грабли: Европа получила газовый бумеранг от России

МОСКВА, 8 ноя — РИА Новости, Наталья Дембинская. Долгие годы Европа пыталась ослабить газовую зависимость от России. Одним из ключевых инструментов стала либерализация рынка — привязка контрактов к спотовым ценам. Это неплохо работало, но лишь до тех пор, пока хватало голубого топлива и стоило оно дешевле нефти. Теперь выяснилось, что Запад ошибся и заплатил за это очень дорого.

Реформировали рынок

Амбициозные планы по отказу от "энергетической иглы" предполагали и строительство "Южного потока" (нереализованный международный проект газопровода по дну Черного моря из Анапского района в болгарский порт Варна), и ставку на альтернативных поставщиков, и расширение импорта СПГ.

«

Либерализация газового рынка — это прежде всего изменение механизма ценообразования. Большинство контрактов раньше было привязано к нефтяным котировкам. Лет 20 назад в ЕС решили: от этого следует отказаться. Альтернатива — цены на газовых хабах. Это, по сути, топливная биржа, где все зависит от спроса и предложения.

Создали хабы в Нидерландах и Великобритании. Увеличили поставки СПГ из США и Катара. В глобальный финансовый кризис 2008-го сырье резко подешевело. И это лишь укрепило ЕС в желании увязать импорт со спотовыми ценами на газ, а не с более дорогой нефтью.

Таким образом, отмечает The WallStreet Journal, европейские чиновники и компании в течение последнего десятилетия "успешно оказывали давление на "Газпром".

К 2019 году более половины контрактов российского гиганта с ЕС основывались на спотовых или форвардных ценах.

Стратегия дала сбой

Европа торжествовала: возник "более диверсифицированный рынок, где конкурируют различные поставщики". Газ стабильно был дешевле нефти. По подсчетам независимых энергетических консультантов, ЕС сэкономил 70 миллиардов долларов. Однако в этом году все изменилось.

Биржевые цены на голубое топливо взлетели на триста-четыреста процентов. Долгосрочные контракты учитывают задержку на несколько месяцев. Но дополнительные объемы приходится покупать практически по текущим котировкам, поскольку законтрактованных не хватает.

«

"Русские долго твердили нам: не делайте этого, это глупо, придерживайтесь цен, привязанных к нефти, — цитирует WSJ Джонатана Стерна, научного сотрудника Оксфордского института энергетических исследований. — И они оказались правы".

Стратегия работала, когда газа хватало. Но как только возник дефицит и цены взлетели, сразу дала сбой. По подсчетам Международного энергетического агентства (МЭА), ЕС в 2021-м заплатит примерно на 30 миллиардов долларов больше, чем пришлось бы при прежних правилах.

Европейские министры ломают голову, как решить проблему. Но, как отмечает WSJ, они мало что могут сделать, ведь Россия не помогает: Москва поставляет ровно столько, сколько полагается по контрактам.

«

"Энергетический кризис спровоцировали власти Европейского Союза, сделавшие ставку на форсированное развитие альтернативной энергетики и ограничившие доступ "Газпрома" к газопроводу OPAL, не считая иных действий вроде принятия "Третьего энергетического пакета". В результате прокачка из России упала, а "Газпром" совершенно обоснованно не спешит ее наращивать, предпочитая продавать сырье на аукционах", — поясняет Леонид Хазанов, независимый промышленный эксперт.

Но стратегия сохраняется. Как заявила президент Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен в начале октября, надо диверсифицировать поставщиков, а также ускорить переход на более чистую энергию. "Европа сегодня слишком зависит от импорта газа, — сказала она. — Это делает нас уязвимыми".

Однако надежды на увеличение поставок из других источников — от Центральной Азии до сланцевого газа из европейских горных пород — не оправдались. Добыча в самом ЕС упала из-за быстрого истощения месторождения Гронинген в Нидерландах.

А СПГ по-прежнему процентов на 30 дороже трубопроводного. Вдобавок инфраструктуры для него не хватает. А строительство опять же слишком затратно. В результате 90 процентов газа, потребляемого ЕС, — это импорт, почти половина — из России.

Переломить ситуацию

Как утверждает Bloomberg, Москва хочет пересмотреть правила. Хотя поставки в Европу по спотовым ценам могли бы быть выгоднее, Россия заинтересована в долгосрочных контрактах. Об этом говорил и Путин на форуме "Российская энергетическая неделя".

"Германия получает не по две, не по полторы тысячи, а по 250–230 долларов за тысячу кубов. "Газпром" вроде даже теряет... Но производитель тем не менее заинтересован в этой стабильности. Потому что он знает, что он продаст как минимум такой-то объем по такой-то цене как минимум, и тогда он соответствующим образом выстраивает свою инвестиционную политику", — отметил президент.

"Долгосрочные контракты обеспечивают стабильность поставок и прозрачное ценообразование на несколько лет, пускай даже доход по ним ниже, — подтверждает Хазанов. — В случае спотовых торгов возможна сильная волатильность на фоне сравнительно небольших закупок с неясными финансовыми результатами. Соответственно, долгосрочный контракт выгоднее, чем спотовая морока".

Проблему эксперты видят не столько в отказе от привязки к нефти, сколько в перекосах, которые сложились в европейской энергетике в последние 10-15 лет из-за противоречивой экономической политики.

«

"Классическая нефтяная привязка в некотором смысле устарела, так как газ практически не конкурирует с нефтепродуктами в Европе ни в одном сегменте. При этом нефтяной рынок гораздо более развит и там давно уже не было таких качелей, какие мы увидели за последние 18 месяцев на газовом споте. Сначала цены упали в пять-шесть раз, потом быстро выросли в 20", — указывает Алексей Гривач, заместитель генерального директора Фонда национальной энергетической безопасности.

Долгосрочные контракты очень важны и в силу специфики отрасли — длинный инвестиционный цикл, высокие капитальные затраты во всех фазах, ярко выраженная сезонность и сложности хранения. А это как раз пытались зарезать европейские реформаторы — и получили спекулятивное ралли, подчеркивает Гривач.

Учитывая горький опыт, в ЕС вполне могут выразить готовность вернуться к старой системе. Однако не исключено, что российскому монополисту будет проще договариваться с крупными европейскими компаниями, предложив им цены, не связанные ни с нефтью, ни со спотом.