Это край сильных и отзывчивых людей. Иначе в приграничье нельзя. А псковичи, сколько себя помнят — с начала X века, — находились на линии оживленного диалога культур.

Кривичи, то есть жители болот, довольно быстро включились в экономику пути «из варяг в греки», но торговля всегда сопровождалась отражением вражеских экспансий. На протяжении веков норманнов сменяли прибалтийские племена, за тевтонскими рыцарями следовал Ливонский орден, но псковичи выработали собственную тактику — сжигали посад, переходили в крепость и уж там сидели крепко.

Так было положено начало мощной торговой республике, никогда не дававшей себя в обиду. Скобари — то есть неплохо ковавшие «скобы» для стругов дальнего плавания — решительно отстроились в междуречье Великой и Псковы (кстати, изначально город назывался Плесков — в этом слове до сих пор слышен шум волн).

Сегодняшний Псков решительно противостоит любой закрытости. Поэтому путешествие по региону — наглядное пособие по патриотизму и толерантности одновременно.

Местная магия действует на туристов всех возрастов. Не зря же эта земля очаровала Рериха, который здесь жил и писал, черпая вдохновение в плотно спрессованных культурных слоях, предельно суровых храмах и безбашенно цветных изразцах.

Всего 400 километров от Петербурга или чуть более 700 из Москвы — и полное погружение в объемное, незастывшее, современное и немножко дерзкое бытие.

Отели хороши, но и их немного, поэтому лучше бронировать заранее. И это единственный пункт, кроме бензина, который стоит планировать. В остальном — город настолько компактный и переходный, а окрестные красоты расположены так близко, что решения можно принимать спонтанно.

Мало где еще в мире одновременно увидишь и домонгольские фрески, и деревянные средневековые церкви, и кресты едва ли не варяжской работы.

Вообще благодаря тому, что в советское время храмы передали на баланс интеллигентных НИИ, церквей на 200 тысяч жителей Пскова приходится аж 40. И они удивительны. Например, могли построить храм алтарем не на запад, а на восток, невзначай продемонстрировав независимость от московского государя.

А еще здесь придумали стенки, позволяющие звонарю делать свою работу, не поднимаясь на колокольню.

Вот Ольгина часовня, стоящая там, где жене князя Игоря привиделись три луча, указывающие на место основания крепости. Появись они сейчас — непременно уперлись бы в инстаграмный паблик-арт «Россия начинается здесь». Туристы удивляются: «Откуда такая уверенность?» Но гордых псковичей не переубедишь.

Всем Ольгам посетить Псков следует хотя бы однажды — отметить именины 24 июля и послушать рассказ о том, как князь углядел в мальчике-перевозчике юную красавицу и что из этого чуть было не вышло. Город этой святой действительно храним — от гитлеровцев Псков освободили в 1944 году накануне дня рождения полумифической хранительницы.

Но псковская история соблюдает гендерный баланс, и Александр Невский здесь тоже невероятно почитаем. Ведь благодаря 22-летнему князю город в 1242 году обрел утраченную независимость. Памятник Невскому — на окраине, на живописном холме, причем от замысла до открытия прошло едва ли не полвека.

И есть история другого важного мужчины в жизни псковичей, князя Довмонта. Благодаря ему де-факто с конца XIII века — мягко говоря, сложные времена на Руси — Псков стал независимым «господарством» и пробыл в вечевом статусе два века.

Псковичи отблагодарили Довмонта, тридцать лет и три года возглавлявшего военную дружину, женитьбой на внучке Александра Невского Марии. Они с мужем изображены по обе стороны Богоматери Мирожской Оранты — титульного экспоната Псковского музея-заповедника, который считается в православии чудотворной иконой.

Псков всегда предпочитал торговать, а не воевать. До сих пор археологи находят приметы бурного товарооборота: «чешуйки» (серебряные монетки) перемежаются с петровскими курительными трубками, изразцы приземистых домов дополняются осколками венецианских зеркал.

Только в этом российском городе сохранилось 20 купеческих палат XVII века. Право собственности здесь чтили, и каждому предпринимателю стоит посетить хотя бы палаты Сергея Ивановича Поганкина.

Скоро там разместится одна из коллекций городского музея. Может, поэтому тут так лихо рванула сфера услуг. От местных кафе даже капризные петербургские кофеманы без ума. Все это заведения несетевые, авторские, построенные с эдаким щегольством.

За сетом из четырех видов матча-латте (классический зеленый, голубой, свекольный и с куркумой) — в Псков. За борканником — пирогом скандинавских корней, в названии которого притаилось финское слово «морковь», — туда же. За рыбным изобилием — в местные рестораны, поддерживающие возрождение псковской гастрокультуры.

Например, обязательно загляните в «Самовар», где находится еще и Музей русского пития. Вам предложат наливки, настойки, множество хлебных вин и локальных продуктов.

Когда-то железо здесь добывали прямо из болот — и до сих пор кузнечное дело в Пскове на уровне. Работы местных мастеров очень интересны.

Много скульптуры, но не скучно-странной, как в некоторых городах, а выразительно-интерактивной. Например, кованая избушка на курьих ножках, необычный экспонат во Дворе Постникова, которая реально поперек себя поворачивается, да еще и может нестись. Папы вертят избушку как хотят, мамы фотографируют, дети клянчат: «Ну хватит, я хочу тоже».

Тут, в крайне деликатно отреставрированных палатах (даже несущие бревна где могли сохранили), — музей недавних археологических находок, выставки современных художников.

В гостях у Постникова можно трогать все, переводить пуды в кило, пить чай из самовара — да хоть колядовать! Под каждый праздник деревенского календаря — от Красной горки до Святок — в выходные всегда что-то происходит.

Прогулка по Псковскому крому с детьми любых возрастов (или наедине со своим внутренним ребенком) — иммерсивный исторический квест. У одной из самых старинных крепостей европейского Северо-Запада — стены более девяти километров и пять оборонительных колец.

Цитадель сдали за всю историю лишь раз, и то по досадному предательству, потому что построена с умом. Каменные палаты — купеческие, надежные, от подклета до конька продумано, как совместить под одной крышей дела духовые и мирские.

Стены такой толщины, что внутри передвигаются по специальным лестницам. До сих пор не открыты целиком подземные ходы, откуда из крепости можно было исчезнуть в лес.