Владимир Ремек: в космос ведут мечта и труд

Летчик-космонавт, Герой Советского Союза Владимир Ремек являет собой тот редкий пример, когда человек знает точную дату рождения своей главной мечты, к тому же успешно осуществленной. Он решил стать космонавтом 12 апреля 1961 года, когда узнал о том, что первый человек, Юрий Гагарин, отправился к звездам. С тех пор каждый жизненный шаг Ремека был подчинен этой мечте. Он тоже по-своему стал первым в космосе – членом первого международного экипажа, первым космонавтом, представляющим не одну из ведущих держав, СССР или США, а третью страну – маленькую Чехословакию. О том, как в Чехословакии узнали о полете Юрия Гагарина, как у школьника родилась мечта пойти по его стопам, и как он ее реализовал, Ремек рассказал корреспонденту РИА Новости Александру Куранову.

— Как вы узнали о том, что Юрий Гагарин находится в космическом полете?

— Я учился в седьмом классе, шел обычный урок. И вдруг заговорило школьное радио, пульт управления которым находился у директора. Сбивающимся от волнения голосом наш директор сообщил, что в космосе находится советский космонавт Юрий Гагарин, включил выпуск радионовостей. Надо ли говорить, что после этого занятия уже трудно было продолжать. Учителя спешили поделиться с нами своими представлениями о полетах в космос, как я сейчас понимаю, очень наивными. А мы, дети, просто радовались…

Потом все разошлись по домам. При входе в нашу квартиру я обнаружил торчащий из почтового ящика листок, это был спецвыпуск главной чехословацкой газеты Rudé právo. Рядом с сообщением о полете Гагарина в нем был выдуманный графический портрет первого космонавта, конечно, очень условный, ведь фотоснимков Гагарина еще не было. Главной мыслью издания было то, что сбылась многовековая мечта человечества о полетах в космос.

Наверное, в тот самый день и у меня появилась мысль о том, как замечательно было бы когда-нибудь пройти по той космической дорожке, которую для всех людей проложил Юрий Алексеевич…

— До этого ни о чем подобном не мечтали?

— Вы знаете, мне кажется, что в каком-то еще неосознанном состоянии схожие мысли уже блуждали в моей голове. Ведь я занимался в астрономическом кружке при планетарии в городе Брно, где тогда жила наша семья. Там нам показывали документальные фильмы с сюжетами о космосе, авторы которых утверждали, что человек однажды обязательно должен отправиться в космос. Правда, возможные даты такого полета назывались весьма и весьма отдаленные.

А полет Юрия Гагарина показал, что пора космических путешествий уже пришла. Когда я увидел по телевизору очень приятное лицо Юрия Алексеевича, его незабываемую улыбку, простую, располагающую к себе манеру поведения, то понял, насколько во всей своей необыкновенности космического первопроходца Гагарин все же совсем обыкновенный человек, никакой не былинный супергерой. А это означало, что его достижение можно повторить и мне, простому парню из Чехословакии, и любому другому человеку, который с юных лет будет себя готовить к космическим дорогам.

— То есть вы уже с мальчишеских лет целенаправленно начали готовить себя к профессии космонавта?

– В общем, да. Каждое дело, которым я увлеченно занимался, понемногу продвигало меня к осуществлению зародившейся 12 апреля мечты. Например, в юности я много занимался спортом, в частности, легкой атлетикой. В результате, когда спустя много лет пришла пора непростых, мягко говоря, тренировок в Центре подготовки космонавтов (ЦПК), мой организм спокойно выдерживал колоссальные физические нагрузки. А привычка увлеченно учиться в школе, навыки работы с учебниками помогли штудировать горы книг во время занятий в Военной академии в Монино. Говорю об этом без всякого бахвальства, что было, то было.

— До Монино и ЦПК еще было военное училище в родной Чехословакии, служба в авиаполку…

— Да, когда пришла пора выбирать себе профессию, я имел в голове мысль о том, что почти все советские космонавты и американские астронавты первоначально были летчиками. Значит, надо повторить их путь, идти в военные пилоты, осваивать, так сказать, ближний космос, или, вернее сказать, не космос, а небо.

Правда, свою мечту о космосе я не очень афишировал, держал при себе. Потому что в космос летали представители СССР и США, из других стран к нему никто и близко не приближался, поэтому непонятно было, как можно реализовать свои планы.

И здесь мне предложили поступить в академию имени Гагарина в Монино. А почему бы и нет, подумал я. Я окончу один из лучших советских военных вузов, подучу русский язык. В то время налаживалось сотрудничество наших стран в рамках системы "Интеркосмос", чехословацкие ученые разрабатывали программы для совместных спутников. Может быть, начнутся и совместные полеты космонавтов.

Учеба в академии принесла не только много новых знаний, но и знакомства с очень интересными людьми. Причем я, военный пилот, уже имевший двухлетний опыт полетов на МиГ-21 и L-29, сам не знаю толком почему, поступил на штурманское отделение. А потом оказалось, что именно у штурманов начнется преподавание курса основ космонавтики.

Причем нас на этом курсе так "напичкали" соответствующими знаниями, что потом в Звездном городке я ничего существенного в теории уже не добавил. В ЦКП было лишь углубление практики до мелочей, до каждого винтика и каждого движения, например, в сфере управления космическим кораблем. Полученные в академии знания, кроме прочего, принесли мне в ЦПК весьма быстрый авторитет, поскольку я здесь не начинал, как многие, с самых космических азов.

— Как сложилось ваше сотрудничество с Алексеем Губаревым, вместе с которым вы 2 марта отправились в полет на корабле "Союз-28", а потом провели несколько дней на борту космической станции "Салют-6"?

– Это был опытнейший космонавт, уже побывавший в космосе, и прекрасный, очень целеустремленный человек. Работа по подготовке к полету с ним была, можно сказать, беспощадной, но это подвело нас к встрече с приемной комиссией в превосходной форме. Члены комиссии даже удивлялись, как мы с Алексеем понимали друг друга в работе с полуслова, с полужеста.

— Что вам вспоминается в связи с космическим полетом?

— Очень многое, ведь это был первый полет международного экипажа и первый полет гражданина не из СССР или США, поэтому нашел отклик во всем мире. Например, спустя много лет я встретил одного французского космонавта, который был чуть моложе меня. И он сказал мне: "Ты даже не представляешь, какое значение имел твой полет. Раньше мы с коллегами-летчиками просто судачили о возможных полетах в космос. А когда слетал ты, мы поняли: "Все, началось, теперь можем и мы каким-то образом попасть на орбиту". Этот француз потом слетал с советскими партнерами в космос, кажется, два раза.

— Пригодился полученный вами космический опыт в дальнейшей жизни?

– Да, например, будучи депутатом Европарламента, я очень активно работал в комитете по науке, например, при осуществлении проекта (спутниковой системы навигации – ред.) "Галилео". Для меня оказалось большим сюрпризом встретить в ЕП итальянского космонавта, с которым ранее мы не были знакомы. Он представлял в ЕП коммунистов Италии, а я – Чехии.

— Вы отмечаете День космонавтики?

— Отмечаю, конечно, всегда, и по-разному. Часто вместе с российскими друзьями и коллегами, например, в ту пору, когда я работал послом в России. В этом году из-за пандемии я остался в Чехии и 12 апреля проведу в Брно, в планетарии, в котором когда-то мальчишкой занимался. В этот день пройдет прямая радиоперекличка между разными чешскими специалистами, так или иначе интересующимися или занимающимися космическими делами.

— Как вы считаете, может ли сотрудничество в космосе объединять страны, и каким образом, даже при наличии проблем в отношениях между ними?

— Да, конечно, такое сотрудничество способствует объединению усилий и интересов. Примером этому служат международные организации или такие проекты, как МКС. Именно через сотрудничество, через партнерство закладывается взаимопонимание между представителями разных стран, которое потом распространяется на другие сферы.

— В последнее время все больше говорят о гонке вооружений в космосе. Как вы считаете, обоснованы ли подобные опасения, и к чему это ведет?

— Думаю, что подобные опасения обоснованы. Пока мир разделен, разведывательные космические средства имеют свою военную составляющую. Но, на мой взгляд, это не должно быть основной программой. Наверное, при моей жизни от этого полностью не отойдут.

Человечеству необходимо предпринять серьезные усилия для того, чтобы не допустить гонки вооружений в космосе, поскольку она может стать выпущенным из рук джинном, что это может привести к самым непредвиденным последствиям.