Антон Лядов
— о встрече с сомалийским пиратом и китайской тюрьме
Ольга Цынская
Журналист и автор ютьюб-канала Антон Лядов ездит по миру и снимает программы о жизни в разных странах. В интервью РИА Новости он поделился впечатлениями о встрече с сомалийскими пиратами и китайской тюрьме, куда ненадолго попал. Также собеседник рассказал, какую страну считает самой опасной в мире и почему после свадьбы в Судане — сразу похороны.
Я долго путешествовал по европейским странам, более привычным туристическому глазу. Но в какой-то момент мне стало это неинтересно.
Начал выбирать места, исходя из необычности, «отличаемости» быта от понятного нам. Для меня главное — как живут люди. Поэтому именно так я и назвал свой ютьюб-канал.
Во всем мире едят, ходят в школу, болеют, лечатся, умирают — но везде по-разному.
Специально захожу в местные больницы, школы, обычные дома, чтобы узнать традиции. И в первую очередь выбираю те страны, где даже не догадываюсь, что происходит. Никогда специально не отталкивался от «экстремальности» места, но часто это совпадает с тем, где я бываю.
Когда я ехал в Южный Судан, понятия не имел, что эта страна настолько военизирована и население так вооружено.
Отправился туда, чтобы познакомиться с жизнью племен. Это безумно интересно! Представьте, в XXI веке — практически первобытное общество.
В Африке сложно предсказать опасность — все очень хаотично.
Правительство не жалует заезжих журналистов. И если уж дают добро, то за все нужно платить: аккредитация, съемки и куча других попутных разрешений. Это первое. А еще — реальный риск шальной пули. Я приехал в племя мундари, у них местный вид спорта — борьба. На соревнования приезжают с телеканалов, организуют трансляции. Трибуны, зрители, даже спонсоры есть.
Представьте соревнования представителей двух кланов, которые десятилетиями ненавидят друг друга, но стараются жить, поддерживая мир.
Начинается поединок. Один боец атакует другого. И тут группа поддержки более слабого участника вдруг решила, что бойцы находятся в разных весовых категориях и проигрывает их представитель именно поэтому.
Они выбегают на поле и принимаются мутузить более сильного борца из другого племени.
Естественно, тут же к ним присоединяются болельщики второго спортсмена. Палят из автоматов. Сперва в воздух. Прибегают люди из близлежащих деревень с пулеметами. Конечно, соревнования прекратили. На следующий день мы узнали, что в этой потасовке убили несколько человек! И это, в общем-то, считается нормой.
Или, например, свадьба.
Все веселятся, пьют, гуляют. Вдруг — спор. Эмоции зашкаливают, и начинается перестрелка! Девушка, с которой я познакомился в больнице Красного Креста, сказала, что ей очень повезло, ведь ей только прострелили ногу. А ее родную сестру на этой свадьбе убили.
Давно хотел побывать в Сомали, мне эта страна всегда была очень интересна.
И прежде всего тем, чтобы узнать, действительно ли в современном мире существуют пираты. В их поисках я доехал до города Эйль. И хотя все мне говорили, что это невозможно, я нашел настоящего пирата XXI века! Он работал официантом в ресторане, куда мы зашли пообедать. И совершенно не стеснялся говорить о пиратстве, не считал это зазорным.
По его словам, это был просто способ заработать деньги, чтобы прокормить семью, и он лично никого не убил.
В стране разруха, работы нет, а дети хотят есть. Да еще и корабли, проходящие через Суэцкий канал из Европы в Азию и обратно, загрязняют воды, мешают местным ловить лобстеров. Вообще, в Сомали так рассуждают многие. Мне кажется, таким образом они просто пытаются оправдать себя.
Но по-настоящему на пиратство у меня глаза открылись не в Сомали, а в Москве.
Один из подписчиков моего блога рассказал мне, что пираты убили его отца. Тело хранили в холодильнике, пока за экипаж захваченного судна не привезли выкуп. Так что истории про современных флибустьеров на лодке с автоматом наперевес оборачиваются реальными семейными трагедиями.
Самой опасной страной в мире я назвал бы, пожалуй, Венесуэлу.
Абсолютная разруха. В Каракасе не рекомендуют ходить по улицам в одиночку. Бандитизм процветает. Молодежь хочет жить хорошо и уходит в банды. Воровство, похищения людей, наркотики, шальные убийства, регулярные перестрелки... Никакие преступления не раскрывают.
В начале прошлого года, когда мир узнал о коронавирусе, но еще не понимал, что это такое, я сразу решил отправиться в Ухань.
Вируса я совершенно не боялся. Я боялся китайского надзора — очень строгого к любым журналистам. Поэтому поехал без профессионального удостоверения, по туристической визе.
Мы прилетели в уже пустеющий Шанхай и двинулись в сторону Уханя, аэропорт которого к тому времени закрыли.
Одна из особенностей китайского народа в том, что они всегда очень внимательно наблюдают за чужаками. По мере удаления от Шанхая поселения становились все меньше, а местные жители — все подозрительнее. Нам постоянно задавали вопрос, что мы тут делаем, видимо, принимая нас за шпионов.
В очередном поселении жители окружили нашу машину с вилами наперевес.
Пока мы пытались сообразить, как вести себя дальше, приехала полиция. У меня отобрали телефон и все карты. Ну, вернее, они думали, что все, одну я умудрился спрятать в ботинок. Доставили в полицейский участок. Там разделили всех и увели на допросы, каждого отдельно.
Оказалось, наш водитель на вопрос «куда мы направляемся» назвал пункт нашего назначения, а там — какой-то очень секретный китайский объект. Когда наконец разобрались, что мы никакие не шпионы, а журналисты, нас отпустили и сопроводили до Шанхая. Но, скажу я вам, время, проведенное там, показалось нам вечностью.
Меня часто спрашивают, не страшно ли мне путешествовать по таким странам. Конечно, страх есть. И именно он спасает жизнь. Просто останавливаешься и не идешь за очередной поворот. Ну и я человек здравомыслящий. Прежде чем куда-то поехать, мы всей командой серьезно готовимся, просчитываем риски. И если они неоправданно велики, просто не едем.
Побывав на настоящей войне, я понял, что не хочу возвращаться в окопы.
