Китай ставит опыт по демонтажу постправды. Постправда сопротивляется

Какой ВВП и какая военная мощь должна быть у державы — в данном случае Китая, — чтобы она могла успешно бороться со стандартными глобальными кампаниями лжи против себя? Вопрос, сразу скажем, остается открытым, ясно лишь, что Пекин взялся за дело всерьез.

Поле битвы, понятное дело, северо-запад Китая, Синьцзян с его уйгурским населением. Промежуточная цель кампании — пекинская зимняя Олимпиада — 2022, стратегическая цель — подрыв глобального влияния этой страны, какой бы там у нее ни был ВВП или ядерный арсенал.

Ключевое событие этой недели состоит в том, что нижняя палата парламента Канады приняла резолюцию с призывом к правительству "принять меры" против Олимпийских игр по причине того, что Китай учиняет "геноцид" в Синьцзяне. И это абсолютно не единичный факт с учетом, скажем, немедленно последовавшего нападения на Китай в Совете ООН по правам человека в Женеве — там к Канаде присоединились США, Германия, Евросоюз и прочие обычные подозреваемые.

Давайте посмотрим, как Пекин отбивается. Стандартные заявления дипломатов с перечислением того, как агрессоры сами нарушают права человека по всему миру, — это уже было, и эффект сомнителен. А вот разбор по косточкам того, что такое "геноцид в Синьцзяне" и откуда берутся факты о таковом, — это как минимум весело.

Геноцидом в данном случае называют массовую стерилизацию и изнасилования (в каждом случае ставить кавычки уже становится утомительным). Это относительно новый сюжет, раньше главной была другая тема: в целом насчет концлагерей, куда заключены то ли один, то ли два миллиона уйгуров в каждый данный момент. Один из ключевых принципов создания постправды состоит в том, что старые фальшивки надоедают, надо создавать новые, причем строить их скорее на душераздирающих человеческих историях, чем на скучных цифрах.

Что касается массовых изнасилований: источник информации — Турсунай Зиавудун (на самом деле — Зинавдин), заявившая 18 февраля в интервью CNN (кому же еще) о том, что ее избили и изнасиловали охранники, когда она находилась в тех самых якобы концлагерях, и что это типичный случай. Она же вбросила идею о том, что вдобавок подверглась стерилизации, причем то же было с прочими обитательницами этих заведений. Вот вам и конкретная человеческая история, с именем обвинителя и фото: все по правилам.

Турсунай — ключевая "говорящая голова" расположенного в США "уйгурского проекта по правам человека" — UHRP, эта организация сейчас выправляет своей героине нужные документы для жизни в Америке. В Синьцзяне она в последний раз была, видимо, в 2019 году. Платит за проект Национальный фонд демократии. После этого названия обычно добавляют, что финансируется фонд прямо или косвенно ЦРУ и что это была первая организация, чья деятельность признана нежелательной на территории России — еще с 2012 года.

Кто-то другой мог бы сказать, что это абсолютно стандартная для таких информационных кампаний ситуация с таким же стандартным персонажем, на этом и успокоиться. Но китайцы — люди старательные и скрупулезные. Они тщательно проанализировали все, что сказала Турсунай в разных интервью (а была еще беседа с BBC и множество других), и получилось, что женщина как минимум страдает слабой памятью. В том числе памятью о том, что она говорила в предыдущем интервью. В ранних заявлениях она сообщала лишь, что боялась изнасилования. Плюс мелочи: то, например, звери-охранники вырывают у нее из ушей серьги, то требуют снять таковые самостоятельно… Тут бывшие подруги рассказали, что у несчастной женщины была проблема — неспособность иметь детей, отчего с ней развелся муж. Так что стерилизация (в методах которой она тоже постоянно путалась) здесь не при делах.

В этот момент (по части технологий борьбы с постправдой) возникла другая интересная история, то есть появились другие лица с фотографиями и прочим. Это бывшие подруги Турсунай по заключению. Они демонстрируют фотографии своих новорожденных детей, говорят, что ждут новых…

Попутно выяснилось неожиданное побочное последствие существования тех самых "концлагерей". Напомним, речь идет о том, что в Синьцзяне для молодых осужденных по "слабым" пунктам статьи о терроризме придумали замену тюрьмы обязательными курсами перевоспитания. Это не тюрьма, потому что перевоспитываемых отпускают на выходные по домам, это скорее школа или профессиональное училище для тех, кто поддался в свое время призывам джихадистов не учиться "языку врага" и вообще чему бы то ни было. И ладно еще у выпускников таких школ сразу появилась возможность найти работу (как минимум потому, что они выучивали основы китайского, языка своей страны). А сейчас выясняется, что многие из них получили вкус к политике и стали растущими общественными деятелями и как минимум публичными фигурами… Надо же, что делает с людьми репрессивный режим. Геноцид, и только.

Кстати, о геноциде. Когда Синьцзян джихадизировался на глазах при вялой на то реакции центральных властей — то есть, например, в 2010 году, — уйгурское население там составляло 10,17 миллиона. Дальше, после серии терактов и начала кампании по деджихадизации — то есть конкретно в 2018 году, — уйгуров там стало 12,72 миллиона: рост на четверть. Это больше, чем прирост китайского (ханьского) населения в регионе, да и вообще национальный рекорд. Впрочем, Синьцзян в последние годы ставит внутрикитайские рекорды во всем: в экономике, уровне жизни… Активное деторождение — скорее последствие всех этих процессов.

Вернемся к нашему разговору о постправде. Составители Оксфордского словаря, напомним, выбрали его в качестве "слова 2016 года". Это такая штука, когда для обработки общественного мнения не имеет никакого значения, как оно было на самом деле — важно, кто обрабатывает. Если "свои", то все съедается. Существованию постправды очень помогает сниженный уровень общественной грамотности и мощный уровень BigTech, то есть наднациональных информационных гигантов.

Проблема эта старая; мудрец Маймонид (XII-XIII века) по этому поводу заметил, что правда не становится более истинной оттого, что весь мир с ней соглашается, и не становится менее истинной, даже если весь мир с ней не согласен. А Китай… хотелось бы сказать, что побеждает, тем более что он давно уже научился работать на английском, латыни наших дней. Но для публики в западной группе государств Синьцзян все равно — сплошной геноцид и стерилизация. Так что битва ведется с учетом того, что вообще-то стран в мире почти две сотни, и тут картина информационного восприятия правды и постправды весьма смешанная. По крайней мере, Китай не пытается капитулировать в информационной войне — это вселяет некоторые надежды.