Клара Сооронкулова: честных президентских выборов в Киргизии не будет

В Киргизии после октябрьского переворота 10 января 2021 года пройдут досрочные выборы президента, на этот пост претендуют 18 кандидатов, в том числе и премьер-министр Садыр Жапаров, снявший свою кандидатуру с должности и.о. президента для участия в выборах. О предвыборной ситуации в Киргизии, о том, будут ли выборы честными, и почему идет подкуп избирателей в интервью РИА Новости рассказала экс-судья Конституционной палаты, оппозиционер и единственная женщина-кандидат на пост президента Клара Сооронкулова

– Клара Сыргакбековна, вы на несостоявшихся парламентских выборах 4 октября 2020 года возглавляли партию "Реформа". И 5 октября сторонники этой партии играли немалую роль в митинге, который впоследствии перерос в массовые беспорядки. Какое у вас отношение к этим событиям?

– Для нас эти события носили абсолютно стихийный характер. Меня вообще в тот день в городе не было, когда это все начиналось. Небольшая группа людей вышла, чтобы выразить свой протест. Но, видимо, таких групп было достаточно много, и к концу дня вы видели, что происходило. То есть у нас какой-то подготовки к этим событиям не было. Но, возможно, сейчас, уже анализируя ситуацию, сопоставляя какие-то факты, выстраивая логическую цепь, я понимаю, что, возможно, были силы, которые изначально готовились. Поэтому это быстро приобрело такой массовый, масштабный характер. И, возможно, эти люди имели конкретные цели, потому что все наши попытки повернуть ситуацию в мирное русло, в русло переговоров с властью, они просто блокировались.

Когда все прошло, я села, все осмыслила, стала понимать, что, видимо, были люди, у которых был примерный план, и они представляли себе, как будут разворачиваться события. И они знали, как действовать, в отличие от нас. Поэтому наши требования о признании выборов недействительными переросли в государственный переворот. Если бы не было последующих событий, я бы восприняла это как просто выражение народного гнева в связи с тем, что происходило 4 октября во время выборов. Но потом это переросло в переворот.

Тогда я была в гуще событий, и я с ужасом за всем наблюдала. Я пыталась вразумить, пыталась остановить людей. Когда Садыр Жапаров в "Достуке" (гостиница, где на фоне массовых протестов 6 октября прошла первая встреча политических сил и депутатов парламента, – ред.) избирался, я пыталась остановить, встречалась, говорила ему. И все это происходило на наших глазах. Постоянно менялись комбинации политических сил: то договаривались, то разбегались, то потом происходили какие-то неожиданные события, кто-то включался, и вот в итоге сейчас это можно осмысленно подтвердить, что это было переворотом.

– Люди, о которых вы говорите, которые произвели переворот, как вы считаете, с кем они были связаны? Жапаров находился в местах лишения свободы и вряд ли мог повлиять на подготовку событий.

– Я посмотрела судебное решение, которое было вынесено 6 октября об оправдании за события, которые происходили в 2012 году (осенью 2012 года митинг за национализацию золотого рудника "Кумтор" перерос в массовые беспорядки и попытку штурма здания парламента страны, – ред.), когда приговорили нынешнего и.о. президента Таланта Мамытова, нынешнего председателя Госкомитета Нацбезопасности Камчыбека Ташиева и нынешнего кандидата в президенты Садыра Жапарова, действующего премьер-министра. Их по этому факту оправдали, несмотря на то, что уже был вердикт Верховного суда и который в принципе не подлежал никакой отмене. Верховный суд просто сделал вид, что того приговора не было. Я начала изучать этот факт, которому раньше не придавала внимания и не вдавалась в детали. Когда я прочитала этот приговор, я была в шоке. Это действительно была попытка вооруженного насильственного захвата. Потому что суд в своем приговоре пишет, описывает все события в мотивировочной части и идет подробное – на полстраницы, описание, какое оружие было обнаружено. Там все: начиная от пистолетов и заканчивая автоматами, и оно исчисляется несколькими десятками. Поэтому, я думаю, что эти люди вынашивали такой план, а "Кумтор" просто был предлогом.

В этот раз, анализируя поведение сторонников Садыра Жапарова, обнаружила, что год назад началась кампания по мифологизации образа Жапарова. Сделали образ мученика в социальных сетях – особенно на Youtube и в "Одноклассниках". В комментариях уже год назад повторялась мысль: "Садыр – президент". То есть людям это уже внушалось. Отсюда у меня есть такие подозрения, именно подозрения, я не утверждаю, что у меня есть доказательства, но есть ощущение, что целенаправленно готовились к этому. Ведь даже партия "Мекенчил" ("Патриот", вошла в первую пятерку партий на выборах 4 октября, впоследствии признанных несостоявшимися, – ред.) она же именно под портретами Садыра Жапарова проводила агитацию. И нельзя сказать, что у них была прям развернутая предвыборная кампания. У них уже был особенный электорат, и они работали только на него, даже не расширяли его. С какой целью, я думаю, как в 2013 году – захватить власть. И тут сама ситуация развернулась в удобную для них сторону. Я думаю, они ей очень нагло воспользовались. Особенно это касается судебных решений – я просто в шоке. Я много видела беззакония и беспредела в судебной системе, но такое я вижу первый раз.

– Вы как юрист планируете как-то оспаривать эти решения в суде?

– Мы собирались подавать в дисциплинарную комиссию, но Нурбек Токтакунов (юрист и правозащитник – ред.), оказывается, уже подал. Но проблема в том, что, оказывается, уже 21 ноября в дисциплинарную комиссию Садыр Жапаров поставил, и его даже избрали председателем, своего очень близкого соратника, друга Замира Базарбекова, которого в 2011 году мы буквально выгнали, когда он возглавлял Совет по отбору судей. Потому что там бэкграунд у него очень отрицательный. И этот человек стал председателем дисциплинарной комиссии. А сегодня я узнаю, что вчера или позавчера он стал руководителем отдела по судебной системе в аппарате президента. То есть фактически ему отдали в руки судебную власть. И все вот эти наезды на судей Верховного суда (в отношении главы Верховного суда Гульбары Калиевой возбуждено уголовное дело – ред.) я объясняю именно тем, что они хотят укрепиться через судебную систему и плюс хотят прикрыть свои делишки, связанные с судами. Они сейчас хотят Калиеву "снести" и своего человека туда поставить, ведь дело в ее отношении шито белыми нитками.

– Вы единственный кандидат – женщина. Как вы считаете, Киргизия готова к тому, чтобы официально избранным президентом стала женщина? Менталитет это позволит?

– Есть очень много стереотипов в отношении женщин. Но они не настолько категоричны и не настолько распространены, как я сама раньше думала. Достаточно много людей, которые хотят, чтобы президентом была женщина. Если брать по сравнению с соседними государствами – Узбекистаном, Таджикистаном – то наши женщины в этом смысле более свободные и раскрепощенные во всех сферах. Ни для кого не секрет, что 40% малого и среднего бизнеса держится на женщинах. Они занимают сильные позиции и в семье, и в обществе. И именно среди женщин я нашла поддержку. Хотя есть мнение, основанное на социологических исследованиях, что именно женщины не поддерживают женщин-кандидатов. Но меня поддерживают очень много женщин.

– Вы подписали меморандум о сотрудничестве с другими кандидатами – Канатом Исаевым, Каныбеком Иманалиевым и Адаханом Мадумаровым. Но у вас же совсем разные политические взгляды?

– Это не объединение на какой-то политической платформе. Это объединение усилий, оппозиционных усилий. У нас есть общая цель. И эта цель – противостоять произволу, который творится в государстве. Чтобы не действовать в одиночку, мы и объединяем свои усилия. Тем более, что на пути к этой цели наши задачи совпадают. А речи о выдвижении единого кандидата сегодня не идет. Мы этот вопрос обсуждали. Только в случае второго тура, если кто-то из нас туда выйдет, вне зависимости от того, кто выйдет.

Понимая ситуацию, что сейчас творится в государстве, я не поднимаю в своей предвыборной программе тему люстрации, это было бы двулично. Я понимаю, что сейчас, грубо говоря, "против черта" нужно объединяться всем.

Нам нужно доказывать, показывать людям, что происходит в государстве. И плюс референдум. Нас объединяет то, что мы однозначно выступаем за парламентаризм, и мы намерены одновременно с предвыборной агитацией проводить агитацию и по референдуму.

– Рассчитываете ли вы, что предстоящие выборы пройдут честно?

– Мы наступаем на те же грабли, уже однозначно понятно, что честных выборов не будет. Преимущества понятно, у кого, и он их использует. Он – премьер-министр, исполнял обязанности президента, везде расставил своих людей. Об этом мы и говорим. Мы уже совместно подали в административный суд Бишкека заявление, что он не имеет права баллотироваться.

– Потому что исполнял обязанности президента?

– Да, именно, я четко помню, почему мы эту норму вводили в 2010 году. Я даже помню этот момент обсуждения. И мы предвидели такую ситуацию. Потому что само по себе досрочное сложение полномочий – это ситуация экстраординарная. Чаще всего связанная с госпереворотом. После 2005 и 2010 годов (две революции – ред.) мы выпустили джинна, и этот джинн еще будет долго летать, и таких ситуаций будет много. И понятно, что должны быть досрочные выборы, и эти три месяца президента должны замещать. Мы решили, что это должен быть спикер, и потом добавили премьера. И там оговаривалось, чтобы был какой-то сдерживающий фактор: если ты совершил госпереворот, чтобы занять должность главы государства, то ты должен баллотироваться как обычный кандидат. Это был противовес возможному узурпатору и захватчику.

– Одной из причин недовольства народа результатами парламентских выборов 4 октября был массовый подкуп голосующих. Как думаете, на президентских он будет иметь место?

– Однозначно, будет. Я слышала, что уже идет. Мне трудно разобраться, я не очень хорошо знаю личностные качества Садыра Жапарова, но сама система так выстроена, что получается стандартная ситуация. Так же было в 2017 году, когда избирался Сооронбай Жээнбеков. Есть кандидат в президенты с самыми большими шансами, и, естественно, вокруг него начинается эта возня. Все хотят отличиться, все начинают финансировать. Ведь тот избирательный фонд, который всем нам показали, – это только малая часть всех средств, для очковтирательства. А на самом деле все финансируют, все бегают. У нас же как, даже по региональному признаку, кто-то приходит и говорит: вот я с этого села принесу три тысячи голосов, это мой вам подарок. Как он эти голоса будет брать? Только подкупом. И то, что люди собираются, кричат: "Садыр, Садыр", и нам пытаются внушить, что у него массовая поддержка, чуть ли не 90% народа Садыра поддерживают, это все спектакль. Наши избиратели уже настолько никому и ничему не верят, что без денег голосовать даже не придут. И агитаторы, которые непосредственно с человеческим материалом работают, они это знают. И будут платить, я уверена. Даже ко мне обращаются. Говорят, давайте деньги, нам без разницы, и мы вам голоса организуем. Но я никогда не буду этого делать.

– Вы не скрываете свои источники финансирования?

– У меня их и нет. Мы на странице Facebook все это выкладываем, потому что это фандрайзинг. По сравнению с парламентскими выборами он идет очень слабо. Мы и свои все средства вложили. Я сама сейчас без работы, и у меня нет финансов. И с точки зрения здравого смысла – это безумие: не имея средств идти на президентские выборы. Мы работаем только через соцсети, к счастью, сегодняшние технологии, если ты работаешь честно, и тебе не нужен подкуп, они позволяют проводить агитацию и без наличия больших средств. Я всегда удивлялась, куда они девают такие большие деньги на выборах? А это просто подкуп.

– Вам не кажется, что большинство кандидатов ведут предвыборную борьбу очень вяло?

– Есть определенная деморализованность кандидатов. Они уже явно видят, у кого больше шансов, и на кого работают ресурсы олигархов и государства. Никто не хочет, даже кто имеет деньги, впустую их тратить.

Почему мы не ездим, не встречаемся, скажу вам откровенно – мы боимся. И провокаций, и угроз. Мы их постоянно получаем. Я получала очень грязные угрозы. На Иссык-Куле во время предвыборной кампании (к парламентским выборам – ред.) нас вообще с рынка села Бостери выгнали, сказали, вообще сюда не суйтесь. В Чолпон-Ате и других курортных селах, чтобы агитировать, мы спрашивали разрешения у глав ОПГ (организованных преступных группировок – ред.). А кроме нас там вообще никто не агитировал.

© Фото : пресс-служба партии "Реформа"

Лидер партии "Реформа", экс-судья Конституционной палаты Кыргызстана Клара Сооронкулова

А сейчас боимся. Недавно Каныбек Иманалиев и Канат Исаев (кандидаты в президенты – ред.) ездили в Кочкорку. Помните, еще в бакиевские времена (правление президента Курманбека Бакиева с 2005 по 2010 год – ред.) появился ОБОН (шутливый устоявшийся термин, обозначающий "Отряд баб особого назначения" – ред.), хорошо финансируемый, вот они опять подключили эту технологию. Группа женщин пришла, и они пытались сорвать выступление, вели себя очень агрессивно. Если поведешься, уже и мужчины начинают подключаться. А у нас в штабе одни женщины, я не могу подвергать их такой опасности. После Оша, где я 4 октября по башке получила, я не ручаюсь за их безопасность. Если бы была защита в лице суда или правоохранительных органов, но ее нет, везде сидят его люди же.

– Садыр Жапаров в бытность и.о. президента заверил, что республика продолжит принятый курс во внешней политике. Что вы об этом думаете?

– После октябрьских событий я не вижу никакой внешней политики. Мы фактически оказались в изоляции. И если так будет продолжаться, то все больше и больше будут говорить о Киргизии как о несостоявшемся государстве. Вот именно эту мысль я пыталась внушить Жапарову, говоря о легитимизации. Ладно здесь есть поддержка народа, население нигилистично по отношению к законам и суду, но есть же международное сообщество. Вот Жириновский недавно кричал же: "Это что такое, как это вообще возможно, только вчера освободился из мест лишения свободы и сегодня стал президентом?" И этот вопрос постоянно будет стоять. Я пыталась внушить эту мысль, что речь идет не конкретно о нем, а об имидже государства, которое он намерен представлять. Вами все время будут интересоваться, и когда это все будет выплывать, кто с нами вообще будет строить отношения? Какой инвестор придет?

– У вас есть какие-то планы по предстоящим после президентских выборам в парламент страны? "Реформа" будет принимать участие?

– Вся подлость в том, что они совместили выборы и референдум по форме правления. Выбор президентской формы правления ассоциируется именно с Садыром Жапаровым и персонифицирован: если ты хочешь, чтобы Садыр Жапаров был эффективным президентом, выбирай президентскую форму правления. Это очень коварно. Что за этим последует? Если большинство выберет президентскую форму правления, у них уже есть готовая конституция, и я думаю, что парламентские выборы они совместят со следующим референдумом по изменению конституции. Отсюда вытекает ответ о нашем участии в выборах в парламент: при президентской форме правления парламент будет просто декорацией. Если он не будет ничего решать, я не вижу смысла тратить столько времени и сил на партию. А зачем, если все в руках президента? Он исполнительную власть формирует и контролирует. А у Жогорку Кенеша (парламента – ред.) будет статус обычных статистов. Овчинка не будет стоить выделки. Мы будем участвовать в выборах в Бишкекский городской совет, а по парламенту – время покажет. В Киргизии что-то загадывать – вообще не благоприятное дело.