"Пациенты идут сплошным потоком". Зарисовки из "красной зоны"

МОСКВА, 12 ноя — РИА Новости, Анастасия Гнединская. На смену Оксана Макиева — врач-инфекционист из Владикавказа — приходит к половине седьмого утра. В восемь она уже в "красной зоне" больницы в Коммунарке. На сутки. Оксана — одна из 1128 заложников, захваченных в сентябре 2004-го в бесланской школе № 1. В госпитале после теракта десятилетняя девочка пообещала себе: вырастет и будет врачом. Как доктор Марина, которая ее лечила.

Так и вышло. В сентябре она стала одной из героинь нашего проекта о медработниках "Пожалуйста, дышите". Тогда Оксана призналась, что мечтает работать у Дениса Проценко. Вскоре молодого специалиста пригласили на собеседование. Уже месяц Макиева трудится в приемном покое главного ковидного госпиталя страны. О сложностях, победах и новом опыте она рассказала обозревателю РИА Новости.

"Ели комнатные цветы"

С Оксаной Макиевой мы встречаемся после смены. На лбу у нее — отпечаток от очков. Глаза красные. "Мне еще повезло, у меня на переносице не остается отметин. У некоторых лицо будто в шрамах", — замечает доктор.

В приемном покое она работает сутки через трое. Говорит, после первого дня в Коммунарке даже плакала — настолько было тяжело. "За эти 24 часа у нас максимум три пятнадцатиминутных перерыва. Иногда даже поесть не успеваем. Пациенты идут сплошным потоком: и в шесть вечера, и в три ночи, и в семь утра. Прихожу домой и отключаюсь. Могу сутки проспать".

© Фото : из личного архива Оксаны Макиевой

Врач-инфекционист из Северной Осетии Оксана Макиева

Все рабочее время она находится в "красной зоне" и не снимает защитный костюм. После самых "жарких" смен хирургическую пижаму, которую надевают под комбинезон, можно выжимать. "Когда совсем тяжко, подхожу к открытому окну и делаю несколько вдохов". Хотя сейчас, уточняет девушка, врачам все же легче, чем в первые дни. "Например, раньше у всех очень запотевали очки. Видимо, проблема была с раствором, который выдавали для протирки стекол. В отделение мы заходили, будто в парную — ничего не видели. Теперь приноровились использовать жидкое мыло — очки почти не потеют".

В начальной школе Оксана хотела стать юристом — об этом мечтали многие дети девяностых. Все изменил теракт в Беслане. Макиева хорошо помнит праздничную линейку 1 сентября 2004-го: как она, десятилетняя, в кружевном платье и босоножках, стояла с классом. Рядом были мама и младший брат, где-то поодаль — старший. Сам момент захвата — как в тумане. В голове всплывают только бегущие по школьным коридорам люди и слова матери: "Не пугайтесь, это съемки фильма".

То, что это не кино, Оксана поняла довольно быстро — когда у нее на глазах застрелили учителя физкультуры. В спортзале всех заложников разделили на две группы. Потянулись часы ожидания. От жары людям становилось плохо. Чтобы хоть как-то облегчить страдания детей, родители их раздевали. "Но я никак не хотела расставаться с новым платьем и босоножками. Мама еле стащила с меня одежду", — Оксана с трудом находит слова, чтобы передать это. Говорить о трагедии в ее семье не принято.

© Фото : из личного архива Оксаны Макиевой

Оксану Макиеву выносят из школы в Беслане. Архивное фото

Ни пить, ни есть заложникам не давали. Только на второй день откуда-то взялись смоченные водой кофты и рубашки. Ссохшимися губами дети высасывали из них влагу. Жажду, уточняет Оксана, эти капли не утоляли. Многие пили мочу. "Меня тоже мама заставила. Я всего несколько глотков сделала — больше не смогла".

Врезался Оксане в память и другой момент: по пути в туалет несколько заложников завернули в кабинет. "На окнах стояли комнатные цветы, и все начали жевать листья. Я тоже попробовала, но мне они показались очень горькими".

Штурм она не помнит — уснула. Очнулась из-за того, что шею придавило балкой. "Пыталась встать — не могла. Кричала, что не хочу умирать, но меня никто не слышал. Вокруг были тела".

Потом Оксана увидела дыру в стене, через которую вылезали другие заложники, пошла в ту сторону. Девушка говорит, что была в таком шоке, что не посмотрела ни на маму, ни на брата — они остались под завалами. "Только взглянула на девочку, с которой мы познакомились в спортзале, — она сидела рядом. Я ее уговаривала идти вместе. Понимала: ее бабушка истекла кровью и уже не встанет. Но она не согласилась".

На улице Оксану подхватил сперва один мужчина, потом другой. На руках ее отнесли в скорую. Месяц она пролежала в больнице во Владикавказе. Там же оказался и чудом спасшийся младший брат. Но они еще долго были на разных этажах. "Свое имя Олег назвать не мог, тогда еще не говорил. Его записали как "неизвестного блондина" — он у нас в маму, светлый и голубоглазый. Лишь через несколько дней меня перевели к брату — в палату для мальчиков".

Первые дни пролетели в забытьи. Хотя у постели дежурили родственники, ни с кем разговаривать она не хотела — отворачивалась к стене. Пульт от телевизора от нее прятали. Единственным человеком, кто мог расшевелить девочку, была лечащий врач по имени Марина. "Она входила к нам в палату с улыбкой, приносила сувениры — ручки, блокноты. И потихонечку я начала приходить в себя. Помню, как во время перевязок смотрела на Марину и думала: "Хочу быть такой же!"

© Фото : из личного архива Оксаны Макиевой

Оксана Макиева вместе с доктором Мариной (слева), которая ее лечила после теракта

Десятилетней девочке доктор показалась взрослой, опытной. "Хотя, наверное, ей тогда было не больше, чем мне сейчас".

— Ты с тех пор не видела ее?

— Видела. Во время учебы в академии к ней заходила. Она меня вспомнила. Правда, я так и не сказала, что решила учиться на врача благодаря ей.

"Я не из брезгливых"

Оксана не единственная из детей Беслана, кто поступил в медицинский. Только из ее класса врачами захотели стать семеро. Макиева окончила педиатрический факультет Северо-Осетинской государственной медицинской академии. Однако потом поняла, что лечить детей — слишком ответственно. В ординатуре выбрала специальность инфекциониста.

© РИА Новости / Владимир Трефилов

Оксана Макиева

На пятом курсе устроилась медсестрой в реанимацию. Говорит, именно там прошла "боевое крещение". "В отделении интенсивной терапии сложно работать. Неслучайно, прежде чем туда устроиться, люди месяц присматриваются. Многие уходили — не выдерживали моральной нагрузки. А кому-то было противно мыть больных, обрабатывать пролежни".

Но Оксана не из брезгливых. "Я и сейчас в приемном покое могу поменять пациенту памперс, вытереть, если его стошнило".

В сосудистой реанимации, где работала Макиева, пациентов лечат долго. Медперсонал к ним привязывался. "Особенно мне запомнились две бабушки, которые лежали с первого дня моей работы. Одну выписали, а другая умерла у меня на смене. Она не говорила, была в оглушении. Но я многое о ней узнала благодаря мужу — навещал ее каждый день. Приносил цветы — то ромашку в баночке, то розочку. Беседовал с ней, звал домой. Ноги ей целовал. Рассказывал, что помнит даже платье, в котором она пришла на первое свидание".

© РИА Новости / Владимир Трефилов

Врач-инфекционист Оксана Макиева

Как началась эпидемия, Оксане предложили поработать в "красной зоне" Республиканской клинической больницы Владикавказа в качестве врача-стажера. Согласилась не задумываясь: "появился шанс попрактиковаться по специальности".

Макиева говорит: самое ценное для врача — когда почти безнадежный пациент идет на поправку. "Запомнилась одна женщина. Поступила в очень тяжелом состоянии. Плюс лишний вес, диабет. Для таких пациентов прогноз часто неутешительный. Но она отличалась оптимизмом: даже в самые тяжелые минуты не жаловалась. Наоборот, говорила: "Девочки, у меня все хорошо". Пролежала у нас четыре недели. Как-то я вышла на обход, а она сидит. Сама, без кислорода. Для меня это было настоящим чудом".

"Небо и земля"

До лета Оксана проработала в больнице во Владикавказе. Когда первая волна эпидемии спала, поняла, что хочет двигаться дальше. Приняла участие в акции МИА "Россия сегодня", организованной при поддержке Министерства здравоохранения и Ассоциации волонтерских центров. В рамках проекта врачи и пациенты рассказывали о тех, кто в это непростое время находится "на передовой".

В сентябре на портале ria.ru вышло интервью с Оксаной. Она призналась, что мечтает работать в Коммунарке. "Я понимала, что это самый передовой центр, где можно набраться ценного опыта". Вскоре девушку пригласили на собеседование. До последнего она не говорила отцу, что едет в Москву, — боялась, не отпустит. Но он поддержал.

— Прошел месяц, можешь поделиться первыми впечатлениями?

— Если честно, по сравнению с больницей во Владикавказе Коммунарка — небо и земля. Здесь все ориентировано на больных: лечение, отношение врачей, обстановка в палатах. Продумано до мелочей. Например, в больнице в Осетии пациенты нас не отличали. В первые дни мы писали маркерами на комбинезонах свои имена. Но потом так уставали, что было не до этого. А в Коммунарке у каждого сотрудника есть бейдж. Должность можно узнать по разноцветной наклейке: у заведующих она красная, у врачей — зеленая, у медсестер — желтая.

Оксана в команде одна из самых младших. Приходится многому учиться. После работы возвращается домой со списком литературы от коллег. Отсыпается и садится за книги. А через два дня — опять на смену.