Виктор Бут: гражданская война в Америке начнется вечером в день выборов

Российский бизнесмен Виктор Бут, отбывший в американской тюрьме уже половину 25-летнего срока заключения по обвинениям в подготовке сговора с целью убийства граждан США и материальной поддержки терроризма, следит за американской предвыборной кампанией из спецблока коммуникационного контроля федеральной тюрьмы Мэрион в штате Иллинойс. Корреспондент РИА Новости Евгений Беленький, давно знакомый с Бутом, задал россиянину в личной переписке несколько вопросов о ситуации в США.

— Как плотно ты следишь за предвыборной кампанией?

— Слежу по мере возможности. Когда я был в блоке общестрогого режима, там было больше возможностей посмотреть политические телепрограммы на нескольких каналах, мейнстримовских, конечно, но было проще услышать, что говорят обе стороны – и республиканцы, и демократы. Предвыборная кампания застала меня уже здесь, в спецблоке коммуникационного контроля, куда меня внезапно вернули после нескольких лет чуть менее строгого режима, и здесь куда меньше возможностей получения информации.

Но американское телевидение, если говорить об основных каналах мейнстрима, в любом случае нельзя назвать инструментом информирования публики, это пропагандистская машина, которая мало отражает то, что реально думают американцы – это, скорее, инструмент навязывания определенных точек зрения. В этом плане интереснее слушать радиопрограммы небольших местных радиостанций, а они выкладываются сейчас в виде подкастов в интернет, и доступ к ним возможен всегда, когда есть доступ к компьютеру. Сейчас полная изоляция, в которой мы тут сидели из-за вспышки ковида в тюрьме, частично снята, то есть не нужно весь день сидеть в камере, можно провести три-четыре часа в день в общих помещениях, где есть компьютерные терминалы и телевизор, и в маленьком дворике, из которого не видно окрестностей, но видно небо, и мы все сейчас пользуемся этими возможностями по полной после месяцев изоляции.

— Кому из кандидатов ты отдал бы предпочтение и почему?

— Об избирательной кампании в качестве предисловия скажу две вещи. Во-первых, я, к сожалению, не психиатр, чтобы оценивать поведенческие проблемы участвующих в этом "забеге" двух почти восьмидесятилетних мужчин. Во-вторых, общий образ, который складывается от всего, что сейчас происходит, включая избирательную кампанию, – это автобус без водителя и тормозов, который приближается к обрыву гораздо быстрее, чем кто-либо мог себе представить. Во многом поэтому предпочтений у меня нет никаких.

В любом случае, очень похоже на то, что вечер дня выборов войдет в учебники истории как официальная дата начала второй гражданской войны в США: обе стороны не признают результаты выборов в случае своего поражения. Обе стороны готовы использовать любые трюки и приемы из опыта всех "цветных революций" и переворотов, которые США инициировали и совершили в мире за последние 50 лет – массовые протесты, оккупацию Белого дома, беспорядки, все трюки майдана, – чтобы перевернуть результаты уже прошедших выборов в свою пользу.

Беспокоит меня и то, что в такой ситуации постоянно увеличиваются шансы возникновения какого-то отвлекающего события, которое полностью сменит весь дискурс, например, очередной войны, в этот раз, возможно, с Ираном или Китаем.

Что еще сказать? Как всегда, по уже сложившейся в электоральном цикле США традиции, под выборы внезапно произошли несколько сюрпризов национального масштаба: сначала Трамп заразился коронавирусом и оппозиция начала строить планы на его похороны, затем, через пару дней, произошло чудесное "воскресение" Трампа, и он восстал из мертвых живее, чем когда-либо ранее, и, став в одночасье символом победы над всеобщим страхом смерти от COVID-19, снова вошел в поток внутриполитической жизни США. Он сразу стал доказывать своими действиями, что после "смерти" можно вести еще более активную кампанию: прыгая из штата в штат, как кролик-энерджайзер из рекламы батареек, он успевает провести по пять встреч с избирателями в разных штатах за один день.

Потом вдруг очередным антитрамповским вбросом на сцене снова появляются "нехорошие русские", которые выловили из океана забвения давно потерянный компьютер-ноутбук Хантера Байдена, сына Джо Байдена, который тот по необъяснимой случайности забыл в мастерской по ремонту компьютеров. В компьютере чудесным образом обнаруживается переписка по электронной почте, недвусмысленно подтверждающая обвинения в адрес Джо Байдена не только в связи с украинскими делами его сына, но и раскрывающая существование сделки между отцом и сыном по дележу "прибыли" 50 на 50.

Содержимое компьютера – это идеальная иллюстрация коррупции по-американски: китайские и казахские олигархи, готовые заплатить "за возможность представиться" (тогдашнему вице-президенту) по 10 миллионов долларов, и все это на фоне "скромных" выплат сыну Байдена от украинской компании Burisma. И как вишенка на торте – четкое видео Байдена-сына в роли падшего ангела, занимающегося сексом с несовершеннолетними китаянками.

В то же время много Трампа в дружественных ему СМИ, в том числе в радиоподкастах Майкла Сэвиджа The Savage Nation, в котором ведущий предлагает всем принимать витамины и очищать "вашингтонское болото" от всех других СМИ, включая протрамповский телеканал Fox News.

Трамп чувствует себя как рыба в этой мутной предвыборной воде и, похоже, ему удастся выиграть выборы на свой второй срок.

Но в это же время СМИ американского мейнстрима обрушивают на зрителей и читателей лавину результатов всевозможных опросов общественного мнения и исследований, по которым Трамп не только крупно уступает своему сопернику, но вообще должен собирать вещи и готовиться бежать из страны.

— Что будет в российско-американских отношениях в случае победы Трампа или Байдена?

— Не вижу никакой возможности для улучшения отношений США с Россией при победе любого из кандидатов. Несмотря на все слова Трампа о необходимости нормализации отношений с Россией, мы не увидели до сих пор никаких действий в этом направлении. Наоборот, все действия администрации Трампа по отношению к России в высшей степени агрессивны.

Если посмотреть на обе стороны американского политического противостояния, сразу заметно, что кланы, поддерживающие обоих кандидатов и неспособные договориться ни о чем между собой, скорее всего, согласны друг с другом только в одном: в общей задаче задушить и уничтожить Россию сначала экономически, а затем устроить смену режима, "избрать" (президентом) какую-нибудь подсадную утку типа (Алексея) Навального и развалить Россию на части. Это план, а точнее, проект, начатый поколения назад. Я надеюсь, что Россия сможет устоять и победить в этой необъявленной войне.

— Есть ли надежда, что после выборов может как-то решиться и твоя судьба, например, через возможный обмен на Пола Уилана?

— Сомневаюсь, что для меня, моей судьбы, есть какая-то разница от того, кто окажется в Белом доме после этих выборов. Если когда-нибудь что-то подобное и произойдет, то оно произойдет точно не в результате проявления доброй воли американской стороной.

— Можно ли смотреть дебаты в тюрьме? Смотрел ли ты дебаты? Какие запомнились и чем?

— Да, дебаты мы смотрим, смотрят те, кто хочет их смотреть, это разрешено. Посмотрел первые дебаты и две отдельных встречи с избирателями с обеих сторон, которые из-за ковида прошли вместо второго раунда дебатов. Впечатление? Не могу поверить: неужели Америка не может предложить себе и миру ничего лучше, чем президентские дебаты, на которых оба кандидата ведут себя, как подростки, когда им явно не хватает элементарной вежливости и взаимного уважения к возрасту друг друга?

Ведущие больны антитрамповским предубеждением. На встрече Трампа с избирателями с обеих сторон во Флориде, где вопросы по правилам задают избиратели, ведущая, вместо того чтобы руководить процессом, сама дебатировала с Трампом первые 20 минут. Никакого конструктива, никаких полезных инициатив, сплошное политическое шоу в стиле американского реслинга, неспортивной борьбы с постоянной работой на публику.

— Много ли заключенных следят за выборами? Какие у них предпочтения? Что вообще говорят о выборах? Какие вопросы их заботят в кампании? Не устраивают ли тотализатор заключенные?

— В спецблоке вместе со мной находятся как иностранцы, осужденные по американским уголовным статьям о терроризме, так и американцы, осужденные по статьям о всяческих сговорах, в том числе по так называемым статьям о внутреннем терроризме и экстремизме. Многие иностранцы вообще не интересуются американской политикой, а те, кто интересуется, во многом, как и я, предпочтений не имеют. Среди американцев в спецблоке немало тех, кто вообще не признает американское государство в его нынешнем виде, как с крайне левых, так и крайне правых позиций, и они тоже не слишком интересуются кампанией. Наверно, в блоках общестрогого режима ситуация иная, но с момента перевода обратно в спецблок никакой связи с блоками общестрогого режима у меня нет.

Что касается тотализатора, который, конечно, в тюрьме запрещен, то в условиях блока коммуникационного контроля он вообще невозможен. Здесь контролируется каждое слово, произнесенное вслух или в телефонном разговоре с семьей, каждое сообщение по тюремной электронной почте.

Что происходит в блоках общестрогого режима, мы здесь не знаем совсем. Спецблок даже не подчиняется администрации тюрьмы, у него своя администрация, ответственная только перед Вашингтоном, это тюрьма в тюрьме.

— Что думают в тюрьме о протестах Black Lives Matter?

— Мы здесь, в спецблоке, не говорим на эти темы. Здесь очень хрупкий баланс между различными идеологиями и системами мировоззрения, которых придерживаются заключенные, как иностранцы, так и американцы, как белые, так и афроамериканцы, и любое столкновение выраженных вслух мнений может вызвать жесткий конфликт. Тут люди держатся либо небольшими группами, либо поодиночке, но из-за ограниченности пространства и небольшого количества заключенных, которых в спецблоке редко бывает намного больше четырех десятков, они все время общаются между собой на ежедневные бытовые темы, но стараются избегать политических тем. Это происходит потому, что в спецблоках коммуникационного контроля, которых в США всего два – наш и еще один, в федеральной тюрьме в Индиане – уже бывали в прошлом очень кровавые столкновения, и все понимают, что лучше подобных случаев избегать.

По опыту пребывания в общей зоне могу сказать, что афроамериканцы стараются держаться там большими группами, американцы латинского (южноамериканского) происхождения – тоже отдельными группами, организованными чаще всего по земляческому принципу, белые – отдельно. Я не думаю, что и там могут идти какие-то общие обсуждения выборов или протестов Black Lives Matter, ведь в тюрьме людям деться друг от друга некуда, а массовая драка – это всегда риск не только физический, но и риск ужесточения наказания. В своих группах, наверно, обсуждают что-то, иногда отдельные заключенные из разных групп общаются между собой и могут что-то обсуждать, но я не верю, что и там "горят политические страсти".