Затерянные миры
Уникальные фото с Дальнего Востока и Алтая
Ольга Цынская
Пейзажный тревел-фотограф Антон Агарков путешествует по диким и неизведанным местам и считает Россию «простором для искателей приключений». В интервью РИА Новости он рассказал про конную экспедицию на алтайское плато Чокпартас, о том, где безопасно с близкого расстояния фотографировать медведя, ловящего рыбу, а также объяснил, почему поездка на Курилы обязательно изменит вашу жизнь.
Я путешествую с раннего детства.
Мой отец родом с Кавказа, из Северной Осетии, и каждое лето мы отправлялись туда к родственникам. Сейчас в дороге провожу по 250-280 дней в году. Стараюсь выбирать максимально живописные маршруты: Алтай, Камчатка, зимний Байкал, Киргизия, Казахстан и Узбекистан. И моя новая любовь — Северные и Центральные Курилы.
И до коронавируса я ездил в основном по России, так что перестроиться было несложно.
Да, пришлось отказаться от Киргизии, но вместо нее можно съездить на плато Укок на Алтае. Без Узбекистана грустно, однако есть Дагестан. А Дербент — это вообще кусочек Средней Азии в России. У нас большой простор для искателя приключений.
В прошлом году был в конной экспедиции на плато Чокпартас на Алтае. Добраться туда можно только на лошади или пешком.
Поэтому там бывают единицы. Об этом месте вообще мало кто слышал. Молодой пограничник, проверяя мои документы и задав вопрос: «Куда едешь?», сильно удивился моему ответу: «Чокпартас». Даже уточнил: «А ты уверен, что туда? Это точно у нас?»
На плато — каменные столбы и хребты, как кости спящих драконов.
И вокруг на 360 градусов — белоснежные горы на заднем плане! Впечатляющее зрелище.
А урочище Ештыкель — какая красота!
Большое озеро, за которым целая сеть — небольших. И надо всем этим высится огромный Северо-Чуйский хребет. Необязательно быть фотографом, чтобы понять, насколько это прекрасно.
Как-то раз на Алтае мы снимали на рассвете пейзаж.
Осенние краски, легкий туман, свежий снег на горах. И вдруг видим — какое-то шевеление в лесу, за спинами. Это из чащи посмотреть на нас вышел лисенок. Ему одновременно и интересно, и боязно.
Подойдет на пару шагов — внезапный щелчок камеры, и он отпрыгивает. И так, шажок за шажочком, подобрался почти вплотную. Покрутил носом, обнюхал штативы и убежал обратно в чащу.
Камчатка — совершенно другой по настроению регион.
Я возил много опытных иностранных фотографов и путешественников по этому краю, и на всех увиденное производило большое впечатление. Да что там, они были откровенно ошеломлены масштабами и силищей!
Можно сесть на вахтовку и через 12 часов оказаться на Толбачинском долу.
А это уже безводная вулканическая пустыня, марсианский ландшафт. Серый песок, огромные камни тут и там — вулкан выплевывал их во время извержений. Мне довелось побывать здесь в январе 2013-го. Я смотрел на лавовый водопад, который стекал в долину, как вязкий мед. До сих пор не видел ничего более впечатляющего и жуткого одновременно.
А еще Камчатка — одно из двух мест в мире, где можно с очень близкого расстояния поснимать, как медведи ловят рыбу.
Надо только прилететь на Курильское озеро. Удовольствие не из дешевых, но оно того стоит. Потому что вот так запросто, с десяти метров смотреть, как хищник хватает и ест нерку, удастся только здесь. Или на Аляске.
Если ты увидишь медведя, в десяти метрах от себя, на Курильском озере — это нормально и даже хорошо.
Там они приучены к человеку и не очень опасны. А если на таком же расстоянии, где угодно, но за пределами озера — вот это уже «код красный». Тут и до беды недалеко.
За долгие годы путешествий много чего было и страшного, и смешного.
Однажды мы шли от плато Копыто на лавовый каньон реки Студеной. Трек долгий, но несложный. Правда, в обратную сторону надо пройти вниз, в долину ручья Бараний, а потом метров двести подниматься по довольно крутой тропе. Перед спуском есть навес с лавочками — можно перевести дух. Там же туалет и столб с указателями: на Петропавловск, перевалы и еще много куда.
В этом же месте — очень богатые поляны с ягодами, где любят «пастись» медведи.
И вот спустились мы к ручью, уже начали подниматься, как вдруг видим на другой стороне — здоровый самец. Медленно подошел к навесу, потом к указателям, поднял голову, будто решил прочитать и подумать, куда ему лучше отправиться и чем пообедать — ягодой или туристами. И удалился в тундру. Минуты на три мы с ним разминулись.
Но сейчас на Камчатке — вагон народу. А вот на Курилах — никого, особенно на Северных и Центральных.
В 2018-м я загорелся идеей попасть на «полюс недоступности» Курильских островов — остров Янкича.
Это настоящая «Земля Санникова», затерянный мир.
Там бегают песцы, совершенно не боясь человека. Наглые пройдохи обязательно придут в лагерь, пометят палатки, покусают все выступающие предметы и утащат то, что плохо лежит.
Но они же — главные фотомодели на острове и отлично дополняют пейзаж. Есть еще морские котики, базальтовая пещера, горячие источники, скалы-кекуры, напоминающие замки из какой-то жуткой сказки.
И это я только про один остров рассказал, а их во всем архипелаге больше полусотни, включая мелкие скалы и камни.
Как вам остров Онекотан, в центре которого — озеро диаметром семь километров, а из него поднимается вулкан Креницына? Все, кого я туда водил, первые пару минут не могли понять: они реально видят такое или это мираж.
Курилы это всегда преодоление: штормов, туманов и обязательно — себя.
Но это путешествие, которое меняет жизнь. После него все остальное — пресно.
Это больше чем острова. Это состояние души, сознания.
Например, яхтенный переход часов на тридцать. Ты одеваешься потеплее, выходишь на палубу и смотришь на волны — всегда разные и всегда красивые. Ночью в них светится планктон, и лодка как будто плывет в облаке света.
А днем могут сопровождать дельфины, выпрыгивая то слева, то справа, играть и пускать струи воды. Иногда это продолжается несколько часов, пока им не надоест и они не пропадут в море так же внезапно, как появились.
В такие моменты я чувствую себя абсолютно счастливым.
