"Это их ценности, это в крови". Кто скучает по временам рабства в Америке

МОСКВА, 20 июн — РИА Новости, Софья Мельничук. Семейные барбекю, молебны и концерты — вчера в США отметили День освобождения рабов. Минуло полтора века, однако расовый вопрос не исчез. Особенно на Юге, где до сих пор вывешивают флаги конфедератов. Избавиться от наследия рабовладения в США оказалось куда сложнее, чем ожидали борцы за права чернокожих. И нынешние протесты тому подтверждение. Кто и почему скучает по "старым добрым традициям", разбиралось РИА Новости.

Флаг конфедератов

Трэвис родился в начале 1990-х на Западном побережье в обеспеченной семье. Дорогие машины, престижная школа, родительская кредитка — казалось бы, у него было все, о чем мечтают подростки. Однако, достигнув совершеннолетия, молодой человек купил огромный пикап, наклеил на бампер стикер с флагом Конфедерации и уехал в Джорджию.

"Я мог потратить наследство как угодно, но выбрал спокойную жизнь в Атланте. Работаю в тире, сам люблю бывать на стрельбище. В общем, о таком и мечтал", — говорит он в беседе с корреспондентом РИА Новости.

Чем именно привлекла его "конфедератская романтика", сказать трудно. "Дело скорее в образе "крепкого орешка" — южанина, который готов с оружием в руках защищать свой дом, если туда сунутся посторонние", — рассуждает Трэвис. Он демонстрирует свои разнокалиберные винтовки, доставая их из специальной кладовки. Сам разглядывает их с любовью, немного хвастается. Не скрывает, что в мыслях не раз прокручивал сценарий, в котором оружие ему пригодится.

Консервативная Джорджия (таких взглядов здесь придерживаются 42 процента жителей) ему нравится куда больше разношерстной Калифорнии. Но если для Трэвиса стиль Глубокого Юга — это скорее романтика, то для большинства местных — единственный понятный образ жизни, они так воспитаны и не желают слышать о чужих ценностях.

Столь любимый флаг конфедератов здесь начали вывешивать спустя сто лет после окончания Гражданской войны. Демонстрация "Южного креста" была ответом на движение за гражданские права чернокожих в 1950-1960-е. В 1948-м он стал символом недолго просуществовавшей партии "диксикратов".

"Хлопковые" штаты

Эта земля тяжело воспринимала перемены. Пока северные штаты утверждали свободу для всех, а конгресс запрещал торговлю африканцами, Юг не торопился расставаться со своим "имуществом" — к 1860-му рабство сохранялось в пятнадцати штатах. Из двенадцати миллионов населения треть были рабами.

Против Севера первой выступила Южная Каролина и вышла из США. Вскоре конфликт южан-дикси с северянами-янки перерос в Гражданскую войну. Итог известен, но ни освобождение рабов, ни поправки к Конституции не ознаменовали реального раскрепощения. Штат Миссисипи, к примеру, долгое время считал гражданские права афроамериканцев незаконными, а 13-ю поправку (об отмене рабства) там ратифицировали только в 2013 году.

Не смирившиеся с поражением в войне южане создали организацию "Ку-клукс-клан", печально известную зверскими расправами над чернокожими и судами Линча. Кроме того, на Юге действовали так называемые законы Джима Кроу, названные в честь чернокожего комического персонажа из песенки "Прыгай, Джим Кроу" и устанавливавшие расовую сегрегацию.

Никаких смешанных браков. У афроамериканцев свои школы, отели, магазины, рестораны, больницы, туалеты, места в общественном транспорте. Чернокожие жили в отдельных районах и практически не пересекались с белыми, если только не работали прислугой или официантами.

Официально сегрегацию в США отменили относительно недавно — в 1964-м, и многие еще помнят заведения "только для белых". Более того, некоторые ностальгируют по временам "порядка и традиций". Особенно на Глубоком Юге — в "хлопковых" штатах Алабаме, Джорджии, Луизиане, Миссисипи и Южной Каролине.

Романтика и традиции

"В Атланте еще ничего, а вот в Чарлстоне (старейший город в Южной Каролине. — Прим. ред.) конфедератские флаги чуть не на каждом столбе, — рассказывает корреспонденту РИА Новости житель Атланты Майкл Дженкинс. — Дело не в том, что местные считают людей с другим цветом кожи вторым сортом, а в том, что они верят в ценности. Расовое разделение было частью традиции — хорошей или плохой, неважно. Они их свято чтут, считают, что после того как эти нормы отменили, стало хуже".

Собеседник отмечает, что представление о Глубоком Юге как о диких краях, где процветают идеи расового неравенства, — не более чем стереотип. "Здесь не будут кого-то открыто презирать и тем более убивать из-за цвета кожи. Проблема есть, но такие случаи — редкость. И все же многие считают себя не ровней чернокожим. Это у людей в крови. И чем меньше городок, тем больше это чувствуется", — нехотя признает Дженкинс, добавляя, что говорить о таком не принято — не поймут.

"Я рос в семье из девяти человек, родители трудились не покладая рук. Жизнь была сложная, но мы не рассчитывали на подачки от государства, на продуктовые карточки, пособия. Мы вкалываем и платим налоги, в то время как статистика показывает: большинство преступлений совершают чернокожие, в тюрьмах их тоже больше, да и убивают они друг друга чаще, чем белые. Почему я работаю, как проклятый, а они — нет?" — примерно такова логика современного "конфедерата", поясняет южанин.

Дженкинс сравнивает ситуацию с маятником: раньше белые были всегда правы, а теперь качнуло в другую сторону и — правы черные.

Если многие жители южных городов ограничиваются стикерами на машине или флажками у дома, то владельцы плантаций вывешивают конфедератские флаги в полный размер. "Это люди железной дисциплины, из них, как говорится, гвозди бы делать. Они, как правило, не против какой-то расы, они против определенной модели поведения, — уточняет Дженкинс. — Не любят дармоедов и приживальщиков. По их представлениям ты можешь быть хоть розовым, только работай на совесть".

Сегодня конфедератский флаг стал своего рода политическим заявлением. Для одних это гордость за южное наследие, идеи федерализма, память о Гражданской войне, традиционные ценности. Для других — знак исторического ревизионизма, героизации южан, рабства, идей превосходства белой расы и подрыва государственных устоев. Первые не торопятся снимать полотнища с флагштоков, а вторые не готовы мириться с устарелыми воззрениями и нетерпимостью. И как в таких условиях разрешить расовый вопрос, совершенно не ясно.