Олег Сыромолотов: пандемия не снизила уровень противодействия терроризму

Заместитель министра иностранных дел России Олег Сыромолотов рассказал в интервью РИА Новости, не помешала ли пандемия коронавируса контактам Москвы и Вашингтона в области антитеррора, как эта ситуация повлияла на цифровую безопасность и не ослабила ли она возможность стран противостоять терроризму в целом.

— Некоторое время назад США заявили, что предложили России бороться с террористической группировкой "Исламское государство"* на юго-западе Сирии. Действительно ли американская сторона обращалась к Москве с таким предложением? Как именно Вашингтон предлагает бороться с ИГ* в этом районе Сирии?

— Напомню, что принципиальные взаимопонимания между Россией и США по борьбе с ИГИЛ* отражены в совместном заявлении президентов Владимира Путина и Дональда Трампа, принятом в ходе встречи на полях конференции стран-членов АТЭС в Дананге (Вьетнам) от 11 ноября 2017 года. В документе, в частности, подтверждена решимость двух стран нанести поражение ИГИЛ* в Сирии и продолжить усилия вплоть до окончательного разгрома группировки. При этом была отмечена необходимость поддерживать военные каналы связи (деконфликтинг) для обеспечения безопасности российских и американских военных. Такое взаимодействие поддерживается и по сей день, что позволило эффективно предотвращать опасные инциденты и продолжать России с одной стороны США и их союзникам — с другой борьбу с игиловцами. Что касается юго-западных районов Сирии, то в свое время (в 2017 году) там была создана зона деэскалации, странами-гарантами которой выступили Россия, Иордания и США. Это стало важной мерой для снижения насилия "на земле", установления режима прекращения огня и улучшения гуманитарного доступа. Летом 2018 года данная зона деэскалации прекратила свое существование в результате успешной операции сирийских правительственных сил при поддержке ВКС России. В результате удалось вернуть юго-запад под контроль Дамаска, ликвидировать там очаг терроризма, в том числе игиловцев, восстановить статус-кво на Голанских высотах при возобновлении деятельности миротворческих сил ООН (UNDOF). Попытки террористических вылазок ИГИЛ* на этой территории успешно пресекаются сирийскими правительственными войсками, у которых сил для этого достаточно.

— Проводятся ли между российской и американской сторонами консультации по антитеррору? Или из-за пандемии коронавируса все контакты поставлены на паузу?

— За последние пару лет мы восстановили механизмы взаимодействия по антитеррористической проблематике со многими западными странами, в том числе с ключевыми игроками в глобальном противостоянии террористам, включая США. Соответствующий диалог с Вашингтоном был возобновлен по указанию руководства двух стран еще в декабре 2018 года. После снятия ограничений в связи с повсеместным распространением коронавирусной инфекции надеюсь на знакомство с моим новым визави по этому формату Стивеном Биганом.

Текущая обстановка в мире вынуждает нас говорить о том, что контртеррористическая повестка дня по сей день не теряет своей актуальности. Никакая пандемия просто не в силах на это повлиять, и разговора о постановке сотрудничества на паузу просто и быть не может.

Мы по-прежнему продолжаем обмениваться данными о готовящихся терактах по линии правоохранительных органов и спецслужб. В этом вопросе, как вы знаете, у нас есть примеры конструктивного и, что самое главное, результативного взаимодействия. Достаточно упомянуть партнерское сотрудничество Москвы и Вашингтона при подготовке и проведении Олимпиады-2014 в Сочи или, например, своевременную передачу американскими спецслужбами информации о готовившихся терактах в Санкт-Петербурге в 2017 году и в декабре прошлого года, которая помогла нам предотвратить страшные трагедии. Наше партнерство в контртерроризме – дорога с двусторонним движением. Могу привести пример, получивший широкую огласку. Мы, в свою очередь, заранее предупреждали американских коллег об опасности, исходящей от братьев Царнаевых, совершивших теракт на Бостонском марафоне в апреле 2013 года.

Важными площадками нашего взаимодействия с американцами остаются вспомогательные органы Совета Безопасности ООН – Контртеррористический комитет, а также комитеты 1267/1989/2253 по санкциям в отношении ИГИЛ* и "Аль-Каиды"* и 1988 по санкциям в отношении движения талибов.

— Российская сторона уже заявляла, что в преддверии выборов президента США наверняка последуют обвинения в адрес России в кибератаках и так далее. Готова ли Россия по-прежнему создать такой механизм с США, чтобы обсуждать эти вопросы? Ведем ли с США переговоры по этому поводу?

— Что касается темы так называемого вмешательства в американские выборы, считаем позицию наших заокеанских партнеров несостоятельной.

Между Москвой и Вашингтоном существуют закрытые каналы связи для построения доверительного диалога и прояснения вопросов, вызывающих обеспокоенность двух стран. Они, в частности, были успешно задействованы в ходе предвыборной кампании 2016 года. Нами были предоставлены развернутые ответы на запросы американской стороны. Еще в 2017 году мы предложили обнародовать детали переписки, которая велась по указанным каналам, на что США ответили отказом, сославшись на "чувствительный характер" передававшейся информации.

Наши неоднократные попытки активизировать сотрудничество на данном треке Вашингтон неизменно оставляет без реакции. Отсутствие экспертного деполитизированного диалога между Россией и США в области обеспечения международной информационной безопасности (МИБ) – путь не только тупиковый, но и опасный, чреватый углублением недопонимания.

В ходе недавнего телефонного разговора с госсекретарем США Майком Помпео глава МИД РФ Сергей Лавров вновь напомнил о российском предложении возобновить работу двусторонней группы по кибербезопасности. Во избежание очередного, уже набившего оскомину потока обвинений в наш адрес по поводу вмешательства теперь и в нынешнюю предвыборную кампанию мы предлагаем воссоздать механизм, который был бы уполномочен рассматривать любые вопросы, вызывающие обеспокоенность той или иной стороны.

Все наши предложения по активизации российско-американского диалога по МИБ остаются в силе. Рассчитываем на то, что на этот раз американская сторона будет руководствоваться рациональными соображениями и направит, наконец, свои усилия в конструктивное русло.

— Национальный центр кибербезопасности Великобритании обвинил Россию в кибератаках на британские университеты и научные организации, разрабатывающие вакцину от коронавируса. Представила ли британская сторона какие-либо доказательства таких обвинений?

— С сожалением констатируем очередной виток антироссийской кампании по бездоказательному обвинению нашего государства в организации кибератак. Такой сценарий отрабатывался в случае с Грузией, Чехией, а теперь и Великобританией. Каждый раз мы имеем дело со все более изощренными нападками на Россию, направленными на дискредитацию ее имиджа в международном информационном пространстве.

Считаем уместным напомнить о том, что в соответствии с положениями принятого консенсусом доклада Группы правительственных экспертов ООН по МИБ 2015 года и закрепившей его рекомендации резолюции ГА ООН № 70/237 любые обвинения в организации и совершении преступных деяний, выдвигаемые против государств, должны быть обоснованными.

Конкретно в упомянутой вами ситуации официальных запросов от Великобритании в адрес России не поступало. Тем более не приходится говорить о каких-либо вразумительных доказательствах совершения кибератак на британские университеты и научные организации нашей страной или с ее территории. Вызывает сожаление, что западные партнеры вновь ищут подтверждение "российского следа", чтобы приступить к шельмованию в стиле highly likely.

— Как пандемия коронавируса повлияла на цифровую безопасность, на способность международного сообщества противостоять кибертерроризму? Нужно ли выработать какие-то новые правила в этой сфере?

— Ситуация с коронавирусной пандемией наглядно продемонстрировала уязвимость всех государств перед лицом острых глобальных проблем вне зависимости от их политической ориентации и уровня экономического развития. Однако беда, как известно, не приходит одна. Меры по борьбе государств с коронавирусом только усилили тотальную зависимость человечества от информационно-коммуникационных технологий (ИКТ). В условиях форсированного перехода предприятий, бизнес-структур и государственных учреждений в режим удаленной работы резко возрос уровень киберпреступности. Нельзя исключать и возникновение еще более опасной тенденции активизации террористической деятельности в информпространстве. К числу обострившихся в нынешних условиях стратегических вызовов относим также риск межгосударственной конфронтации в цифровой сфере, которую нельзя удержать в локальных масштабах в силу трансграничности ИКТ, переплетения национальных экономик и образа жизни. Все это можно назвать рукотворной киберпандемией, лечение которой усугубляется серьезной политизацией данного вопроса.

Со своей стороны последовательно выступаем за налаживание профессионального и конструктивного сотрудничества в области обеспечения международной информационной безопасности. В нынешних условиях как никогда очевидно, что без универсальных договоренностей мир рискует погрузиться в киберхаос, последствия которого могут оказаться без преувеличения катастрофическими. Настаиваем на необходимости скорейшей разработки правил, норм и принципов ответственного поведения государств в информационном пространстве, а также создания глобальной международной конвенции по борьбе с преступностью в сфере использования ИКТ.

Принципиально важно, чтобы в поиске общеприемлемых рецептов от киберпандемии участвовали все без исключения государства, а также заинтересованные силы (бизнес, гражданское общество, наука). Обеспечить подлинно инклюзивный характер соответствующей дискуссии можно лишь на площадке единственной универсальной организации – ООН. Речь, в частности, идет об учрежденных по инициативе российской стороны Рабочей группе открытого состава по МИБ, а также Межправительственного специального комитета открытого состава для разработки всеобъемлющей международной конвенции против использования ИКТ в преступных целях. Призываем все государства принять ответственное участие в их работе.

— Как вы считаете, не ослабила ли пандемия способность и возможности стран противостоять терроризму в целом? Отразилась ли она на борьбе с ИГ*, ан-Нусрой* и другими?

— Вы знаете, что коронавирус, как и терроризм, затрагивает разные страны в разной степени. Причем ситуация динамично и зачастую непредсказуемо меняется. В ряде стран, в том числе и в нашей, приняты беспрецедентные меры по охране госграниц и общественного порядка, объективно затрудняющие возможность проведения терактов. Вместе с тем в отдельных, давно слывущих неспокойными регионах мира положение не может не беспокоить.

Особую тревогу в этом плане вызывает ситуация в ряде регионов Африки, хотя я бы не стал говорить об ослаблении террористической угрозы и в других странах. Так, например, террористические организации, стремясь заработать очки на волне пандемии, резко активизировали свою деятельность в регионе Ближнего Востока, прежде всего в Сирии и Ираке. В нынешних условиях вынужденной социальной изоляции Европы, в связи с распространением коронавируса, угроза там также не исчезла, несмотря на отсутствие массового скопления людей. Затаившиеся в этих странах спящие ячейки международных террористических организаций никуда не исчезли.

Мы надеемся, что на фоне коронавирусной эпидемии мировое сообщество не утратит своей сплоченности и решимости в совместной борьбе с терроризмом. Разумеется, антитеррор — это сфера, где много чувствительных вопросов, и не все из них можно обсуждать в открытых форматах, включая видеоконференции. Однако все контакты с нашими иностранными партнерами по-прежнему поддерживаются, готовятся важные международные встречи, в том числе на площадке ООН, прорабатываются новые совместные шаги в этой сфере. Речи об отказе от каких-то ранее запущенных инициатив или переговорных форматов не идет, даже если какие-то мероприятия приходится переносить на более поздний срок. В целом с учетом усиления фактора непредсказуемости, вызванного мировой пандемией, мы продолжаем и будем продолжать неустанно работать по глобальным проблемам новых вызовов и угроз с повышенным вниманием. Наша общая задача – бороться с ИГИЛ* и иными террористическими организациями и террористами в целом до их полного разгрома.

* Запрещенные в России террористические организации