Кристин Лененс: моя книга и фильм "Кролик Джоджо" дополняют друг друга

Роман "Птица в клетке" рассказывает о мальчике Йоханнесе Бетцлере, который после аншлюса, когда Австрия становится частью нацистской Германии, принимает активное участие в молодежном движении – поступает в Юнгфольк, затем в Гитлерюгенд, а с началом войны подносит снаряды зенитчикам. Получив серьезное ранение, он оказывается заперт дома и в скором времени узнает о том, что родители прячут дома еврейскую девочку. В прошлом году режиссер Тайка Вайтити по мотивам произведения снял картину "Кролик Джоджо", получив награду за лучший адаптированный сценарий. В начале 2020 года книга впервые вышла на русском языке. В интервью РИА Новости писательница Кристин Лененс рассказала о том, как Гитлер разжигал войну внутри семьи, какая история легла в основу сюжета и в чем главное различие фильма и романа. Беседовала Валерия Высокосова.

— История, которую вы описываете в книге "Птица в клетке", весьма необычна. Я читала много разных романов о событиях Второй мировой войны, но никогда не видела, чтобы ситуацию показывали с такой точки зрения. Как вы придумали этот сюжет?

— Все началось того, что в Париже я встретила пожилую француженку, с которой мы подружились. Она рассказала мне о своей жизни: оказалось, что в годы войны ее родители прятали польского еврея. Между ней и этим человеком вспыхнули чувства, они вели беседы через тонкую перегородку. После публикации первого романа я искала новую идею и поняла, что эта история может мне помочь, но чего-то в ней не хватало. Я не хотела рассказывать историю любви в привычном понимании, поэтому решила ее изменить: вместо мужчины спрятала еврейскую девушку, а того, кто ее нашел, сделала членом Юнгфолька. Задумка начала оживать. Так у меня появилась возможность изучить материалы о том, чему детей учили в школе, как их тренировали в этой организации. Я хотела углубиться в изучение войны, но показать ее не с поля битвы, как это делают обычно, не с точки зрения взрослых людей. Я хотела показать, как Гитлер провоцировал войну внутри семьи, за закрытыми дверями каждого дома. Родители Йоханнеса состояли в Сопротивлении, его бабушка далека от реальности, мысленно она все еще живет в Австро-Венгрии, но за пределами дома его учат поддерживать режим. Так и родился сюжет для книги.

— На что вы ориентировались при создании романа, помимо истории этой француженки? На какие документы или книги вы опирались?

— Мне повезло – в то время мой муж работал директором по связям с общественностью и организации мероприятий в Музее мира в Кане (Memorial Museum de Caen). У меня был доступ к книгам в местной библиотеке, я могла связаться со свидетелями войны, которые все еще были живы. Из книг я могла получить много информации, но самого важного в них не найти – как люди жили изо дня в день, что они ели, как функционировали так называемые черные рынки. Так что у меня была информация из разных источников. И, разумеется, мне очень помогла работа с документами.

— Вы описываете разные подробности военного времени, действительно мрачные и пугающие. Можете ли вы вспомнить момент, когда сами начали осознавать в полной мере все ужасы войны?

— На самом деле я помню несколько таких моментов. Первый раз это случилось в школе: наш учитель начал говорить нам – если вы кареглазые, то вы соображаете хуже, чем голубоглазые. Он продолжал это повторять, пока мы не разделились на два лагеря. У меня как раз глаза карие, и я стала одним из отщепенцев. Однажды дело дошло до драки на детской площадке, и тогда преподаватель рассказал нам о Холокосте. Для меня, 12-летней, это знание было пугающим, мой мир перевернулся, когда я осознала, на что способны взрослые. Второй момент пришел, когда я работала над книгой в библиотеке. Вокруг меня были тысячи изданий с изображениями войны – я выходила, но тени минувшего оставались со мной.

Я продолжаю много читать о событиях того времени и находить неизвестные для меня факты. Не секрет, что немцы и австрийцы сжигали книги, не соответствовавшие идеологии в своих странах, но пару дней назад я узнала нечто, что стало для меня открытием. Когда немецкие войска занимали территории России, Франции, Эстонии и других стран, они первым делом сжигали абсолютно все книги. Они не выбирали – просто поджигали библиотеки, уничтожив миллионы изданий, документов. Это ужасно, они пытались убить культуру, коллективное сознание. Я могу сказать, что до сих пор нахожусь в процессе осознания. Они не просто убивали людей, они хотели уничтожить воспоминание о них, предать забвению их предков.

— Я удивилась, когда поняла, что к концу книги Йоханнесу исполнилось всего 22 года, но казалось, что он уже почти старик. То же самое можно сказать и об Эльзе, которую скрывала его семья. Что вы чувствовали, когда описывали обстоятельства, через которые пришлось пройти этим детям?

— Мне было очень тяжело. Однажды я пошла в школу, чтобы рассказать детям о профессии писателя. Девочка лет пяти спросила, делает ли меня счастливой это занятие. В тот момент я как раз работала над "Птицей в клетке" и ответила, что на самом деле мне довольно грустно. Но когда роман был завершен, я почувствовала удовлетворение. Мне было важно показать, как война может травмировать целое поколение. Когда дети или молодые люди проходят через подобные испытания, они навсегда теряют внутренний свет, который в них теплится в мирное время. Я видела, как это происходит, на примере поколения моей мамы: эти люди, в отличие от нас, никогда не видевших войну, уже не смотрят на жизнь, как раньше. Их глаза будто утрачивают блеск, в их лицах нет прежнего света. Это не значит, что они больше не могут радоваться хорошим моментам, могут, конечно. Но они познали темную сторону человеческой натуры, и забыть это невозможно.

— Вы написали "Птицу в клетке" 12 лет назад, а в прошлом году режиссер Тайка Вайтити снял по мотивам книги фильм "Кролик Джоджо", позднее получив "Оскар" за лучший адаптированный сценарий и другие награды. Помогали ли вы ему в работе?

— Когда мы впервые встретились с Тайкой, он рассказал мне, каким видит сценарий. Мне понравилась его задумка, мне понравилось то, на чем он решил сосредоточиться. Он показал мне готовый сценарий и спросил, что я думаю. Временами, читая его, я смеялась, временами плакала. Эта работа показалась мне очень сильной.

— Мне кажется, книга и фильм абсолютно разные, поскольку книга получилась довольно мрачной, в ней много боли, а фильм, напротив, достаточно жизнерадостный, он дает зрителю надежду. Например, Джоджо удается победить в себе внутреннего Гитлера, если можно так выразиться. Узнаете ли вы в этом свой роман?

— На самом деле да. Я думаю, моя книга была своеобразным коконом, а фильм это бабочка. Я хотела, чтобы в романе был историзм, хотела отразить в ней эту мрачность, потому что моей главной целью было сделать так, чтобы люди не забывали. Таков мой способ показать, как важно иметь сочувствие, заботиться о других. Тайка создал прекрасную бабочку, он хотел обратиться к современной аудитории в такой форме, показать, что можно двигаться дальше. Я думаю, что наши работы дополняют друг друга. Моя книга более исторична, в фильме Тайки это тоже есть, но он обращается к зрителям на языке, который им более понятен.