"Бежим в лес!" Коренному народу Севера грозит катастрофа

МОСКВА, 12 фев — РИА Новости, Мария Марикян. Буран, ветер, пурга — оленеводы, кочующие по Заполярью в поисках корма для животных, готовы к любым испытаниям. Если раньше северным оленям хватало даров тундры, то после освоения Ямала пастбища сильно истощены. Теперь надо перебираться из тундры в лес и обратно — через залив, по которому можно пройти только зимой. Этот опасно и долго. Не всем оленеводам такой образ жизни по душе — некоторые собираются в лес насовсем. Однако северные олени могут и не приспособиться к новым условиям.

Из тундры в лес

Александра Терехина — социальный антрополог и научный сотрудник Арктического научно-исследовательского стационара Института экологии растений и животных УрО РАН в городе Лабытнанги. Жизнь и быт ямальских оленеводов изучает почти десять лет. В январе вместе с супругом и коллегой Александром Волковицким они вернулись из очередной экспедиции: на протяжении без малого двух месяцев ученые кочевали с ненцами-оленеводами.

"У каждой такой поездки свои задачи. Год назад на базе нашего стационара открылась междисциплинарная лаборатория динамики арктических экосистем. Одно из направлений работы — на основе знаний коренного народа создать методику по оценке состояния здоровья оленей, а также изучить практику выпаса животных", — рассказывает Терехина в беседе с РИА Новости.

© Фото : Instagram/yamalexpedition

Александр Волковицкий с северными оленями

В последней экспедиции ученых интересовало, как люди из тундровой зоны переселяются в лесную. Как правило, в летнее время местные оленеводы кочуют по полуострову Ямал, где олени питаются зеленью и кустарниками.

Зимой часть оленеводов-частников и бригады оленеводческих предприятий уходят южнее — в Надымский район, богатый ягельником. Дело в том, что на полуострове в холодное время пастбища серьезно истощены.

Переходить из леса в тундру непросто, нужно пересечь залив Карского моря — Обскую губу.

"Мы, например, за полтора месяца перекочевали раз пятнадцать. Если обычно в день преодолевают по 15-20 километров (за два-три часа), то здесь — почти 70. Лагерь на льду не разобьешь, поэтому время в пути достигает десяти часов".

Власти ЯНАО предлагают ямальским оленеводам эксперимент: переселиться в лесную зону Надымского района. К согласившимся на это и отправились антропологи.

"Мы каслали (кочевали) с семьей Константина Сэротэтто. Семья у него, по городским меркам, большая: родители, жена и шестеро детей. Когда мы приехали к ним, младшего поколения не было — как и все дети кочевников, они учатся в школе-интернате и возвращаются только на каникулах", — делится подробностями Терехина.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Перевалили Обскую губу! Для нас это был новый опыт!🙂 Сейчас многие переправляются через Обь на снегоходах, цепляя по несколько нарт. Мы ехали "традиционно", на оленях. Если кратко: прошли ок. 70 км, в основном в темноте. Связь совсем плохая пока, будет лучше ближе к Надыму.

Публикация от Terekhina & Volkovitskiy (@yamalexpedition) 20 Дек 2019 в 7:09 PST

До 2013 года Константин работал пастухом на муниципальном предприятии. Потом стал оленеводом-частником — в его личном стаде около 300 голов. "Семья у них легендарная. Отец Константина был прорабом, когда поселок Яр-Сале застраивался, возил на оленях почту и геологические партии. Мать — на звероферме. Им очень хотелось в тундру: супруг в обмен на оленей делал нарты, мать шила традиционную одежду. Как только они своим кропотливым трудом нажили небольшое стадо, сразу начали каслать".

Раньше семья Сэротэтто кочевала по полуострову. Зиму проводили в районах рек Юрибей и Ясавэй. А летние пастбища находились рядом с промышленным поселком Бованенково, основанным еще в 1970-х, когда там обнаружили крупнейшее газовое месторождение.

"Видя, как ухудшается состояние пастбищ, Константин решил перебраться в Надымский район. Он планировал сделать это еще в прошлом году, но погода не позволила. В ноябре 2019-го двинулся на юг, мы с супругом присоединились в начале декабря, чтобы, с одной стороны, помочь, с другой — провести уникальное исследование такого переселения", — объясняет собеседница.

© Фото : Instagram/yamalexpedition

Александра Терехина и Александр Волковицкий

"Вне зоны доступа"

Связаться с Константином Сэротэтто, чтобы из первых уст услышать о тонкостях каслания, нам не удалось — сейчас он кочует и постоянно находится вне зоны доступа.

«

"В экспедиции мы прошли около 250 километров. Сначала каслали с Сэротэтто, затем на берегу Оби объединились с двумя другими семьями оленеводов-частников. Кстати, чем больше пастухов, тем легче перегонять стадо, — продолжает Александра. — Обь переваливают, как правило, на снегоходах, цепляя к ним по несколько нарт. В то же время есть семьи, которые используют традиционный метод, как это сделали и мы, — на оленях. То есть мужчины перегоняют стадо на снегоходах, а все имущество перевозится в нартах, запряженных оленями".

В ЯНАО около семнадцати тысяч человек ведут кочевой образ жизни. Восемьдесят процентов — оленеводы-частники. Сколько из них тоже хотят перебраться из тундры в лес, сказать сложно. "Уже перед нашим отъездом в город Константин объединился еще с одним частником — Владимиром Слепушкиным. В ближайшие месяцы они будут жить двумя семьями. Владимир, получив окружной грант, вместе с бригадой рабочих построил в лесу изгородь, огораживающую территорию, где будут пастись олени, летом прошлого года. Константину это еще предстоит".

У семьи Сэротэтто переезд в самом разгаре. "Пятнадцать нарт с вещами пока в тундровой зоне. В лес перевезли только часть", — уточняет Терехина. Надо сказать, вещи посреди тундры ненцы оставлять не боятся: у каждой семьи есть зимний и летний комплект нарт. С собой берут лишь самое необходимое.

Научные сотрудники Арктического стационара наведаются в гости к Константину летом — чтобы выяснить, как адаптировались ненцы и поголовье к новым условиям. "Произойти может все что угодно. Вряд ли в будущем это станет массовым, но в любом случае необходим научный расчет — какие стада могут пастись в лесных районах. Также у "переселенцев" в лесу всегда есть риск потерять часть голов. Однако считается, что новое поколение оленей, родившееся в лесу, легче адаптируется".

© Фото : Instagram/yamalexpedition

Чумы и нарты

Александра добавляет, что за столько лет исследований уклад ненцев-оленеводов ей уже кажется привычным: "Попасть в пургу во время кочевки — обычное дело. Поражает, насколько эти люди выносливы в условиях сурового климата и ежедневного тяжелого физического труда".

Потомственный оленевод

Впрочем, самим ненцам зимнее каслание не в тягость. "Хорошо вы меня поймали, успели! Я через пару дней снова отправляюсь на зимовку", — смеется в трубку 65-летний Сергей Сэротэтто (он не родственник Константина, однофамилец).

Оленевода мы застали в его квартире в поселке Яр-Сале. Приехал домой буквально на пару дней, чтобы "походить по врачам, а затем — обратно к оленям". "Сейчас все, кого знаю, кочуют: и те, кто пасет общественное стадо (там 19 бригад по пять человек в каждой), и частники. Поэтому нынче в поселке оленеводов и не найти", — объясняет Сэротэтто.

Больше тридцати лет он работал в совхозе: рядовым оленеводом, потом бригадиром. "В стаде у нас было около 2000 голов. Каслали по тундре. Доходили до Карского моря и обратно". Теперь Сергей — частник, владелец 500 голов. По его словам, "это совсем немного".

Сэротэтто — потомственный оленевод. "Мой отец пас общественные стада. Но у него еще и свои животные были — 150 голов. Он умер, когда мне было четыре. А родился я в тундре, в районе Харасавэя. Отучился в школе (жил, как и все дети кочующих, в интернате), потом вернулся к своим оленям, — говорит Сергей. — Как и раньше, сейчас живем в чуме".

У традиционного жилища оленеводов коническая форма. Конструкция, как поясняет собеседник, устанавливается достаточно просто: крепятся пятиметровые деревянные шесты, а поверх и внизу — оленьи шкуры. Поскольку пастухи постоянно в пути, чум устанавливают и разбирают ежедневно: "В день обычно проходим по 30 километров".

Ненцы-оленеводы, как представители коренного кочующего народа, получают выплаты от государства. Кроме того, частники не просто разводят стадо — продают мясо, шкуры, панты. По словам Сергея, "этого им достаточно".

"Никто не заставлял"

Пока Сэротэтто "в отъезде", за стадом присматривает его сын: "Он, как и я в свое время, пошел по стопам отца. Никто его не заставлял. У меня есть еще три дочери — все в поселке работают. Жена, как и я, не может без оленей. Вот как решу вопросы, вернемся к ним. Она, кстати, тоже раньше в совхозе работала вместе со мной: чум ставила, пищу готовила".

Летом стадо Сэротэтто пасется на полуострове, а сейчас поголовье в Надымском районе. "В 210 километрах от Яр-Сале. У нас есть снегоход, быстро добираемся. Не скажу, что нам зимой тяжело. Это уклад жизни. Без оленей кочевой человек никак не может". Пока Сергей Сэротэтто не собирается насовсем перекочевать в лес: "Конечно, пастбища истощаются. Но мне нетрудно такой путь преодолевать".

Уклад

Чем чреват переезд оленеводов со стадами в Надымский район, РИА Новости спросило у директора Института экологии растений и животных УрО РАН Михаила Головатина.

«

"Поскольку лишайниковых пастбищ на полуострове нет, зимой северные олени едят, что придется: сухую траву, грызут землю. И теряют упитанность. А вот в Надымском районе набирают вес. Многие частники с небольшими стадами остаются на полуострове и продолжают вытаптывать пастбища. Такими темпами их олени рано или поздно вымрут, что отразится на укладе ненцев", — объясняет Михаил.

По словам собеседника, в Надымском районе хорошо зимой. "Летом в лесу неудобно следить за стадом. Оленей гоняет гнус, так его пасти сложнее. К тому же там обитают хищники — волки, медведи. Они беспрепятственно могут подбираться к поголовью", — уточняет Головатин.

В заключение ученый отмечает: "Ненцы пасут оленей не для того, чтобы жить, они живут, чтобы пасти. Это их уклад. У них так сложилось, что чем больше голов, тем они как бы богаче. Олень для них — все: и еда, и транспорт, и жилье. Забивать своих они не очень любят, поэтому стадо быстро растет".