«Стреляйте, они бегут!»
Как подписывали Минские соглашения
Антон Лисицын
Ровно пять лет назад в Минске подписали документ, который должен был положить конец вооруженному конфликту в Донбассе. Но там по-прежнему стреляют, региону особый статус до сих пор не предоставили, пленных так и не поменяли «всех на всех», а украинские «патриоты» угрожают властям новым Майданом. О том, зачем Киев в 2015-м взял на себя обязательства, которые не выполняет, — в материале РИА Новости.
Ведра с кофе
Вооруженные силы Украины раз за разом терпели поражение в Донбассе. В январе ополченцы блокировали под Дебальцево несколько тысяч украинских военных. Перед Киевом замаячила угроза масштабной катастрофы, как уже было под Иловайском в августе 2014-го.
Петр Порошенко усилил активность на дипломатическом фронте. В конце месяца министры иностранных дел России, Украины, Германии и Франции провели предварительные встречи. В ночь на 10 февраля в Берлине общались заместители министров иностранных дел. Утром сообщили, что завтра в Минске состоится саммит.
В минский Дворец независимости Петр Порошенко прибыл первым.
Вскоре приехали французский президент Франсуа Олланд и канцлер ФРГ Ангела Меркель — они уже пообщались по дороге, на борту самолета немецких ВВС.
Следом появился Владимир Путин. Переговоры начались только вечером и плавно «ушли в ночь».
Время шло, журналисты дремали на мраморном полу. Из-за дверей показался министр иностранных дел России Сергей Лавров. Его засыпали вопросами.
Он был полон оптимизма: «(Переговоры. — Прим. ред.) идут активно, лучше, чем супер».
Несколько раз «суперпереговоры» прерывались. Порошенко с сопровождающими поднялся на другой этаж. Как выяснилось позднее, в это время украинские военные пытались пробиться из почти закупоренного дебальцевского котла. Президент Украины связывался с Генеральным штабом, чтобы узнать, не изменилась ли военная обстановка. Услышав неутешительные вести, Порошенко вернулся к собеседникам.
После девятичасовых переговоров собрание ненадолго покинули Путин и Меркель. Утром 12 февраля вышел Порошенко и сообщил, что хороших новостей у него нет.
Только около полудня двери зала распахнулись. Встреча продлилась семнадцать часов.
Хозяин саммита Александр Лукашенко с удовольствием делился подробностями: «Выпили кофе несколько ведер. Посменно спали только эксперты, потому что голова должна быть светлая при формулировках таких документов. Главам государств не удалось отдохнуть».
Итоговый документ опубликовали спустя несколько часов. Его подписали члены Контактной группы по мирному урегулированию ситуации на востоке Украины — представители Киева, Москвы, самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик (ДНР и ЛНР) и Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Это и есть так называемое Второе минское соглашение, или «Минск-2». «Минск-1» приняли в 2014 году, в 2015-м стороны договаривались на его основе.
Первое соглашение предусматривало прекращение огня, мониторинг ОБСЕ, вывод незаконных формирований, децентрализацию власти, освобождение пленных, отказ от уголовного преследования ополченцев. «Минск-2» добавил к этому отвод тяжелых вооружений, законодательное обязательство не преследовать «лиц, участвовавших в конфликте», конституционную реформу с децентрализацией, обмен пленными по формуле «всех на всех», возобновление социальных выплат населению.
Киев получал контроль над границей только после выборов в Донбассе.
Танки, гаубицы, зенитно-ракетные комплексы
Тем не менее бои продолжались. Отвод тяжелых вооружений начался только в двадцатых числах февраля. Состоялся обмен пленными: ДНР и ЛНР вернули Киеву почти полторы сотни военных, украинские власти освободили только чуть больше пятидесяти задержанных. Формула «всех на всех» не сработала.
Периодически на фронте устанавливалось шаткое затишье. Но в мае 2015-го наблюдатели Специальной мониторинговой миссии (СММ) ОБСЕ «ежедневно видели присутствие или использование такого вооружения, как, например, основные боевые танки (Т-72, Т-64), гаубицы, зенитно-ракетные комплексы («Стрела-10», 120 миллиметров)». Огонь на линии соприкосновения не прекратился, Киев и республики обвиняли в этом друг друга.
Децентрализации тоже никакой не произошло. В марте Верховная рада утвердила новый вариант закона «О временном порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей». Срок действия нормативного акта истек в 2017-м. С тех пор украинский парламент каждый год голосует за его продление. В августе 2015 года Рада в первом чтении приняла соответствующие поправки в конституцию страны, но об особом статусе Донбасса речь не шла. Голосование сопровождалось беспорядками у здания парламента.
В конце прошлого года на сайте Верховной рады опубликовали законопроект о децентрализации власти, который внес на рассмотрение парламента президент Украины Владимир Зеленский. Но в тексте по-прежнему нет ничего об особом статусе Донбасса. Не платят и социальные пособия. Законопроект, который даст жителям неподконтрольных Киеву территорий право на пенсию, прошел первое чтение только сейчас.
То, что Киев не готов исполнять политическую часть Минских соглашений, было ясно и пять лет назад. Осенью 2015-го лидеры четверки одобрили "Формулу Штайнмайера" (ее автор Франк-Вальтер Штайнмайер возглавлял тогда германский МИД).
Киев должен был принять закон о выборах в Донбассе под контролем представителей Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ. Это служило бы механизмом исполнения «Минска-2», но Киев отказывался принимать "формулу".
Только осенью 2019-го представитель Киева, бывший президент Украины Леонид Кучма поставил автограф под отдельным листком с текстом "формулы". Это вызвало на Украине массовые волнения и обвинения со стороны «патриотических» политиков в том, что власть «предает страну».
Не может и не хочет
«Украина находится в ситуации, когда не может и выполнять Минские соглашения — по внутриполитическим причинам, и отказаться от выполнения — по внешнеполитическим, — объясняет украинский политтехнолог Андрей Золотарев. — Камень преткновения — последовательность действий: Киев требует сначала контроль над границей, а потом уже выборы в Донбассе. Самопровозглашенные республики на это не согласны».
Неприемлем для политиков националистического спектра и особый статус Донбасса.
«Логика в этом присутствует: если Донецк и Луганск силой оружия получил такие права, то что будет дальше? Пойдут разговоры о Галицкой народной республике, об автономии Закарпатья. Экономическая связность Украины и так сильно просела. Но политическую повестку диктует экономика, Киеву придется делиться полномочиями с регионами. Другое дело, что дезинтеграционные процессы могут выстрелить внезапно», — рассуждает собеседник РИА Новости.
Андрей Д. (имя изменено по его просьбе), бывший военнослужащий ВСУ, вспоминает, в каких условиях Киев подписывал «Минск-2». По его словам, тогда ополченцы выдыхались от высоких темпов наступления. «Под Дебальцево, в поселке городского типа Мироновский, мой батальон оставил одиннадцать человек. Помню картину: стоит наш «Урал», недалеко танк, экипаж вылез на улицу. Мы слышим в эфире — открытым текстом кричат: «Стреляйте, чего вы ждете?! «Укропы» (украинские военные. — Прим. ред.) бегут!» В ответ: «У нас боекомплект кончился». Пацаны на «Урале» грузятся и уезжают на глазах у экипажа танка. Это единичный случай, потери к тому времени были серьезные. Танкисты могли положить всех из пулемета, намотать на гусеницы, но не сделали этого», — рассказывает он.
А как же утверждения официального Киева о незначительных потерях? «Пусть (бывший министр обороны Украины. — Прим. ред.) Степан Полторак объяснит, почему в Киеве каждый год проводят так называемую дебальцевскую ходу, участники «планового отхода» собираются у стен Святой Софии и молча стоят», — говорит Андрей.
Прекращение огня, по его словам, случалось, когда сторонам это было выгодно по тактическим соображениям. Но рано или поздно заканчивалось. «Картина, которую не забуду никогда: уже под Луганском стояли, наши позиции были прямо посреди пшеничного поля. Траншеи, блиндажи, окопы — и в прямой видимости мирно работает комбайн. Действует «хлебное перемирие». Тишина, никто не стреляет. Я тогда подумал: что же за война у нас такая странная», — признается Андрей.
Он объясняет, почему мониторинговая миссия ОБСЕ не успевает обнаружить нарушений соглашений о прекращении огня:
«Иногда комбат говорил: «Пацаны, сидим на позициях тихо, в баках нет горючки, даже чтобы сорваться отсюда, если по нам начнут работать. Не успеем убежать». А порой в девять-десять часов вечера из городка позади нас выходили четыре самоходки, отрабатывали по 15 минут с разных позиций и в пять утра возвращались в часть. Я уверен, что с той стороны было то же самое. Иногда наши вытаскивали за линию окопов противотанковую мину, подрывали ее, сообщали в штаб, что по нам «прилетело». Штаб давал отмашку, и начинался пинг-понг».
