«Я ухожу, прошу у вас прощения»
Ельцин отказывается от власти
РИА Новости
Ровно в полдень по московскому времени, когда страна готовила праздничные столы, первый телеканал передал заявление президента Бориса Ельцина о досрочной отставке. В новый год Россия входит под обращение Владимира Путина. «Сегодня я, как и вы, с родными и друзьями собирался выслушать слова приветствия Бориса Николаевича Ельцина. Но вышло иначе», — признался исполняющий обязанности президента.
«Разбабахать этих бандитов»
«Вы не имеете права критиковать Россию за Чечню. Мы не приемлем рецепты так называемых объективных критиков России. Кто так и не понял — мы просто обязаны вовремя остановить распространение раковой опухоли терроризма. Никаких переговоров с бандитами и убийцами не будет!»
Последний зарубежный визит Ельцина в 1999 году состоялся в Стамбул, на саммит ОБСЕ. Помощники убеждали его не лететь в Турцию — на международной арене России собирались устроить жесткую обструкцию из-за начавшейся второй чеченской войны. Так оно и вышло.
Ельцин выступал на встрече лидеров вторым — в российской делегации такой удачный порядковый номер считали успехом нашей дипломатии. Однако говорил президент совсем не дипломатично. Его речь была беспрецедентно жесткой. Но переубедить никого не удалось.
Каждый считал своим долгом отчитать Москву. Герхард Шредер заявил, что Россия подрывает доверие к принципам ОБСЕ. Жак Ширак назвал чеченскую операцию трагической ошибкой. Британский министр иностранных дел Робин Кук учил, что «война не помогает в борьбе против терроризма, а только усиливает его».
Все, кто были тогда в российской делегации, отмечали: лицо Ельцина все больше и больше мрачнело, он недовольно качал головой, из зала заседаний вышел злой. Домой улетел раньше времени. За несколько месяцев до этого саммита боевики вторглись в Дагестан. Премьером назначили Владимира Путина — человека, малознакомого российской общественности и совсем неизвестного международной.
«Тогда совсем непонятно было, чем все закончится, но мне — и не только мне, наверное, — было ясно, что на Северном Кавказе «башку себе этот паренек сломает». Я к этому так относился. Сказал себе: бог с ним, у меня есть какое-то время — два, три, четыре месяца, — чтобы разбабахать этих бандитов. А там уж пусть снимают», — вспоминал потом Путин. Но его не сняли ни через три, ни через четыре месяца.
Наоборот, президент очень четко говорил о поддержке своего премьера. До конца второго срока Ельцину оставалось полгода. Но то, что он публично назвал Путина преемником, не давало тому никаких гарантий. Многие в то время полагали, что Ельцин как раз оказывает новичку медвежью услугу — как сказали бы сейчас, делится антирейтингом.
Текст — переписать
Двадцать восьмого декабря, как обычно, записывали новогоднее телеобращение президента к стране. Представительский зал Кремля — елка, большие золотые часы, съемочная группа ОРТ.
Ельцин произнес заготовленный текст, телесуфлер погас, президент встал и недовольно произнес: «Значит, так. Голос у меня получился какой-то хриплый. И текст не нравится. Будем переписывать». Спичрайтеры удивились — вроде бы все устраивало, а тут требование переписать, капризы какие-то. Но Ельцин взял паузу до 31 декабря.
Значительно позже, уже в своих мемуарах, первый президент вспоминал, что никогда еще так долго не держал столь важное решение в тайне даже от ближайших помощников. Сначала, по его словам, посвященных было всего трое: премьер Владимир Путин, глава администрации Александр Волошин и его предшественник на этой должности Валентин Юмашев. Их пригласили в подмосковную резиденцию Горки-9. Там Ельцин и объявил, что решил уйти в отставку.
Обговорили технические моменты: когда будет готов текст обращения, какие письма, указы и другие юридические документы необходимо подготовить к утру 31 декабря. И после этого последовал разговор с Путиным — уже второй.
Два разговора с Путиным
Первый состоялся еще 14 декабря — за пять дней до парламентских выборов. Тогда реакция Путина обескуражила Ельцина: «Думаю, я не готов к этому решению, Борис Николаевич… Это довольно тяжелая судьба».
«Уговаривать очень не хотелось, — вспоминал потом в своей книге «Президентский марафон» Ельцин. — Я стал рассказывать ему о себе, о том, как приехал работать в Москву. Мне тогда было чуть больше пятидесяти, я был старше Путина, наверное, лет на семь-восемь. Энергичный, здоровый. Думал: если достанут меня эти московские бюрократы, займусь чем-нибудь другим, уйду из политики. Вернусь на стройку. Уеду в Свердловск. Или еще куда-нибудь. Жизнь казалась широкой, как поле. А дорожка-то в поле — одна. Как ему это объяснить?»
После долгого разговора Путин дал согласие, но детали обсудили уже перед Новым годом — 29 декабря в девять утра.
Как позже вспоминал сам Владимир Путин, Ельцин очень удивился его отказу: «Он был человек своеобразный и спросил: «Почему это?» А я ему говорю: «Борис Николаевич, я не готов». А я уже был большой мальчик и уже достаточно большое время проработал в различных государственных структурах властных».
Борис Ельцин очень радовался 31 декабря 1999 года, когда объявлял о том, что решил уйти в отставку, делился воспоминаниями Юмашев, с 2002 года женатый на дочери Ельцина Татьяне. «Этот проект был для него как рождение сына, абсолютно выстраданная история», — рассказал он.
В списке кандидатов у Ельцина было порядка десяти человек, в их числе — Путин. В качестве преемника он стал восприниматься в 1998 году, когда занял должность первого заместителя главы администрации, рассказывал Юмашев. Он добавил, что на успех Путина повлиял эффект новизны: каждый избиратель увидел в нем «что-то свое»: либералы — «продолжателя идей Ельцина», консерваторы и силовики — «бывшего чекиста». Были и люди, «которые считали, что он что-то вернет России».
Проблемы оказались слишком сложными
Тридцать первого декабря Ельцин встал очень рано — не спалось. После обычного семейного завтрака, когда он уже собирался на работу, младшая дочь Татьяна спросила: «Маме скажешь?» Ельцин сомневался, стоит ли волновать супругу. Но в итоге решил, что пора ввести ее в курс дела.
Уже в прихожей, медленно застегивая пальто, сказал: «Наина, я принял решение. Я ухожу в отставку. Будет мое телеобращение. Телевизор смотри».
«Наина застыла на месте. Глядела то на меня, то на Таню. Все никак не могла поверить. Потом кинулась, как вихрь какой-то, меня целовать, обнимать: «Какое счастье! Наконец-то! Боря, неужели правда?!» — рассказывал потом Ельцин.
Дальше события развивались так:
8:00. Волошин вызывает к себе в кабинет руководителя правового управления администрации Ларису Брычеву и помощника главы администрации по юридическим вопросам. Им предстояло подготовить указы об отставке президента страны и два письма — в Думу и Совет Федерации.
8:15. Ельцин заходит в свой кремлевский кабинет. На столе, как обычно, лежит план мероприятий. Но он достает из кармана свою заготовку. Лист был помятым, и Ельцин старательно его разглаживает.
9:00. В кабинет входит заведующий канцелярией Валерий Семенченко, кладет на стол традиционную президентскую почту. Среди бумаг — документ на подпись: концепция послания президента Ельцина Федеральному собранию. «Уже не понадобится», — решает Ельцин.
9:30. В кабинет приходит Путин, и Ельцин объявляет о своем решении руководителю протокола Владимиру Шевченко и пресс-секретарю Дмитрию Якушкину.
Наконец новое телеобращение записано. Бронированная машина с кассетой отъезжает от 6-го подъезда Кремля и в сопровождении ГАИ направляется в телецентр Останкино. Там Юмашев должен лично проследить, чтобы ровно в полдень телеобращение вышло в эфир.
«Я принял решение. Долго и мучительно над ним размышлял. Сегодня, в последний день уходящего века, я ухожу в отставку», — Ельцин говорил, сидя за пустым столом, за ним в зеленых гардинах стояла новогодняя елка.
«Я много раз слышал: Ельцин любыми путями будет держаться за власть, он никому ее не отдаст. Это вранье. Дело в другом, — убеждал он слушателей. — Россия должна войти в новое тысячелетие с новыми политиками, с новыми лицами, с новыми умными, сильными, энергичными людьми. А мы — те, кто стоит у власти уже многие годы, — мы должны уйти».
Поражала не только новость, но и риторика — глава государства каялся перед народом: «Я хочу попросить у вас прощения. За то, что многие наши с вами надежды не сбылись. И то, что нам казалось просто, оказалось мучительно тяжело. Я прошу прощения за то, что не оправдал некоторых надежд тех людей, которые верили, что мы одним рывком, одним махом сможем перепрыгнуть из серого, застойного тоталитарного прошлого в светлое, богатое, цивилизованное будущее. Я сам в это верил: казалось, одним рывком — и все одолеем.
Одним рывком не получилось. В чем‑то я оказался слишком наивным. Где‑то проблемы оказались слишком сложными. Мы продирались вперед через ошибки, через неудачи. Многие люди в это сложное время испытали потрясение.
Но я хочу, чтобы вы знали — я никогда этого не говорил, сегодня мне важно вам это сказать: боль каждого из вас отзывалась болью во мне, в моем сердце. Бессонные ночи, мучительные переживания — что надо сделать, чтобы людям хотя бы чуточку, хотя бы немного жилось легче и лучше. Не было у меня более важной задачи».
«Я ухожу, я сделал все, что мог», — завершал свою речь Ельцин. И посчитал нужным добавить: «И не по здоровью, а по совокупности всех проблем». Обращение длилось почти одиннадцать минут.
Дальше была встреча с патриархом Алексием. Он, по воспоминаниям Ельцина, долго держал паузу. И наконец сказал совсем не церковные слова: «Мужское решение». Следующий этап — передача ядерного чемоданчика. Встреча с силовыми министрами. Прощальный обед. Несколько часов Ельцин отдыхал.
«На Новый год, как всегда, был Дедом Морозом. Вынимал из мешка подарки. А мне подарили часы. Потом мы вышли из дома. Звезды. Сугробы. Деревья. Темная-темная ночь. Давно мы с моей семьей не были так счастливы. Очень давно... Утром тоже грусти не было».
В полночь по московскому времени страну поздравлял уже Путин: «Через три месяца состоятся выборы президента России. Обращаю внимание на то, что ни минуты не будет вакуума власти в стране. Не было и не будет».
