Учитель под прикрытием: литература у нас есть, и отличная

МОСКВА, 7 дек — РИА Новости, Дмитрий Косырев. Если кто-то заметил: уже много лет как в России не появляется литературных сенсаций — таких, чтобы радовались, гневались и спорили миллионы людей. При этом писатели есть, и пишут великолепно, как зрелые, так и совсем новые. Просто о них сегодня мало кто знает. И проблема, в том числе, — в незнании.

Дошло до того, что мне пришлось звонить знакомым из издательской индустрии, чтобы спросить, нет ли новых ярких имен.

«

Ответили: есть, открытие 2019 года — это Булат Ханов с его романом "Непостоянные величины".

Кстати, вообще-то он был напечатан раньше в одном из когда-то всесильных толстых журналов, но всерьез замечен только сейчас, когда вышел книгой.

Булат Ханов — это был бы великолепный, полный смыслов литературный псевдоним, если бы автора действительно не звали бы Булатом Альфредовичем Хановым. Ему 28 лет, он выпускник прославленного Казанского университета.

© Фото : предоставлено пресс-службой издательства "Эксмо"

Булат Ханов

Заметим: я не выстраиваю пирамиды и прочие рейтинги лучших писателей России. Речь просто об одной хорошей книге — о тех самых "Непостоянных величинах", которые украшали мне жизнь на протяжении недели.

Автор умеет и любит писать: в океане великого русского языка он как рыба. Бывает простым, хлестким и резким, бывает великолепно сложным — не боится высокого полета интеллекта. Отличный архитектор книги, держит вас в напряжении детективным, по сути, сюжетом, сводящимся вот к чему: с какой стати его герой, человек блестящих способностей, элита в подлинном смысле этого слова, подвергает себя жуткому испытанию — уезжает на год из Москвы преподавать литературу в казанской школе.

А что такое школа… это вы как раз из романа и узнаете. Есть такое направление — критический реализм, тут он во всей красе.

© Magnus Herbert Zeller

Магнус Герберт Зеллер. Школа. 1925

Хотя бы такой эпизод — герой романа классифицирует своих учеников по типам. Например, есть такой тип: "Гоповская гвардия из 8 "А" предпочитала другие локации для фотосессий: дворы, подъезды, гаражи. Если бы Роман взялся за сценарий фильма о малолетней хулиганской братии, комедийного или драматичного, он бы избрал те же самые фоны. В спортивных обносках, в натянутых поверх кепок капюшонах, с гордо выставленными вперед средними пальцами, дерзким прищуром — шпана с ее грязными ужимками будто пародировала саму себя.

«

Нелепо, что эти самые комичные никчемушники отравляли существование десяткам детей, приучая их жить в страхе, тревоге и в ожидании подлости. Из таких никчемушников вырастали упыри, полагающие своим долгом ткнуть человека носом в его слабости и недостатки. По Москве Роман был знаком с типами, которые утверждали: "Лучше я научу тебя сегодня, чем жизнь научит завтра".

Под "учительством" имелись в виду различные унижения; за громким девизом стояла потребность давить тех, кто не способен дать отпор. Для некоторых эта потребность превратилась в образ жизни".

© Фото : предоставлено пресс-службой издательства "Эксмо"

Булат Ханов. "Непостоянные величины"

Загадки романа в его конце благополучно разрешаются, а нам стоит вернуться к вопросу: почему о том, что у нас есть отличная литература, стало так трудно узнавать? Да потому что уничтожилась среда, которая этим занималась: критики и рецензенты в ключевых СМИ. Их сократили, они по большей части ушли куда-то в недра интернета, поскольку разговор о литературе, видите ли, не собирает столько же просмотров, сколько… нужное подставьте сами. Ну, хотя бы — от кого дети у якобы известного актера. И кто унаследует его квартиру.

«

А кто сказал, что количество просмотров, кликов и лайков — это критерий успеха того или иного СМИ, того или иного материала? Как насчет того, что такой подход уничтожает самый смысл существования СМИ как необходимого обществу организма?

© Francesco Bergamini, 1855

Франческо Бергамини. Урок. 1855

В итоге мы имеем классический случай замкнутого круга, неуправляемого ядерного распада по части литературы. Разговор о литературе не собирает нужного количества кликов — и его сворачивают. Публика не знает, что у нас были и есть отличные книги — число читателей снижается. Из издательской отрасли уходят деньги… Да, кстати, и на литературные премии их спонсоры давать денег не особенно хотят — надоело.

«

Но ведь можно и по-другому. Как насчет того, что это вообще бесполезное занятие — заставить любить книгу людей, неспособных ее прочитать?

Да, мы возвращаемся к первоисточнику всех проблем — школьному образованию (не приучишь восхищаться прекрасным в нужном возрасте — дальше будет поздно). Вы ведь не забыли, что начинали мы разговор с романа о том, как человек пришел учить детей русскому и литературе в школе и что из этого вышло?

В советское время, когда миллионы людей жили от книги до книги, Булата Ханова кто-то обязательно подверг бы избиению за "очернение" школы.

© Sotheby's

Юлий Герц. В школе

Это жесткий автор, кто спорит? Но если вы хотите понять, почему и как год за годом школа выпускает "нечитающие поколения", лучше его романа ничего не найдете.

Тут все есть — и подсчет героем копеек учительской зарплаты, и издевательства родителей, считающих, что им обязаны оказывать "образовательную услугу", и много чего другого.

А другие критики в ответ сказали бы им, что давно не было в нашей литературе сегодняшнего, живого, узнаваемого, настоящего героя — не из спецназа, а вот из этой несчастной, но всегда почетной профессии.

«

Видимо, никогда в российском обществе не вымрет настоящий интеллектуал, который делает самое важное из дел — создает человеческое в человеке, через сферу языка и литературы или музыки и истории.

Здесь интересно еще и то, что вообще-то у этого автора два романа (не считая рассказов и повести).

© Фото : предоставлено пресс-службой издательства "Эксмо"

Булат Ханов. "Гнев"

Другой называется "Гнев", и герой в нем, по сути, тот же, что в "Непостоянных величинах". Таких обзывают типичным представителем поколения; уцелевшие наши критики уже подметили, что речь — о Чацком нашего времени и прочих "лишних людях".

Но вот, посмотрите: гнев позади, герой — тот самый, повторим, человек — вместо того чтобы бессмысленно сердиться на жизнь и судьбу, становится нелегалом, спецназовцем Просвещения, работает на самом трудном и важном участке под прикрытием.

«

Возвращает нашему обществу его законное достояние — русскую литературу.