Лиз Гарст: Хрущев был громкий, много смеялся и был чуть-чуть пугающим

ВАШИНГТОН, 16 сен - РИА Новости, Михаил Тургиев. Лиз Гарст было всего восемь лет, когда на кукурузную ферму к ее дедушке Росуэллу Гарсту в штате Айова приехал первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев - это было во время его исторического визита в США, начавшегося 15 сентября 1959 года. Именно Гарст стоял за реализацией идеи советского лидера наладить масштабное выращивание кукурузы в Советском Союзе. Что запомнила девочка, какую роль этот визит сыграл в будущем семьи, как дружили семьи Хрущевых и Гарст и что сейчас происходит со знаменитой фермой, она рассказала корреспонденту РИА Новости.

Прилично пошалили

"Я помню, что была рада тому, что можно было пропустить весь день школы. Помню, как мы ехали из дома в Кун-Рэпидс на ферму деда, минуя много-много КПП и видя множество служащих нацгвардии с винтовками на многочисленных перекрестках Кун Рэпидс. У моего отца снова и снова проверяли документы", - вспоминает Лиз Гарст начало того дня.

По ее словам, она с братом и двоюродной сестрой постоянно старались попасть в объективы телекамер, надеясь стать "звездами кино".

"Мы тогда понятия не имели о разнице между кино и телевидением и много времени провели, выставляясь перед телекамерами", - говорит она.

Лиз довелось посидеть на коленях у Нины Хрущевой. По ее словам, супруга советского лидера ей понравилась: от нее приятно пахло, и она крепко держала ее. Был момент, когда девочка получила от нее замечание.

© Фото : Joe Munroe

Лиз Гарст на коленях у первой леди СССР Нины Хрущевой

"У меня была стычка во дворе с находившимся там ребенком. Госпожа Хрущева проходила мимо и застукала нас за дракой. Она развела нас, наставила свой палец прямо нам в лицо и сказала: "Маленькие братья и сестры не должны драться! Не должны драться!" - смеясь вспоминает Гарст, имитируя русский акцент.

По ее словам, им было забавно, потому что они не были братом и сестрой. При этом Нина Хрущева, по ее словам, неплохо говорила по-английски - сказалось то, что она была преподавателем этого языка.

"Это был прекрасный день. Отчасти потому, что ранее моей матери сделали кесарево сечение, это были очень тяжелые роды за несколько недель до приезда Хрущева. Она должна была тоже приехать и следить за детьми, но она плохо себя чувствовала и в итоге провела день наверху в спальне в доме на ферме. Так что у нас было много свободы в тот день, и мы воспользовались этим на полную. Мы прилично пошалили", - сказала Гарст.

А вдруг кто-то отравится

По ее словам, по случаю большого визита мать заставила ее надеть платье с завязочками из колючей ткани, заплести косы с тяжелыми бантами и надеть черные лакированные туфли и высокие носки. Это было непривычно для Гарст, которая, по ее признанию, была пацанкой и всегда носила голубые джинсы и футболку.

"Она победила. Я выглядела прелестно. Мой брат, который был одет в клетчатый костюм с шортами, тоже возражал. И ему следовало бороться дальше, он, надо сказать, выглядел действительно смешно", - вспоминает она.

Одной из изюминок к приезду Хрущева должно было стать угощение. Бабушка Лиз Гарст, будучи из поколения, которое прошло через голодные времена великой депрессии, старалась иметь в своем хозяйстве все выращенное или собственными силами.

"Она выращивала все для еды. Она выращивала птицу, коров, яблоки для яблочного пирога, овощи. Это было в ее садах и на ее ферме. Но они не разрешили ей это приготовить", - сказала она.

По словам Гарст, продукты не были отвергнуты, но готовил американский шеф-повар под контролем спецслужб и вооруженной охраны. И было это в аэропорту Де-Мойн в 75 милях от фермы. К качеству и разнообразию блюд в итоге нареканий не было: три вида мяса, несколько овощных блюд, яблочный пирог с сырной посыпкой.

"И она знала, что русские любят хлеб. Так что у нее было пять разных сортов хлеба", - добавила Гарст.

Она полагает, что угощение понравилось гостям, которые накануне были на официальном ужине в их честь в Де-Мойн, о блюдах которого приехавшие с ними люди отзывались как об ужасных.

"За час до того, как ланч подали, один американский и один советский дегустатор попробовали всю пищу в качестве последней меры безопасности. И мы, трое детей, следили за ними, в глубине надеясь, что они умрут от яда, это было захватывающе. Но никто не умер", - шутя рассказывает внучка хозяина фермы.

Имя, а не деньги

Причин продавать что-то СССР у ее дедушки было как минимум две, говорит Лиз Гарст. С одной стороны, коммерческие интересы, с другой - политические убеждения, хотя и не имевшие ничего общего с коммунизмом. Несмотря на то, что сделка с советскими властями состоялась, выгода от нее была не моментальной.

"В краткосрочной перспективе мы не очень заработали. Мы в любом случае вообще не очень много получили: у Советского Союза была нехватка твердой валюты. Они взяли технологию и скопировали ее. Так что это не было фантастическим бизнесом. В краткосрочном плане доходы были нивелированы отказом американских фермеров закупать наши семена, которые не хотели покупать у кого-то, кто мог быть коммунистом", - поясняет Лиз Гарст.

Однако в долгосрочном плане семья Гарстов все-таки выиграла за счет того, что их имя, а значит и название их продукции, стало широко известно, считает она.

По ее словам, дед был сторонником идей политика Генри Эгарда Уоллеса, который в 1948 году выдвигался в президенты от Прогрессивной партии, выступавшей за расовое равенство в Америке и за сотрудничество, а не гонку вооружений с Советским Союзом. Уоллес был выходцем из Айовы, и там у него было много сторонников.

Гарст руководствовался основанным на идеях Прогрессивной партии лозунгом "Голодные люди - опасные люди", а в СССР вопрос обеспечения населения продовольствием тогда стоял достаточно остро.

По ощущениям Лиз Гарст, в мотивации ее деда все-таки превалировала идеология сближения с СССР и мира, а не бизнес. Она оценила это соотношение как 60 к 40 процентам.

Взял Госдеп измором

По ее словам, Хрущев еще 1955 году заявил, что СССР нужна кукуруза из Айовы. Тогда уже было известно, что кукуруза там растет бурно и служит пищей для домашнего скота. В ответ на это местная газета опубликовала редакционную статью с предложением Хрущеву направить в штат делегацию для знакомства с технологиями.

"Это было явным отражением идей Генри Уоллеса: приезжайте - поделимся технологиями. Госдепартаменту это сразу очень не нравилось. Они были против передачи технологий противнику, но в госдепартамент из Айовы дошла довольно сильная волна с посылом: "Пусть будет так, для нас это торговля". Так что в итоге договорились, что делегация может приехать", - рассказывает Гарст.

Дальше ее дед начал наводить мосты и в итоге получил личное приглашение в СССР от Хрущева. Однако когда уже все было готово к поездке, госдепартамент начал отказываться выдавать необходимое разрешение на передачу технологий. Время шло, Гарст даже нанял лоббиста, однако помог ему в итоге знакомый журналист из New York Times.

"Журналист пошел с ним в госдепартамент и сказал им: "Или дайте Росуэллу лицензию на экспорт, или New York Times опубликует эту историю под заголовком "Чей же это железный занавес?". Потому что нам нравится представлять, что проблема в Советском Союзе, а так торговлю сдерживали мы. Ну и, думаю, что Росуэлл просто их взял измором. Они выдали ему разрешение со словами: "Нас от вас тошнит. Уходите. У вас все равно не получится. Прощайте", - вспоминает Лиз Гарст.

В ФБР Гарста тоже вызывали не раз, однако это, по словам его внучки, происходило после его поездок в СССР или в Восточную Европу. В последней он бывал в том числе по просьбе Хрущева - ездил в Венгрию, Болгарию, ездили туда по делам и отец Лиз Гарст, и ее дядя Джон. Последний был там не менее 60 раз. И почти каждый раз их потом вызывали в ФБР.

"И они честно говорили своим советским приглашающим: "Нас будут допрашивать ФБР по возвращении. И врать мы не будем. Так что имейте в виду, не говорите нам ничего, что не должно знать ФБР", - рассказывает собеседница.

Дружба, проверенная танками

"Я бы назвала это дружбой", - говорит Лиз Гарст в ответ на просьбу охарактеризовать отношения ее деда с лидером СССР.

По ее мнению, им было очень комфортно в обществе друг друга, потому что они были довольно похожи: грубоватые, больше похожие на сельских жителей, без утонченных манер.

"Думаю, они могли говорить друг с другом с жестких позиций, но не переходя на личности. Они могли быть откровенны друг с другом, но не злобились. Им обоим нравилось обсуждать идеи, рассказывать истории, хохотать", - говорит она.

Во время посещения их фермы Хрущев даже как-то поцеловал ее. Она запомнила его "громким, много смеющимся и чуть-чуть пугающим".

© Фото : Joe Munroe

Росуэлл Гарст в бурке, полученной в подарок от Никиты Хрущева

По ее словам, у ее деда с ним в разное время были и споры. Например, Росуэлл Гарст как-то пенял Хрущеву на то, как тот контролирует своих военных, а тот жаловался на американские ракеты в Турции.

"В 1956 году Хрущев попросил Росуэлла поехать в Венгрию. И мои дедушка с бабушкой оказались там в ловушке в Будапеште, когда Хрущев направил туда танки. Тогда Росуэлл всерьез разозлился на Хрущева. Но несколько месяцев спустя он решил переступить через это. Он не позволял более мелким вещам занимать его и фокусировался на большой картине", - вспоминает внучка фермера.

По ее словам, Хрущев написал гораздо больше писем ее деду, чем президенту Дуайту Эйзенхауэру.

Лиз Гарст затруднилась сказать, поздравляли ли ее дед и Хрущев друг с друга с днем рождения, но открытки на Рождество точно приходили.

"Даже после кончины Никиты Нина Хрущева продолжала переписываться с моей бабушкой, пока не умерла. Они писали друг другу как минимум раз в год", - рассказывает она. Вся переписка двух семей теперь хранится в архиве Университета штата Айова.

Последняя Гарст в Айове

Сегодня ферма уже не принадлежит семье Гарст, хотя они по-прежнему принимают участие в ее судьбе.

"Мы решили в 2004 году защитить наши земли навсегда, поэтому мы передали наши земли новой некоммерческой организации White Rock Conservancy, которая заинтересована устойчивом сельском хозяйстве и защите природных ресурсов. Так что традиция экспериментов и современных технологий сельского хозяйства сохраняется", - говорит Лиз Гарст.

Дом, в котором принимали Хрущева, тоже перешел к НКО. Его отреставрировали. В честь 60-летия визита Хрущева 28 сентября там будет торжественное мероприятие, где выступит автор книги "Холодная война Хрущева" Тимоти Нафтали и будет открыта скульптура "Перекуем мечи на орала", копия работы Евгения Вутетича перед штаб-квартирой ООН в Нью-Йорке.

Часть памятных вещей, связанных с дружбой Гарста и Хрущева, хранится не здесь, а в музее Исторического общества Айовы. Например, бурка из белых козьих шкур, подаренная Хрущевым своему американскому другу. Часть подарков, которые хранились у его супруги, разошлась по рукам родственников.

"Мы сохранили дом как дом, а не как музей", - пояснила Лиз Гарст.

© Фото : Joe Munroe

Семья Гарстов позирует для общей фотографии с Никитой Хрущевым

Хотя там хранятся книги по теме, коллекция фотографий того дня.

Помимо сельского хозяйства, есть сейчас на ферме и возможность отдохнуть, остановившись даже в комнате, где жил сам Гарст, и ознакомиться с историей пребывания там советского лидера в вещах и фотографиях. Однако это уже давно не является весомой причиной для посетителей.

"Вам должно быть 70 и больше лет, чтобы вы хотя бы знали, о чем это", - поясняет Лиз Гарст.

Иногда бывают и русские гости. Но американских туристов сейчас в основном привлекает отдых на природе, который тоже организует НКО.

У решения о передаче земель и исторической фермы в чужие руки есть еще одна сторона.

"Мы все когда-нибудь умрем. Так что мы передали все организации, чтобы она это оберегала и сохраняла, потому что организации не умирают", - рассуждает Гарст.

Сама она живет в трех милях от этого дома.

"Я единственная Гарст, кто осталась в Кун-Рэбитс. Следующее поколение не отсюда. Они выросли в других местах. Так что одна из причин, по которой мы решили защитить землю, отдав ее, в том, что у нас тут никого нет. А земля заслуживает владельца, который ее знает и заботится о ней", - считает Лиз Гарст.