Ромалы, выселения которых требовали на сходе сельчане, уехали добровольно, побросав в домах бытовую технику, скот, вещи. Но в ближайшее время они планируют вернуться — по крайней мере, так говорит барон. Из-за чего на самом деле произошел бунт в Чемодановке? В этом на месте событий попыталась разобраться обозреватель РИА Новости.

От Пензы до Чемодановки всего двадцать километров. По сути, это даже не село, а поселок городского типа — почти шестьдесят улиц, есть пятиэтажки, супермаркет, дом культуры. Зарегистрировано здесь, по официальным данным, 150 цыган. Еще 500 прописаны в соседней деревне Лопатки. Впрочем, от местных можно услышать другие цифры: и 900, и 1500. «Они же всей семьей по одному паспорту живут. Все Ивановы, все черненькие. Поди разбери, его это паспорт или брата».

Цыганские дома — их здесь 29 — легко отличить. Вопреки расхожему мнению, большинство — не особняки, а сколоченные на скорую руку халупы. Ворота почти везде открыты, из сараев доносится блеяние домашнего скота. Покинули село ромалы за одну ночь, побросав в домах бытовую технику, личные вещи, кастрюли с супом на плите. 

«У нас кошки громче выясняют отношения, чем они уходили. Я в ту ночь не спала, видела, как они, будто тени, с тюками крались из домов и рассаживались по машинам, — вспоминает Елена (имя она попросила изменить), по соседству с которой жила цыганская семья. — Наши скотину не держали, а у тех, что через дорогу, были козы. Как они жалобно на следующий день после бегства цыган блеяли, голодные… Мы животных, конечно, подкармливали, пока их ревизионная комиссия не забрала. Знаю, что их обещали отдать фермеру на передержку либо на мясо». 

У Елены с соседями-ромалами — затяжной конфликт, вспыхнувший на пустом месте. Несколько лет назад она с мужем решила поставить перед домом продуктовую палатку. Чтобы разгрузить товар, машина иногда останавливалась перед цыганским забором. Хозяевам это не понравилось.

«Сперва пацаненок их к нам подошел: «Вы здесь ездить не будете, это наша земля». Хотя дорога-то перед домом общественная. Потом уже взрослые подключились: могли покрышки на дорогу положить, чтобы мы не проехали. Или подойти и сделать вид, будто ножом тебя в живот пырнули. Потом приглядываешься — а у них в руках ключи. Вам может показаться, что это мелочь. Но знаете, как неприятно постоянно гадать, окажутся у них в следующий раз в руках ключи или лезвие».

Прецеденты в поселке уже были. Год назад Дмитрий Ефимович возвращался домой с работы. На детской площадке увидел двух цыганских подростков, качающихся на качелях. Слегка подвыпившие. Он сделал замечание, те ответили матом. Когда подошел поговорить, один из подростков схватил его сзади, второй начал бить.

Виновников так и не нашли. «Мне объяснили, что эти парни уехали из табора. Мол, не в федеральный же розыск нам их объявлять».

Тем не менее серьезный конфликт между цыганами и русскими за все годы — а живут ромалы в поселке с 1964-го — был всего один, в июне этого года. Хронология побоища хорошо известна: якобы все началось с инцидента у местного пруда. Два цыганских подростка стали приставать к купающимся девочкам. Им сделала замечание беременная, загоравшая на пляже. И получила в ответ: «Сейчас вспорем тебе пузо и достанем дитя». Кто эта беременная? Как найти родителей оскорбленных девочек? В поселке, где все друг с другом знакомы, не знают. Все говорят одно: они боятся. И это вызывает, по меньшей мере, недоумение. 

Вечером 13 июня около 20 мужчин направились к одному из цыганских домов — поговорить. Были без оружия, но ромалы вызвали подмогу из соседней деревни Лопатки. Именно там проживает основная часть чемодановского табора — порядка 500 человек. Приехали цыгане на двух газелях. «У них и палки с гвоздями были, и биты, и топоры», — отмечают местные. Словесная перепалка быстро переросла в побоище. С обеих сторон летели булыжники.

Мать погибшего стоит на крыльце — в черном платке и халате в ромашку. Постоянно плачет. «Мы ведь с соседкой в полицию раз пять в тот вечер звонили. А приехали они через два часа». 

О том, что идет на разборки с цыганами, Владимир матери не сказал. Только потом примчался внук на велосипеде, начал кричать, что у новой церкви разборки. Дозвонилась Галина Васильевна до сына лишь глубокой ночью, когда тот уже был в больнице: «Он сказал: «Мама, мне штопают голову. Но ты не расстраивайся. Мелочи. Держись…»

Галина Васильевна утверждает: ее сына перевязали и оставили умирать в обычной палате, в то время как мужа директора школы, который тоже серьезно пострадал в драке (он до сих пор находится на грани жизни и смерти) тут же отправили на операцию. «А потому что она депутат. А мы простые люди, — в сердцах бросает мать убитого. — Вовка ведь ночь лежал в обычной палате в коме. Мы на следующее утро пытались дозвониться ему, а трубку он уже не брал. Потом к телефону подошел его сосед по палате, сказал, что Володя без сознания». 

По словам женщины, со скандалом ее сына перевели в реанимацию, прооперировали. «Дочери разрешили навестить его перед смертью. Она вспоминает, что взяла брата за руку — а у него все косточки переломаны, все ребра деформированы». 

Отец Владимира — инвалид первой группы. Не видит, не ходит, не слышит. На похороны его хотели отнести на руках, но он отказался: «Так сын для меня живым останется». 

На вопрос, были ли до этого в поселке стычки с цыганами, тетя Галя машет рукой: «Мелкие были всегда». «Раньше я жила по соседству с ними — так пришлось дом продать. День и ночь приезжали за наркотиками. Однажды, помню, возвращалась домой с ночной смены — я тогда на птицефабрике работала. Подошла к дому, а у соседнего — стрельба. Еле успела забежать к себе на крыльцо». 

Доходило, говорит Галина, до абсурда: одно время у нее начала вянуть картошка. «Мы с мужем решили выкопать, посмотреть, может, какой паразит. Вытащили — а там клубней нет. Цыганята картофелины взяли, а ботву обратно воткнули, будто так и было».

Большинство жалоб на соседей-ромалов можно назвать бытовыми. 

«Иногда едешь на велосипеде по дороге, никому не мешаешь, так цыганята будто специально тебя подрезают. Я однажды чуть не упала. А ведь не девочка уже — седьмой десяток, — рассказывает Зинаида Илюхина. — Могут обозвать. Музыку врубают — колонки мощные покупают и на всю ночь дискотеку устраивают. Сделаешь замечание — обзываются. Мы и в сельсовет писали — бесполезно…»

«Моей дочке на пруду цыганские мальчики такие гадости говорили, что и у взрослой бы женщины уши завяли. А у сыновей матрацы надувные отбирали. Кстати, было это на том же пруду, за два дня до побоища. Я и в полицию заявление писала», — говорит еще одна местная жительница, Эльвира. 

«Мы несколько раз обращали внимание на преждевременные браки цыган. У нас в школе одиннадцатилетняя внучка учится, у нее в классе есть мальчик — ромал. Так у него учительница постоянно спрашивает: «Ну что, Коля, в школу в следующем году будешь ходить или тебя женят?» По соседству жила цыганская семья, так у их младшего сына, 12-летнего, уже жена и ребенок были. Но разве это нормально? Они в школе рассказывают, как с женой живут, какой калым за невесту заплатили…» — включается в беседу ее соседка. 

Чемодановцы утверждают: проблемы с цыганами начались после того, как в их село пришел новый клан — Юрченко. Местному барону они не подчиняются, живут по своим правилам. 

«Вообще, здесь жил табор Владимира Михая — вот те были порядочные. Они пришли сюда еще в 1964 году, администрация разрешила осесть. Когда был сухой закон, они водкой торговали. Дед рассказывал, что на свадьбу его знакомые купили у них четыре ящика. А когда вскрыли, выяснилось, что в двух — вода. Покупатели пришли к барону, и тот им бесплатно еще восемь ящиков отдал», — приводит пример местный житель Сергей. 

Те цыгане снабжали всю Чемодановку спортивными костюмами «Адидас», коврами, крышками для консервирования. Затем они всем табором перекочевали в Пензу. А их место заняли Ивановы. «С этими тоже вроде было можно найти общий язык. Если что случалось, мы шли к их барону Николаю. Но вот потом пришли Юрченко. Эти — бесхозные, своего барона у них нет, творят что хотят».

Соседнее с Чемодановкой село Лопатки называют цыганским анклавом. Здесь больше половины жителей — ромалы. Середина деревни вся застроена цыганскими домами. Сейчас эта улица больше похожа на кадр из фильма-катастрофы: скрипят незакрытые ворота, во дворах валяются детские велосипеды, сушится белье, бегают одичавшие за несколько дней собаки. 

В поселке, чтобы предотвратить мародерство, дежурят полицейские. Впрочем, у сельских своя версия насчет присутствия здесь людей в форме. Они считают, что в цыганских халупах ищут наркотики. Дело в том, что Лопатки снискали славу местной «героиновой столицы». 

Правда, уточняет он, было это еще лет пятнадцать назад. Теперь же основные конфликты ромалов и русских завязываются на почве ЖКХ. 

«Мусорят они сильно. Видите, около нашего участка бумажки, обертки валяются — это все еще от соседей осталось. Мы убираем, а они опять кидают». 

Про наркотики, которые якобы распространяли ромалы, в Чемодановке и Лопатках говорят все. При этом на вопрос, обращались ли в полицию, отвечают: «Боимся. Убьют ведь нас потом». 

— Но ведь можно анонимно?

— Да кому это нужно, проблем потом не оберешься... 

По официальной информации УМВД России по Пензенской области, в последний раз за наркоторговлю представитель цыганской диаспоры из этого района привлекался десять лет назад. «Более того, мы подняли все обращения граждан за 2019 год. Ни одной жалобы на противоправные действия со стороны цыган не зарегистрировано», — пояснила РИА Новости начальник отдела информации и общественных связей регионального УМВД Ольга Евдокимова.

То же самое нам сказали и в администрации Бессоновского района. Ни одной жалобы о неподобающем поведении цыган чиновникам не поступало. «Знаете, ведь сейчас везде пишут, что местные жители пошли мстить ромалам из-за того, что их пацаны на пруду приставали к девочкам. Я поговорил с тем, к чьей дочери якобы приставали. Зовут его Роман. Знаете, как все было? Дети действительно купались на пруду. И мальчик, цыганенок, сказал одной из его дочерей, что она полноватая. И все. Из-за этого тот собрал двадцать друзей и отправился к цыганам выяснять отношения! — горячится глава администрации Бессоновского района Вячеслав Демичев. — Потом вроде как начал говорить, что и его жене цыгане грубили. Но и ей, как выяснилось, ничего не говорили». 

Того Романа Т., хоть и не без труда, мы отыскали. Он сразу пошел на попятную: «Никто не приставал к моей дочери».

— А к жене?

— И к жене не приставали. Не найдете вы никого. Не было никакого конфликта на пруду. 

— Тогда зачем чемодановские пошли к цыганам выяснять отношения?

— Так вышло…

О том, что инцидента на пруду не было, в поселке знают многие. Но в соцсетях фейковая версия конфликта распространяется с молниеносной скоростью. Людям легче ее подтвердить, чем рассказать правду. 

«Хотите, объясню, как все было? — одна из жительниц Чемодановки все же решается на откровенный разговор. Просит только не фотографировать ее и не указывать настоящее имя. — Все началось с того, что один цыган разбил другому машину. Они принялись громко выяснять отношения, несколько часов кричали. Нашим это не понравилось, вот ребята и решили утихомирить соседей. Сейчас, конечно, никто в этом не признается. Ведь получается, что из-за какой-то глупости один убит, второй в реанимации, еще с десяток получили травмы». 

Барон Чемодановки Николай Иванович Иванов назначает встречу в кирпичном особняке в центре Пензы. Здесь его временно приютили представители другого табора. Цыганского «авторитета» представляешь себе как-то так: алая рубашка, золотые зубы, пальцы в перстнях. Но Николай Иванович скорее похож на работягу: пестрая рубашка, брюки со стрелками, остроносые ботинки. За свой внешний вид он извиняется, говорит, что сменную одежду дали друзья. 

«Я ведь, как и большинство моих людей, в одной рубашке из дома бежал. Из-за этого конфликта все семьи бедствуют. Многие уехали в леса. Жили в машинах. Думали, день-два — и смогут вернуться. Потому и скот оставили. Но изгнание затянулось. Пока расселились по родственникам в Волгоградской, Астраханской области. Но кто их будет у себя долго принимать?»

У барона своя версия событий: он уверяет, что все произошло из-за его внука. Якобы тот, искупавшись, решил спрятаться за машину, снять плавки и отжать их. «Когда он был без трусов, это увидели русские, отдыхавшие на пруду. И почему-то решили, что внук ходит голым. Они ему сказали: «Мальчик, у тебя плавки есть? Или купить?»

После этого подумали, что ребенок совращает девочек. И пошли к цыганам выяснять отношения. «Но явились не ко мне, а в совершенно чужой дом, в другой табор, к Юрченко. Те позвали своих из Лопаток. И понеслось…»

— Говорят, ваши люди были с дубинками и топорами?

— Может, и были какие-то дубинки, я не видел. Но если бы жители поселка сразу обратились ко мне, ничего бы этого не было. 

Барон недоумевает: если его люди угрожали расправой беременной, почему до сих пор полиция ее не нашла. «Сегодня сотрудники УВД ездили по поселку, искали эту пострадавшую. Но так никого и не обнаружили». 

— Если представить, что цыганские мальчики в тот день все же приставали к девочкам? 

— Это для нас большой позор. Такого ребенка я бы лично кнутом отхлестал. Потом его родителей вызвали бы на цыганский совет. В итоге с их семьей никто не захочет иметь дело.