Дмитрий Дибров
о ростовских раках, рублевских содержанках и мудрецах Тибета
Ольга Цынская
Музыкант и журналист, ведущий популярной телепрограммы на Первом канале «Кто хочет стать миллионером» Дмитрий Дибров лучшим местом для отдыха считает свою родину — Донской край. В интервью РИА Новости он рассказал об экстремальном туризме в Тибете, любимых городах Франции и о том, где готовят самый вкусный буйабес, уху и ризотто в огромном колесе из сыра.
Один из моих самых любимых городов России — Ростов-на-Дону.
Но, боюсь, что тут я необъективен — ведь это моя родина.
Если вы едете отдыхать в Сочи или Крым, можно спланировать маршрут через Ростов-на-Дону и провести там денек-другой.
Море — это, конечно, прекрасно. Но признайтесь, на море ведь, как правило, купаются и загорают лишь первую неделю, а остальное время проводят в прибрежных хинкальных. На Дону этот номер не пройдет — там придется обязательно двигаться. Все дело в не дающем покоя пьянящем воздухе свободы.
Ничто не сравнится с местной кухней.
Кто не был на Дону, тот даже приблизительно не знает, как выглядят настоящие раки. А там их приготовят с нашими специями, и станет понятно: то, что вы видели раньше, — это просто членистоногие.
Еще у меня на родине — культ рыбных блюд. Умение их готовить оттачивалось веками. Чего стоит хотя бы знаменитая донская тройная уха!
Моя любимая страна — Франция.
Мы с женой хорошо знаем весь Лазурный берег, особенно не самые известные маршруты. Ведь туристы едут обычно в Канны, Ниццу, Марсель. Но там есть, например, город-замок Сен-Поль-де-Ванс, где похоронен Марк Шагал, и это одно из красивейших мест Прованса, где селятся в основном художники и артисты.
Представьте себе замок, на первом этаже которого расположены только ателье художников. Чего там только нет! Это настоящий музей под открытым небом, да еще и все можно купить — сувениры, авангардные и классические домашние аксессуары. У нас дома очень много вещей из Сен-Поль-де-Ванса.
В Марселе нужно пробовать буйабес.
Для этого даже не нужно идти в мишленовские рестораны, это блюдо великолепно готовят в любом прибрежном кафе: мелкую рыбу перетирают в фарш, и она придает супу тот самый неповторимый аромат. Большие куски рыбы в кастрюлю добавляют позже.
Еще я бы рекомендовал побывать в Ницце.
На Английской набережной, недалеко от отеля «Негреско» (Hotel Negresco) нужно вспомнить об Айседоре Дункан. Она тут погибла — повязала на шею длинный белый шарф, который зацепился за колесо кабриолета и задушил танцовщицу. Она не проехала и двадцати метров.
И, конечно, там, на пляжах Лазурного берега, вся «ярмарка тщеславия», все содержанки мира. Весь ботокс, люрекс, стеклярус и силикон проводит там лето.
Выше Монте-Карло, на горе, есть ресторан, в котором цветы растут прямо из стен и потолка, а рядом — водопады.
Всем заведует немец Хайнц, родом из Лейпцига, он женился на француженке и говорит по-русски. Там особенно вкусное ризотто. Его подают в огромном колесе из сыра, в котором проделана «пещера». В ней горит свеча, и именно там рис напитывается вкусом. Это фантастическое зрелище и уникальный гастрономический опыт, очень рекомендую!
На отдыхе меня часто узнают туристы, и это очень приятно, поскольку все они — интеллигентные.
Наверное, если бы я вел передачу, где обсуждают похождения звезд эстрады, ко мне подходили бы другие люди, полагая, что и у меня в голове «дырка», а в душе «сквозняк», что я только и думаю о том, кто что украл и кто с кем переспал. Но моя работа на телевидении вот уже больше тридцати лет связана с просветительством — эстетическим, мировоззренческим, культурным, поэтому меня знают зрители, разделяющие такие же ценности.
Из экстремальных вариантов отдыха мне запомнилась поездка в Тибет.
Там сложно дышать — на высоте четырех тысяч метров над уровнем моря не хватает кислорода. Тибетцы и местные яки к этому привыкли, а вот туристу трудно. Но все мудрецы и монастыри — на самой верхотуре, и нам нужно именно туда. Организм к таким условиям адаптируется только недели через две.
Поскольку я родом с юга, отдыхать предпочитаю там, где тепло, и выбираю острова, море и солнце.
В начале 1990-х мне пришлось под натиском друзей поехать на горнолыжный курорт, тогда это было очень модно. Но из всех впечатлений этого отдыха больше всего запомнились посиделки в тавернах на вершинах.
В Санкт-Морице, когда все помчались по склонам, я нашел кафе, поставил лыжи в угол, и первый, кого я встретил, был журналист и телеведущий Лев Новоженов, который, как и я, пришел помудрствовать в таверне.
Как-то в отеле «Золотой козел» (La Chèvre d'Or), что в центре города Эз, мы встретились с телеведущим Игорем Угольниковым и музыкальным продюсером Евгением Болдиным, у которого был юбилей.
Я решил подарить ему вино, произведенное в год его рождения. А Женя, как вы знаете, видел Мао Цзэдуна и Сталина на трибуне Мавзолея, поэтому напиток должен был быть очень выдержанным (Болдин родился в 1948 году. — Прим. ред.).
Покупая ту самую бутылку, я и не подумал, что зрение у меня уже не то, очки пора носить, и не усмотрел один лишний нолик в цене. Когда мы с Угольниковым это поняли, пить его не стали. А на следующий день я увидел Болдина около бассейна, рядом с его лежаком стояла недопитой та самая бутылка сверхдорогого вина. И, как всегда это было в Ростове в 1970-х годах, с заткнутым газеткой горлышком, словно портвейн в подъезде.
Смартфон ни в повседневной жизни, ни на отдыхе я не отключаю, стараюсь всегда быть доступным.
Но я установил на телефон специальный фильтр, блокирующий звонки с незнакомых номеров, мне с них дозвониться практически невозможно.
Еще я считаю, что если человек больше 15 минут в день проводит с трубкой у уха, то у него телефономания, если он, конечно, не телефонист.
