Нефтяные доходы были главным источником пополнения госбюджета Венесуэлы и до прихода Чавеса к власти. Причем страна, как и вся Латинская Америка, долгое время ориентировалась на Запад и реализовывала неолиберальную модель экономического развития. То есть — свободная торговля, частная собственность, минимальное госрегулирование. Но благами рыночной экономики пользовались не все.

Доходы от нефти в Венесуэле распределялись в основном между приближенными к власти кругами и североамериканскими корпорациями, которые контролировали скважины. Социальное расслоение усиливалось: богатые становились богаче, бедные превращались в нищих.

Популярность президентов, правивших Венесуэлой до Чавеса, также напрямую зависела от мировых цен на нефть. Котировки идут вверх — и рейтинги власти тоже, вниз — падают и рейтинги.

Рекомендации, которые давал МВФ Каракасу для спасения экономики, — сокращение госрасходов и социальной поддержки населения, приватизация — только усиливали раскол. Доведенные до отчаяния граждане вышли в 1989 году на массовые акции протеста — так называемые Caracazo. Власти применили силу.

Уго Чавес был свидетелем тех антиправительственных демонстраций. Действующий офицер армии, он не мог принять в них участие, но увиденное произвело на него сильное впечатление. А через три года Чавес возглавил попытку госпереворота. Заговор провалился, будущий команданте взял всю ответственность на себя и отправился в тюрьму.

Выйдя на свободу, он решил действовать законными методами. В 1998 году выдвинул свою кандидатуру на пост главы государства, а через год — 2 февраля 1999-го — въехал в президентский дворец на правах хозяина.

Объявленная им «боливарианская революция» завладела венесуэльцами, и, вдохновленные идеями команданте, они начали строить «социализм XXI века». Чавесу сопутствовала удача. Нефтяные цены пошли вверх.

При жизни и даже после смерти от рака в 2013 году Чавеса многие называли популистом, нарушителем прав человека, главным цензором СМИ. Критиковали и за то, что, как и предыдущие правители, он жил за счет нефтяной ренты и не диверсифицировал экономику. Но и сторонники, и противники, вспоминая период его правления, сходятся во мнении: это открыло «новую эру для Латинской Америки».

До победы команданте левые партии вообще не были представлены в правительстве. Власть, как правило, находилась в руках прозападных правых сил, и никто не ставил под вопрос эффективность неолиберальной экономики. При таком раскладе ориентация на Вашингтон казалась незыблемой, а глобализация — единственным путем к светлому будущему. Но Чавес разрушил эти стереотипы. И вскоре почти вся Латинская Америка полевела.

В оборот вернулись термины «социализм», «боливарианская республика», «антиамериканизм». Революция, которую объявил Чавес, основывалась на подзабытых идеях социальной справедливости и равного распределения национальных благ. Команданте говорил, что следует в этом примеру Иисуса Христа, который был «самым великим социалистом нашей эры».

Главный принцип революции по Чавесу — четко следовать заветам Симона Боливара и не допустить возвращения колониализма. Для национального героя Венесуэлы, освободившего двести лет назад несколько латиноамериканских стран от испанцев, Чавес приказал подготовить дополнительное кресло в правительстве. И хотя во время министерских встреч оно всегда пустовало, команданте был уверен, что дух его кумира всегда рядом. Даже государство переименовали в Боливарианскую Республику Венесуэлу.

Чавес национализировал ряд энергетических компаний. Доходы от нефти пустил в образование, медицину, науку и культуру. Результат не заставил долго ждать: уровень благосостояния и грамотности населения повысился, инфляция снизилась.  

Реформы Чавеса вызвали интерес во всем мире, а он сам хотел, чтобы о нем говорили как о главном авторитете Латинской Америки. Команданте называли лидером антизападного движения, что ужасно раздражало власти соседних Бразилии, Перу и Мексики. Его выступления, в которых он критиковал США, расходились на цитаты. Одной из самых ярких стала речь на Генеральной Ассамблее ООН в 2006 году, когда он обвинил Вашингтон в навязывании своей воли всему миру, а президента Джорджа Буша — младшего сравнил с дьяволом.

Внешняя политика Венесуэлы при Чавесе тоже полностью изменилась. Страны Южной Америки заговорили об углубленной интеграции, а дружба с Кубой, чье влияние в регионе американцы старались нивелировать, легла в основу так называемой антинеолиберальной модели сотрудничества. В обмен на венесуэльскую нефть Гавана направляла в Каракас врачей и учителей. Венесуэла при Чавесе стала второй после Острова свободы страной Латинской Америки, «свободной от безграмотности».

Отношения с Россией и Китаем при Чавесе вышли на новый уровень. Эти страны стали самыми крупными инвесторами в нефтяной сектор Венесуэлы. Пекин не скупился и выдавал команданте кредиты и на развитие других секторов экономики. На встречи ОПЕК Чавес ездил как на работу, чтобы самостоятельно контролировать мировые цены на нефть.

Повсеместно усиливая роль государства, Чавес в то же время не мешал неформальному сектору экономики. В стране действовали торговые центры, рекламировались западные товары. Хаотично возникали блошиные рынки, где бедняки могли хоть что-то заработать. Более того, команданте частично сохранил независимые СМИ, которые жестко критиковали его реформы и обвиняли в популизме.

Чавес ввел моду на прямой диалог со сторонниками. Он часами общался с венесуэльцами в телешоу «Алло, президент» и в прямом эфире решал их проблемы.

Любили Чавеса и в России, где он не раз бывал и общался не только с политиками, но и с простыми гражданами. В общем, харизмы и личного обаяния ему было не занимать. РИА Новости побеседовало с теми, кому довелось лично познакомиться с Уго Чавесом.

Руководитель Народного ансамбля России «Гренада» Татьяна Владимирская считает встречу с Уго Чавесом одним из самых ярких событий в жизни. Зажигательные мелодии латинос всегда были в репертуаре коллектива. А куатро — латиноамериканская гитара — предопределила знакомство музыкантов с команданте.

«В 2004 году Чавес выступал в Институте философии Российской академии (наук). Солистам «Гренады» едва удалось протиснуться в зал, их рассадили в зале на последнем ряду. Но у них в руках была куатро! Ее-то издалека и увидел Чавес, а после сам подошел поговорить», — рассказывает РИА Новости Владимирская.

«У Чавеса была особая харизма, сравнимая разве что с Кастро. Слушая венесуэльского команданте, я вспомнила, как много лет назад на Всемирном фестивале молодежи и студентов на Кубе стояла несколько часов под палящим солнцем и внимала речам Фиделя. Чавес тоже говорил настолько просто и завораживающе, что внимание не рассеивалось даже к концу выступления. При этом обаяние лидера Венесуэлы было так велико, что все слушали его, затаив дыхание, и верили каждому слову», — делится впечатлениями Владимирская.

И добавляет: «Чавес не просто интересовался Россией, он искреннее любил нашу страну, восхищался подвигом народа в Великую Отечественную войну, читал русских классиков. Венесуэльцам он часто советовал изучать русскую культуру и историю».

Музыканты «Гренады» снова оказались на встрече с Чавесом, полагая, что он давно забыл о них. Но президент обратился к ним как к старым добрым приятелям. И через десять дней «гренадцы» уже спускались по трапу самолета в Каракасе.

«В аэропорту нас встречали как гостей президента. Разве что почетного караула не было. Мы выступили с концертами на самых престижных площадках, включая театр Тересы Карреньо, пели на площади Сукре. На нескольких концертах был и сам Чавес. Выходил на сцену, подпевал нам. Он попросил нас выступить в бедных районах, чтобы и малоимущие могли познакомиться с русским искусством. Сложно описать словами атмосферу, царившую на наших концертах. Все выступления заканчивались овациями, скандированием лозунгов «Вива Россия! Вива Венесуэла!». Встречали нас горячо и сердечно», — вспоминает Владимирская.

Ансамбль еще не раз возвращался в Венесуэлу, а Чавес не раз приезжал в Россию и встречался с друзьями-музыкантами. Они много общались, шутили, строили планы на будущее.

«Венесуэльцы обожали Чавеса, буквально носили его на руках. Чавес часто посещал бедные кварталы, общался с простыми людьми, помогал им. По его инициативе детей из беднейших районов начали обучать музыке, тем самым приобщая к культуре. В стране были созданы сотни детских симфонических оркестров».

Вот как описывает впечатления от поездки в Венесуэлу другая участница ансамбля Ольга Аверина: «Мы побывали в кардиологическом центре Каракаса. Современное здание, построенное правительством и оснащенное по последнему слову техники, занимает огромную территорию. Оказалось, что лечение бесплатное не только для венесуэльцев, но и для всех детей из латиноамериканских стран».

Когда российские музыканты вышли из больницы, к ним обратился человек с маленьким мальчиком на руках. Оказалось, что это ливанец, но у него в стране не делают операцию, которая срочно необходима его сыну. Только венесуэльские врачи согласились бесплатно прооперировать крошечное сердце ребенка.

«В Венесуэле есть пословица, что на каждое одиннадцатое есть свое тринадцатое. Суть в том, что в 2002 году в Венесуэле произошла попытка госпереворота. Одиннадцатого апреля Чавеса арестовали. Но под давлением вышедших на улицу людей уже 13 апреля его освободили. Когда мне бывает грустно или что-то не складывается в жизни, я повторяю про себя: «Ничего, после одиннадцатого обязательно наступит тринадцатое», — признается Владимирская.

Знакомство переводчика, публициста и историка Мигеля Паласио с Уго Чавесом было очень кратким, но запомнилось навсегда. Они встретились на открытии памятника Симону Боливару в Библиотеке иностранной литературы в Москве. Чавеса тогда пришли послушать многие известные люди, например поэт Евгений Евтушенко.

«Чавес держался просто, но с достоинством. Много улыбался, был подвижен, с интересом осматривал библиотеку. В какой-то момент его отвлекли журналисты и он отстал от экскурсии. Директор библиотеки на это строго сказала по-русски: «Господин, президент!» Вдруг Чавес резко развернулся в ее сторону, по-офицерски отдал честь, а после поцеловал ей руку. Больше он не отвлекался», — вспоминает Паласио.

После экскурсии команданте заторопился на встречу с Владимиром Путиным.

Ведущий научный сотрудник Института Латинской Америки РАН Эмиль Дабагян, специалист по Венесуэле, тоже был лично знаком с Чавесом, общался с ним несколько раз. Первая встреча состоялась в посольстве Венесуэлы в Москве. Но отношение российского историка к команданте всегда было двойственным.

С одной стороны, венесуэльский лидер привлекал харизмой, начитанностью, умением находить общий язык с любой аудиторией и моментально влюблять в себя.

«Я сам был свидетелем того, как перед академической аудиторией Чавес выступал как профессор, используя соответствующую лексику. Общаясь с простым народом, он становился таким же простаком. При этом он был обаятельным, постоянно шутил, хорошо знал всемирную историю. Едва ли кто-то мог остаться равнодушным к такому харизматику», — говорит Дабагян.

С другой стороны, он отмечает, что, получив власть демократическим путем, Чавес не хотел с ней расставаться.

«Команданте планировал править до 2030 года — когда исполнилось бы 200 лет со дня кончины его кумира Симона Боливара. Чтобы усидеть в президентском кресле, Чавес изменил конституцию, ввел поправки, позволяющие главе государства переизбираться неограниченное количество раз. По сути, эти реформы демонтировали систему представительной демократии, существовавшей до него сорок лет. А ведь президентом он стал именно благодаря демократии», — сетует Дабагян.

«Команданте стал первым лидером, который повернулся к обитателям трущоб и начал вкладывать деньги в поддержку незащищенных слоев населения. Бедняки его обожали, — продолжает Дабагян. — Однако Чавес не воспользовался благоприятной экономической конъюнктурой и не вложил деньги от нефти в долгосрочное развитие экономики. То, что сейчас происходит в Венесуэле, — это эхо чавизма».

За научную деятельность по изучению Венесуэлы Чавес удостоил Дабагяна ордена имени Франсиско Миранды — еще одного венесуэльского национального героя и борца за независимость. Награда до сих пор висит у эксперта дома на самом видном месте.

«Орден огромный по размеру, носить такой сложно. Но к нему прилагается значок. Я надеваю его каждый раз во время посещения посольства Венесуэлы в России», — говорит Дабагян.

Рано или поздно, по мнению историка, властям Венесуэлы придется взяться за основательные реформы, а главное, слезть с «нефтяной иглы». Эксперт надеется, что произойдет это через мирный диалог властей и оппозиции.