Несколько раз в год на горячую линию города поступают звонки: в парке бродит медвежонок, или нерадивый хозяин потерял лисицу. Таких "найденышей", зачастую пострадавших от жестокого обращения, переправляют в центр передержки Департамента природопользования. Его сотрудники рассказали корреспонденту РИА Новости, как ухаживают за зверями и можно ли расположить к себе льва.
Животная контрабанда
За воротами центра передержки диких животных безмолвие подмосковных лесов в районе Яхромы превращается в многоголосый звериный гвалт. Здесь, над просторными вольерами и птичьими клетками идет бесконечная перекличка: ухают совы и кричат павлины, поскуливают волки и тявкают лисы. Все они попали в центр не от хорошей жизни. История каждого второго зверя тянет на остросюжетную короткометражку.
"В основном животные попадают к нам после обращений граждан на общегородскую горячую линию", — рассказывает начальник отдела сохранения биоразнообразия департамента природопользования Москвы Сергей Бурмистров. Двигаясь вдоль вольеров, он угощает парочку северных оленей морковкой и останавливается, чтобы почесать за ухом белую лисицу.
"Например, в прошлом году забрали львенка из кальянной – у него шкура так потемнела от дыма, что пришлось месяц отмывать. Около 20 обезьян изъяли, когда их пытались ввезти в город контрабандой ", — рассказывает эксперт.
Сотрудничество Департамента природопользования и центра передержки началось в 2006 году с крупной партии контрабанды в Шереметьево, рассказывает Бурмистров. Тогда в Москву пытались ввезти более 600 фазанов. Так возникла необходимость в организации специализированного места для передержки и лечения диких животных, которым и стал Центр недалеко от Яхромы. Только за 2018 год сюда поступило около 200 животных и птиц, а общее количество "воспитанников" уже перевалило за 500.
Большинство животных, отмечает Бурмистров, так или иначе пострадали от общения с человеком. Кого-то содержат в тесных помещениях, не заботясь о создании приемлемых условий, кого-то заводят забавы ради, а затем выкидывают на улицу. Некоторые звери сбегают сами, но побег недолго остается незамеченным.
"Если мы получаем обращение от жителей, что по городу ходит медведь, то сотрудники Центра оперативно выезжают на место и увозят зверя сюда на передержку. Если дело касается изъятия дикого животного из квартиры, магазина или другого учреждения, то идет проверка прокуратуры, полиции или природоохранных органов совместно с управлением экологического контроля департамента природопользования", — объясняет Бурмистров.
По словам представителя департамента, каждое обращение от москвичей – это сигнал к быстрому действию для сотрудников центра передержки. За короткий срок необходимо адаптировать под конкретное животное место содержания, продумать рацион и температурный режим.
"Благодаря сотрудничеству с профильными структурами и учреждениями – зоопарками научными институтами, — мы в течение часа можем получить консультацию по абсолютно любому виду животного от профессиональных биологов. Так что мы готовы принять практически любое животное", — подчеркивает Бурмистров и с улыбкой указывает на просторный вольер в тени деревьев. В теплом отсеке – непривычное для московских широт зрелище: на опилочной постилке копошатся два взрослых дикобраза, согревая белоснежно-белого детеныша.
Время и ласка
"Боня, Боня!" – зычно окликает управляющий центром передержки диких животных Арвидас Яблонскис. В ту же секунду из крытой части вольера выскакивает трехлетний лев Бонифаций и с утробным урчанием начинает тереться мордой о сетку.
Яблонскис почесывает льва по широкой морде и гриве. В соседнем вольере львица Алиса ужом вьется у сетки, требуя свою долю ласки. Управляющий – единственный человек в центре, который может без страха и циркового образования засунуть руку в пасть большой кошке или повернуться к клетке с хищником спиной. В течение шести лет он проводит с дикими животными каждый день и уже научился говорить на их языке.
"Когда животное поступает к нам, в первую очередь оно поступает на месячный карантин. Врачи проверяют состояние здоровья, по необходимости делают анализы и прививки, лечат. Все это время мы за ними ухаживаем: кормим, каждый день чистим вольеры, помогаем адаптироваться", — говорит Яблонскис. Бонифаций, изъятый в ходе проверки из контактного зоопарка, утыкается носом в ладонь управляющего и фырчит, будто соглашаясь.
По словам Яблонскиса, животные не сразу приходят в себя после неудачного опыта общения с человеком. Некоторые попадают в центр больными, кто-то проявляет страх и открытую агрессию, которая не так-то просто сменяется на милость.
"Нашу первую львицу мы сняли с поезда, она вся была побитая и обожженная сигаретами. Кидалась на людей, никому не доверяла. Мы с генеральным директором центра приходили к ней каждый день, сидели с ней по несколько часов, разговаривали, угощали, пока она не поняла, что ей ничего не угрожает. На это месяца два ушло", — вспоминает Яблонскис.
Управляющий уверен: доверие зверя можно завоевать только временем, терпением и лаской. Немаловажен и качественный уход, за который отвечают сотрудники центра. Все время, пока животные находятся на передержке, за ними тщательно следят, кормят, меняют подстилки и не забывают про доброе слово. Личной жизни "питомцев" тоже не мешают. Помимо малыша дикобраза, в центре подрастают несколько детенышей лемуров и черно-серебристых лисиц.
Новый дом
После окончания передержки судьба диких "найденышей" складывается по-разному, говорит Сергей Бурмистров. Принимая решение о дальнейшей передаче зверя, департамент природопользования учитывает и состояние его здоровья, и результаты адаптации и, конечно, условия содержания, которые обещают создать в новом месте жительства.
"Каких-то зверей мы отправляем в зоопарки и питомники, с которыми у нас налажено сотрудничество: Московский и Липецкий зоопарки, Абакан, Ярославль и другие. Если это местные виды, которые обитают в пределах Москвы, и не инвалиды, то после определенных манипуляций мы можем выпустить в природу. Так, например, выпускали черепах, ужей, а также разные виды местных птиц – соколов, сов и других", — перечисляет Бурмистров.
Животные с врожденной и приобретенной инвалидностью чаще всего доживают свой век в центре. Временного порога по содержанию здесь не существует, и травмированные звери до конца жизни будут получать пищу, воду и необходимое лечение.
Бывшим хозяевам сбежавших или конфискованных животных отдают крайне редко. То же касается цирков. Если зверь не знаком с дрессурой с раннего возраста, на арене он не приживется.
Бурмистров отмечает: сейчас места, аналогичного центру передержки под Яхромой, в Центральном федеральном округе не существует. У вольера с совами представитель департамента останавливается. Внутри – несколько пушистых птиц с круглыми внимательными глазами. Трех из них, с подрезанными крыльями, изъяли у фотографов, работающих на одном из московских бульваров.
"Люди должны понимать, что для совы, как и для другого животного, нетипично весь день сидеть на одном месте и фотографироваться с людьми. Тем более при свете дня среди толпы. Им это не нравится. Каждое животное – это личность", — говорит Бурмистров.
"Животное чувствует отношение к себе, и если подходить к нему с негативом, оно никогда не подойдет и не будет с тобой мурлыкать. Это касается всех, даже птиц", — добавляет Яблонскис.
