АФРИН/АНКАРА, 2 июл — РИА Новости, Алена Палажченко. Корреспондент РИА Новости побывала в сирийском Африне, перешедшем в марте под контроль турецкой армии и сирийской оппозиции после операции "Оливковая ветвь", пообщалась с представителями местных властей, турецкой гуманитарной миссии и жителями города, в котором постепенно налаживается мирная жизнь.
Власти Сирии осудили действия Турции в Африне, заявив, что эта территория является неотъемлемой частью Сирии. Москва в связи с ситуацией в Африне призвала все стороны к сдержанности и уважению территориальной целостности Сирии. Коалиция США также призвала Турцию к сдержанности и заявила, что операция в Африне "отвлекает" от борьбы с ИГ*.
Солнце, пыль и мусор
Около 40 журналистов из разных стран мира, которым управление по прессе и информации правительства Турции предложило посетить Африн, собрались в районе города Килис турецкой юго-восточной провинции Газиантеп на КПП Онджюпынар. Два автобуса, сопровождаемые машинами с турецкими официальными лицами, а также БТР, ожидали нас на самой турецко-сирийской границе.
Территория Сирии встречает старым (до 1958 года) сирийским флагом, который использует оппозиционная ССА и надписью на турецком и арабском языках: "Сирийская арабская республика, временное правительство Сирии". Мимо проезжают неухоженные в большинстве автомобили и грузовички, забитые под завязку женщинами с детьми и огромными мешками. Низенькие, накрытые синей пленкой бетонные здания и палатки беженцев — почти до самого горизонта. И над всем этим царствуют три стихии: пыль, солнце и мусор.
Проезжаем приграничный город Аазаз, который контролирует сирийская оппозиция. После поворота на Африн увеличивается число блокпостов: огороженные ржавыми бочками и сожженными шинами, окрашенные в цвета флага "временного правительства" будки с флагами ССА. Там обитают члены ССА, явно местные, этакие "Че Гевары" в арабском варианте — черные, смуглые, в штанах цвета хаки и с автоматами наперевес. Они стоят на проезжей части, внимательно осматривая, а при необходимости, останавливая все проезжающие машины. У половины транспортных средств номеров нет вообще, у некоторых вместо них красуются таблички с двумя флагами — турецким и ССА, и лишь немногие имеют старые сирийские номера, оставшиеся с довоенной жизни. Кое-где видим турецкую бронетехнику, на ней, как правило, установлены турецкие флаги. Они развеваются и над некоторыми зданиями, где расположились различные турецкие организации и миссии: по делам беженцев, гуманитарные и даже управления по делам религий. Их также охраняет турецкая военная техника.
Красок мирной жизни добавляют рекламные плакаты на курдском и арабском: какие-то фабрики, компании… Эту идиллию изредка нарушают бетонные доты, кое-где черные, со следами снарядов. Сейчас некоторые из них приспособлены под жилье: пробоины завешаны одеялами, во "дворе" встречаются даже кресла.
Дороги вполне приличные, их восстановлением занимается Турция. Лишь изредка встречаются огромные ямы, похожие на воронки от бомб, которые автобус аккуратно объезжает.
"Жизнь налаживается"
Еще немного подобной "экзотики", и вот уже дорожный указатель "Африн". На въездных воротах красуются надписи на арабском и курдском языках: "Добро пожаловать в город Африн!". В отличие от невнятного Аазаза, здесь сразу чувствуется, что это настоящий город: четко продолженные улицы, 5-6-этажные дома, пальмы и цветущие розовые кусты вдоль дороги.
Охрана стоит и на мосту, где несколько дней назад в результате теракта, устроенного одной из местных группировок, погибли 15 человек. Проехав по нему, мы, наконец, оказываемся в самом центре Африна, где раскинулся городской рынок и находится здание городской администрации. Перед ним нас по восточной традиции встречают хлебом-солью, точнее, сочными отборными фруктами.
"Жизнь налаживается. Народ начал активно торговать, открывают фирмы, с юга Сирии сюда привозят, например, вот эти бананы", — говорит мне за столом кто-то из турецких представителей.
Я переворачиваю банан этикеткой вверх, на которой написано "Эквадор". Секундное замешательство моего собеседника и он хохочет: "Это, видимо, торговая марка эквадорская, а бананы здешние!".
Наконец объявляют импровизированную пресс-конференцию, которую зачем-то решили провести не в тени приветственного фуршета, а на сумасшедшем солнце, на торжественной лестнице под вывеской "Турецкая республика, провинция Хатай. Центр координации гуманитарной помощи в Африне".
Отвечая на вопрос, собираются ли турецкие военные покинуть Африн, он заверил, что уже 2 тысячи местных полицейских работают на улицах города, и еще 2 тысячи будут обучены турецкими специалистами дополнительно, а через неделю турецкие военные начнут полностью передавать бразды управления порядком в руки местных представителей. "Даже женщины подают заявления учиться на полицейских", — добавил он.
В качестве высшего представителя местной власти перед журналистами выступил глава муниципалитета Африна Зухир Хайдар. "Выборы у нас прошли 12 апреля, и я был избран народом большинством голосов. Администрация сформирована с учетом национального состава региона. Кроме этого, все они — образованные люди, есть даже врачи, инженеры. Между нами нет никакой вражды, мы все говорим на арабском, курдском языках. В настоящее время мы стараемся, прежде всего, наладить быт людей. Турция нам очень помогает, практически весь бюджет Африна — это средства Турции", — заявил он.
Рассказывают местные жители
Афринцы смотрят на нас с большим интересом, некоторые подходят сами и предлагают себя в качестве переводчиков. Я подошла к первому попавшемуся парню и попросила его рассказать о жизни в Африне "до" и "после" турецкой операции. Турецкий полицейский из Хатая, который говорит по-арабски, вызвался переводить.
"Я сам араб, афринец. Рабочая партия Курдистана (РПК) нас давила, забирала в армию, а кто им противился, или убивали или сажали в тюрьму. Когда пришли турки, мы вздохнули с облечением. Народ начал открывать лавки. РПК могли прийти и отобрать у тебя твой бизнес, закрыть твой магазин. Мы не могли никуда уехать, а сейчас, слава Аллаху, все свободно. Между курдами и арабами нет никакой вражды, у нас тут 90% курдов живет, вон смотрите, вон те ребята — все курды, спросите у них", — рассказал парень.
Мой переводчик бросил клич на всю улицу: "Кто тут курды, подойдите сюда!". Вокруг нас быстро сформировалось плотное кольцо. Я выбрала одного и задала те же вопросы ему.
"Есть ли какие-то ограничения по передвижению по Сирии, по выезду из Африна?" — спрашиваю я.
"Сейчас никаких проблем нет, садись на то, что едет, и езжай куда хочешь. Мы благодарны Турции за помощь", — ответил Абуль.
Мой добровольный переводчик из турецких полицейских куда-то исчез, его место занял местный житель по имени Асир, неплохо говорящий по-турецки. Я попросила его сопровождать меня по лавкам торговцев и помочь выбрать что-нибудь на память об Африне. Пока мы шли вдоль рядов, он рассказал немного о себе.
"Когда здесь были РПК, они силой угоняли молодых ребят воевать к себе. Кого-то они взяли, а мне удалось сбежать в Турцию. Я там перебивался, чем мог, подучил турецкий, а как только РПК ушли, сразу же вернулся домой. У меня тут лавочка, пытаюсь заниматься торговлей, но хочется еще учиться дальше", — рассказал Асир.
На столике у дороги вижу огромные куски льда, завернутые в черный целлофан.
"Это лед для хранения продуктов. В Африне электричество дают на восемь часов в день, а при жаре продукты портятся, вот и продают лед", — сказал Асир.
"А какие деньги здесь в ходу?" — спрашиваю я.
По его словам, нужно около года, чтобы полностью восстановить нормальную жизнь. "Главное, вычистить всех сторонников РПК. Они до сих пор остались в Африне, прячутся, но это дело времени. Мы вернем мир в наш город", — говорит Асир.
Заходим в лавочку, где благообразный седовласый мужчина аккуратно режет фантастически вкусные местные сладости. Он угощает меня кусочком местной пахлавы, и я сразу понимаю, что она не похожа на привычную турецкую. Заказываю килограмм и даю турецкие лиры. Продавец их принимает, но озабоченно вступает в беседу с Асиром. Выясняется, что он не знает, соответствует ли моя плата его сирийской цене. Проверив по интернету курс, Асир успокаивает его, и мои лиры перекочевывают в кассу, разумеется, без всякого чека.
Час прошел быстро, организаторы зовут нас в автобусы. Напоследок делаем селфи с местными жителями и суровыми автоматчиками на фоне турецких бронемашин, на каждой из которых написано, что она носит имя того или иного погибшего турецкого военного.
На обратном пути журналисты в автобусе обсуждают футбольные перипетии, а мне не по себе после этого мгновенного погружения в зазеркалье привычного мира. Мы взглянули на крошечный кусочек сирийской жизни и возвращаемся в безопасную Турцию, а сирийцы остаются в своей стране. Хочется верить, что все самое худшее для них уже позади, и мир на их земле будет прочным.
*Террористическая организация, запрещенная в России
Развитие ситуации — в спецпроекте РИА Новости "Война в Сирии" >>
