МОСКВА, 8 мая — РИА Новости, Ирина Халецкая. Человек без места жительства или дом, растворившийся в пространстве, — бюрократические ошибки приводят к казусам, которые серьезно осложняют жизнь. Более того, из-за правовых нелепостей люди могут остаться без крыши над головой. Быстро решить проблему получается далеко не всегда.
Поселок-призрак
Улица в Бердске Новосибирской области вошла в Книгу рекордов России за самое длинное название: "Территория, изъятая из земель подсобного хозяйства ВЦСПС для организации крестьянского хозяйства". Всего 138 букв. В 1990-е здесь были земли сельхозназначения, в районе бывших искитимских полей. А потом их распродали пайщики. До 2016 года у улицы вообще не было никакого названия: администрация города не хотела признавать жилыми расположенные на ней дома.
"Участок, который мы приобрели, был оформлен под сельскохозяйственные нужды. Здесь и образовалась "бюрократическая яма": по Земельному кодексу, строить жилые дома на такой территории можно, а по местным правилам землепользования Бердска нельзя. Но власти города решили не приводить законодательство в соответствие с федеральным", — рассказывает корреспонденту РИА Новости одна из местных жительниц Анастасия Богодухова (имя изменено по ее просьбе).
В управлении градостроительства администрации Бердска поясняли, что пока земля под этими домами оформлена под сельскохозяйственные нужды, дать им другой адрес нельзя, только если люди за свой счет соберут весь пакет необходимых для регистрации документов. Как говорил в 2016 году начальник управления Федор Каравайцев, "если развивать эту территорию, то необходимо предусмотреть здравоохранение, школы, движение транспорта, а ближайшая школа там на расстоянии полутора километров, что не соответствует нормам, которые установлены".
В результате, чтобы микрорайон стал жилой зоной, местным пришлось сделать за свой счет планировку территории и выступить на публичных слушаниях в администрации.
"Так как не выдавали разрешения на строительство, невозможно ввести дом в эксплуатацию, получить почтовый адрес, прописаться, оформить пенсию, пособие, встать на учет в поликлинике и так далее. Словно поселок-призрак", — сетует Анастасия.
Когда соседскому мальчишке исполнилось 14 лет, в паспорте ему оставили просто чистый лист в месте прописки, вспоминает она. "Подросток как бы "без определенного места жительства". Родителям пришлось договариваться со знакомыми, которые сделали временную регистрацию", — поясняет местная жительница.
В итоге Новосибирский областной суд по заявлениям двух семей обязал администрацию Бердска все-таки присвоить домам почтовый адрес. Название взяли из документов 1993 года. Так в поселке появились таблички с труднопроизносимым адресом.
Жить, впрочем, стало еще сложнее, утверждают местные. Богодухова рассказывает, что в итоге люди не могли оперативно вызвать даже скорую помощь, не говоря уже о доставке посылки или заказа на дом. Курьеры попросту не могли найти улицу с таким сложным названием.
При этом микрорайон полностью себя обслуживает: вода из скважины, электричество проведено в каждый дом. Жители сами отсыпают дороги, следят за канализацией. Всего около 220 участков на нескольких улицах, названия которым придумали тоже сами: Стартовая, Марсовая, Хуторская, Братьев Заволокиных, Удачная.
Чтобы улицам присвоили понятные названия, еще раз обратились в суд. "На электронных картах и навигаторах нормальные названия улиц отображаются, но власти согласились внести изменения в новый генплан только в следующем году. К концу лета, думаю, будет и прописка в своем доме. Моему сыну в октябре исполнится 14 лет, надеюсь, паспорт он получит уже со всеми штампами", — шутит Анастасия.
Заложники совхоза
Жители подмосковной Балашихи 17 лет живут в аварийных домах, к которым ни районная администрация, ни племенной зверосовхоз "Салтыковский", на территории которого расположены здания, не имеют никакого отношения.
Многодетная мать Светлана Шамеева рассказала корреспонденту РИА Новости, что в 2001 году дома признали непригодными для жилья, но людей так и не расселили. Еще во времена СССР Балашихинский райсовет выдавал рабочим совхоза специальные ордеры на жилье. Сегодня же зверосовхоз — коммерческое предприятие, старые бумаги жильцов не имеют никакой юридической силы. Однако кроме них у собственников ничего нет: ни договора соцнайма, ни каких-либо других документов на жилплощадь.
В 2014-м администрация Балашихи продала зверосовхозу территорию в промзоне, на которой находятся дома. Жильцы подали в суд требование вернуть землю под зданиями в собственность города.
"Сначала мы через арбитражный суд доказывали, что мы на этой территории вообще есть, нас ведь считали хозяйственными строениями. Два года доказывали, за свои деньги нанимали кадастрового инженера. В итоге куски земли все-таки вывели. Администрация утверждает, что дома на баланс поставлены, но заключать договора социального найма с нами никто не торопится", — объясняет она.
Так дома зависли в пространстве: с одной стороны, это частные владения, а с другой — никому не принадлежат. Ситуация усугубилась в апреле 2017 года. Новый владелец отключил от газа пять двухэтажных зданий, в которых проживают более 100 семей, требуя немедленно покинуть частную собственность.
"Первое время нас просто так не пускали, приходилось ждать, когда на территорию заезжала машина, чтобы проскочить через шлагбаум", — вспоминает Шамеева.
В пресс-службе городской администрации Балашихи заявили, что дома действительно находятся в муниципальной собственности, а от газа их отключили потому, что отсутствуют договоры жильцов о техобслуживании и ремонте внутридомового и внутриквартирного газового оборудования. "Администрация Балашихи неоднократно проводила встречи с собственниками жилых помещений по этой проблеме, но те отказываются от заключения договора на техническое обслуживание", — прокомментировали чиновники.
Шамеева заверяет, что оформить документы на газовое оборудование они бы и рады, но не могут, потому как власти города не хотят заключать договоры соцнайма. Кроме того, уточняет она, дома не прописаны в кадастре.
"Без этого никак. Я не собственник жилья, приватизировать не могу, это коммунальная квартира на четыре семьи. Дома старые, службы отказываются проводить газ, потому что в постройках даже не предусмотрена вентиляция. Администрации города не нужны наши дома, поскольку они аварийные. Нас сразу же надо расселять. На это средств нет. Выходит замкнутый круг, а мы вне правового поля, зависли в бюрократической яме", — разводит руками Светлана.
Дом с видом на могилы
Предприниматель из Барнаула Игорь Губин судится с мэрией из-за земли, которую заняла муниципальная похоронная служба. По словам бизнесмена, в 2004-м он приобрел доли в "Совхозе Барнаульском", всего 62 гектара. Поставил землю на кадастровый учет. Через четыре года Губин провел публичные слушания по поводу перевода участка из земель сельхозназначения в земли населенных пунктов. В планах было возвести коттеджный поселок примерно на 275 домов. Заручившись поддержкой мэрии и жителей поселка, предприниматель начал искать инвесторов.
Однако в 2008-м грянул экономический кризис, и планы сместились на несколько лет. Спонсора Губин нашел только в 2014-м. Приехав на участок, чтобы оценить перспективы строительства, они обнаружили там 150 могил — так разрослось Черницкое кладбище.
"В итоге площадь застройки сократилась примерно на две тысячи метров. Плюс санитарная зона вокруг кладбища, на которой нельзя строить, — еще 500 метров от захоронений. На моей земле она занимает около двух третей участка", — рассказывает Губин.
Инвестора бизнесмен в итоге лишился. Обратился в Специализированную похоронную службу, чтобы выяснить, как могилы оказались на его участке. Ответ был короткий: обращайтесь в суд. Переписка с мэрией затянулась на два года. Предприниматель обратился с жалобой в прокуратуру.
Мэрия отчиталась перед правоохранительными органами, что на этом участке в 2008 году образовалось 132 погребения. А к 2016 году добавилось еще восемнадцать.
"Барнаульская прокуратура в итоге подтвердила, что Специализированная похоронная служба самовольно заняла часть моего участка и обвинила администрацию в нарушении федерального законодательства. Мэрии выдали предписание: устранить нарушения и привлечь виновных к ответственности. Но как?" — задается вопросом Губин.
По его словам, чиновники озвучили свой вариант решения вопроса: отдать другой участок, южнее границы предыдущих владений. Однако эта территория относится к землям лесного фонда. "Потом предложили забрать участок, вплотную прилегающий к кладбищу, но кто там поселится? Это та же санитарная зона", — недоумевает бизнесмен.
В результате он потребовал, чтобы администрация выкупила у него землю. "Я оценил сделку в 30 процентов от ее кадастровой стоимости — 62 миллиона рублей. Но у мэрии в бюджете на это нет денег. Видимо, рассчитывали забрать даром", — иронизирует предприниматель.
Несмотря на то что у участка есть кадастровый номер, имеется постановление мэрии об изменении вида разрешенного использования, в конце 2017 года суд отказал Губину и вынес вердикт: забрать у него часть земельных владений, где находятся могилы. Апелляционная инстанция оставила решение районного суда в силе. Бизнесмен подал кассационную жалобу в президиум краевого суда — снова отказ. Теперь остался только Верховный суд.
Каким именно образом участок отдали под кладбище, Губин так и не понял. По документам (есть в распоряжении редакции) он был оформлен и поставлен на кадастровый учет на законных основаниях. А мэрия дала добро на строительство большого поселка. Но теперь здесь могилы, которые уже никуда не деть.
