ТУТАЕВ (Ярославская область), 21 апр — РИА Новости, Антон Скрипунов. Традициям изготовления колоколов в России больше четырех веков, и почти все они забыты. Только один завод в Ярославской области отливает колокола по старинным рецептам. Корреспондент РИА Новости побывал там и увидел все этапы производства.
Колокольные "фьючерсы"
Утро житель провинциального городка Тутаева Николай Шувалов обычно начинает с новостей Лондонской фондовой биржи. От котировок на олово и медь зависит цена на его колокола. "Лет 15-20 назад за колокол давали семь долларов из расчета на один килограмм, теперь — не меньше 30", — объясняет он. Более 20 лет завод Шувалова отливает колокола по уникальным технологиям.
"С 1990 года этим занимаюсь. Почему? Да не знаю, не по моей воле точно", — показывает он пальцем вверх.
Николай Шувалов был алтарником Воскресенского собора Тутаева. И вот однажды настоятель говорит: храму нужны колокола. "Тогда даже кирпичи в дар получить было сложно, чего уж говорить про это. Но мы решили попробовать. Отправились на местный моторный завод. Нас там встретили недружелюбно: "Пришли тут опиум для народа разносить". И все же договорились. Только там сказали, что не знают, как вообще эти колокола лить", — вспоминает он.
Но когда новые колокола повесили в храме рядом со старинными и сравнили, "новые издавали такой звук, словно бьют по цинковому ведру". Нужно было восстанавливать утраченную технологию. На это потребовалось шесть лет.
"Было очень трудно. Многих литейщиков попросту уничтожили. Известно, что последний колокол отлил на Валдае мастер по фамилии Крючков. За ним приехали из НКВД, и он сбежал в леса. Там и прятался до войны. А потом за ним пришли уже немцы — причем не просто полиция, а гестапо! Не знаю, что им от Крючкова было нужно. В общем, после войны его след теряется", — рассказывает мастер.
Звучание колокола целиком зависит от формовки. На больших заводах формы делают из гипса, что позволяет штамповать колокола: пять дней — и готово, замечает Шувалов. До революции же формы были глиняные. Это более трудоемко, но зато качество звучания в разы выше. И Шувалов обратился к старинным книгам.
"Для формовки нужна правильная глина. Испробовали разную, откуда только ни привозили — даже из Армении и Болгарии. Все не то! Потом задумались: в Ярославле ведь двести лет работал знаменитый на весь мир завод Оловянишниковых, не может быть, чтобы глину возили за тридевять земель, где-то она здесь, рядом. И мы нашли тот самый карьер!" — говорит он.
Однако одной глины недостаточно. Она лишь часть смеси, состав которой в дореволюционное время был "коммерческой тайной" каждого литейщика. Известно, что туда добавляли квасное сусло, коровью шерсть, сено и конский навоз. С навозом пришлось особенно помучиться.
"Пробовали коровий, благо тут его много — не подошел. Отправились на ярославский ипподром, а затем экспериментальным путем выяснили, что конский навоз надо особенным образом выпаривать, потом высушивать и так далее. Отлили колокол — и действительно: все дело в нем. Звон хороший", — объясняет литейщик.
Колокола для поп-звезд
В Тутаеве Николая Шувалова знают все. "По сути, мой завод — единственное предприятие в городе. Работы тут нет. Конечно, есть еще дорожники, продавцы. Но крупного производства нет, все рухнуло в 1990-е. Тогда мы выживали как могли. Я вон сельским хозяйством занимался", — рассказывает владелец колокольного завода.
Сам он родом с Урала, а сюда перебрался в конце 1980-х. О причине говорит коротко: "Рыбалку сильно люблю". У Николая есть еще два брата. Они тоже занимаются колоколами.
"Я в семье старший. Средний, Владимир, в какой-то момент решил отделиться от нас — у него заводик на правом берегу. А младший тут, со мной трудится. И еще 35 человек. Все местные", — говорит Николай.
"Мы используем мягкую резину, на которой вырезаем объемные иконы, буквы и орнаменты. Затем резина заливается воском. В старину вместо нее брали либо глину, либо гипс. Но этим материалам нельзя застывать полностью, иначе воск очень трудно отделить", — рассказывает мастер.
Затем восковые элементы крепятся на фальш-колокол — точную глиняную копию настоящего. Его изготавливают, нанося один слой глины на другой. Малейший дефект или ошибка в каком-либо из слоев — и вся многодневная работа насмарку. После того как фальш-колокол готов, на него сверху налепляют глиняную "рубашку" — кожух. Сам фальш-колокол держится на основании, которое называется болваном. Кожух, болван и фальш-колокол придают изделию не только нужную форму, но и звучание.
"Внешний облик колокола зависит от воли заказчика. Чаще всего они сами присылают чертежи. Хотя однажды нам поступил заказ на колокола для одной крупной митрополии, и владыка сказал, что мы сами должны придумать узор. Как говорится, хочу, но не знаю чего. Я растерялся. Очень долго работал над этим, заказчик вносил кучу правок, постоянные согласования… Но, слава Богу, все очень хорошо получилось", — делится Всеволод.
У мастера есть уже готовые шаблоны самых известных икон. Но нередко приходится изготавливать резиновый трафарет по присланному заказчиком рисунку.
"Однажды из Чехии поступил заказ. Надписи должны были быть из какой-то их средневековой книги. Нужно было точь-в-точь воспроизвести их на колоколе, — говорит он. — А бывает, что просят изобразить и ныне живущих людей. Недавно друг одного известного музыканта заказал небольшой колокол с его портретом".
Все как в кино
Николай Шувалов указывает на металлические каркасы у формовочного цеха. "Они стягивают кожух, чтобы фальш-колокол можно было поднять. Как-то тут были дети и спросили: "Это что, компьютерная модель колокола?" А я, не подумав, ответил: "Да, она".
Формовка занимает больше месяца. Затем фальш-колокол слегка приподнимают. Между кожухом и болваном образуется пространство, куда и заливают раскаленный металл.
В плавильном цеху, полностью заставленном фальш-колоколами, мастер Олег Яковенко командует молодыми рабочими. Заливка длится секунды, но требует слаженных действий четырех человек. Сначала из огромного чана черпается необходимое количество кипящей бронзы.
"Медь и олово должны быть высшего качества. Соотношение такое: 80% меди и 20% олова. Бронза в чане тщательно размешивается, чтобы не образовывались пузырьки. В противном случае в колоколе будут полости, а это влияет на звук и долговечность", — объясняет Яковенко.
Большой ковш с помощью специального крана аккуратно подносят к форме. Двое молодых рабочих прицеливаются — колокол совсем маленький — и быстро выливают кипящий "бульон". "Вира! Вира!" — машет им Яковенко. Затем они переходят к заливке крепежных балок.
"В последнее время к нам приходит молодежь. Не все уезжают, как видите. Мы их тут с нуля всему обучаем, ведь "костяк" скоро на пенсию уйдет", — грустно говорит Шувалов.
Заходим с ним в местное кафе. На стене у барной стойки телевизор. На несколько секунд литейщик замирает, наблюдая, как Остап Бендер в исполнении Арчила Гомиашвили удирает от толпы. "У нас снимали "12 стульев" и многие другие советские и российские фильмы", — показывает Шувалов на экран.
А кроме киношников город еще со времен перестройки облюбовали зарубежные фотокорреспонденты. "О, их тут много! По окрестным селам разъезжают — снимают, как, мол, спивается Россия. Я однажды был на сельском празднике. Еще ничего не началось, а они уже стоят: фотокамеры в сумках — ждут, когда все напьются и пойдут морды друг другу бить. Показывают нас в неприглядном виде американцам и британцам", — возмущается он.
Возрождение традиций
Впрочем, сейчас подобную экзотику отыскать уже сложно. "Жемчужина на Волге", как называют местные свой город, ежегодно привлекает множество туристов — здесь почти у каждой улицы своя история. В прошлом году хотели даже вернуть Тутаеву дореволюционное название — Романов-Борисоглебск. Но большинство жителей проголосовало против.
"Боялись, что документы менять придется. Хотя нам обещали, что этого не случится. Но знаете, как бывает: через несколько лет могут спохватиться", — объясняет местная жительница Марина.
Колокольный завод Шувалова считают здесь одним из мостов между прошлым и настоящим. Особенно это ощущается у самого берега Волги, когда рокот парома сливается с разносящимся по округе звоном с колокольни Воскресенского собора.
"Говорят, знаменитый литейщик Иван Моторин (именно он отлил Царь-колокол, хранящийся в Московском Кремле. — Прим. ред.) родом отсюда. Здесь, на Ярославской земле, производили лучшие в мире колокола. Но в 1918 году все порушили. Традиция литья прервалась, в отличие от того же звонарского искусства", — замечает Шувалов.
Поэтому колокола со "старинным звоном" очень ценят как в России, так и за рубежом. Недавно, например, завод отлил 56 колоколов для Мариинского театра. Тутаевские колокола зазывают богомольцев на службы в православных храмах Грузии, Греции и Болгарии.
"А католики или протестанты у вас что-нибудь заказывали?" — интересуюсь я.
"Не, у них все технологии остались. Почему? Да там большевиков не было, повезло им", — вздыхает колокольный мастер.
