ДАМАСК, 19 окт — РИА Новости, Михаил Алаеддин. Весть о гибели генерала сирийской республиканской гвардии Иссама Захреддина распространилась среди сирийцев молниеносно. Он более трех лет отвечал за оборону города Дейр-эз-Зор, осажденного боевиками, и подорвался на мине уже после снятия блокады.
Военные и все, кто знал его, говорят о нем, как о настоящем герое.
Я познакомился с генералом в день снятия блокады Дейр-эз-Зора. Тогда высокий колоритный Захреддин с пышной бородой и усами в полевой форме ждал с бойцами передовые отряды элитного подразделения "Тигры" на юго-западной окраине города, где состоялся прорыв. С его подразделениями я провел месяц на линии фронта в городе, с ними прошел прорыв и соединение с пятым корпусом на южном въезде и прорыв блокады авиабазы Дейр-эз-Зор.
Первая встреча
Попасть к нему было несложно. Я подошел на пост охраны у штаба республиканской гвардии, представился русским журналистом и попросил провести к генералу. Проверка документов — и через пять минут я уже сидел за одним столом с генералом. Комната была полна военных и журналистов. На столе — чай, кофе и сладости. На первом этаже находился штаб, на втором — жил Иссам.
"В этой комнате настоящие друзья те, кто прилетал на вертолете, когда мы были в окружении. Все остальные пришли после снятия блокады, но им мы тоже рады", — сказал радушно принявший нас Захреддин.
Под его руководством бойцы республиканской гвардии держали оборону Дейр-эз-Зора как в центральных кварталах, так и на самом сложном направлении — в районе кладбища на юго-востоке города. Именно с кладбища генерал во главе штурмовой группы прорвал осаду террористов вокруг базы ВВС на востоке Дейр-эз-Зора в сентябре.
"Мои парни воевали почти три с половиной года. Они готовы воевать и дальше, так как мы все знаем, что победа близка", — говорил нам Захреддин, улыбаясь и потягивая кофе.
В тот вечер мы говорили о сложностях, нехватке людей и невозможности дать им передышку. Генерал рассказал об обстановке в городе, на карте показал тоннели боевиков, места попытки прорыва обороны. Говорил про нехватку еды во время блокады: мяса не было, основной пищей была белая фасоль. Тогда Захреддин шутил, что если жена при встрече приготовит ему блюдо из фасоли, он с ней разведется.
Мы просидели с ним до глубокой ночи.
Приглашение
"Ты можешь завтра поехать с нами на передний край, если хочешь", — предложил мне генерал, хлопая по плечу, когда провожал нас. Приглашение было принято.
Наступление началось в Джафре. Бойцы республиканской гвардии согласно плану должны были выйти на новые рубежи и отрезать один из путей снабжения на западном берегу Евфрата. По флангам республиканцев поддерживали отряды 17-й дивизии.
Командный пункт был развернут в полукилометре от передовых позиций террористов. Между нами — минное поле и траншеи, переходящие в тоннели, которые ведут к линии соприкосновения.
С крыши дома генерал и старшие офицеры наводили авиацию и артиллерию, наблюдали за действиями групп на земле. В какой-то момент пропала связь с передней линией. Иссам, разозлившись, надел "обвес", взял оружие и с двумя бойцами отправился на передовую руководить на месте.
Примерно через час он вернулся и поднялся на крышу. "Тут нужна тактика, и я не буду отпускать своих ребят на самоубийство. Мы замучаем террористов огнем, а после зачистим все. И я должен быть с ними, показывать личным примером", — объяснял генерал, водя пальцем по карте.
К этому времени боевики вычислили передовой командный пункт, где мы находились, и начался минометный обстрел. Снаряды рвались вокруг дома. Мы спустились на первый этаж под защиту стен.
"Видишь ту водокачку за нами? Это место для меня особенное. Там меня сильно ранило во время боя в 2014 году", — сказал Захреддин, улыбаясь и поправляя свои фактурные усы. Он вообще обо всем говорил с улыбкой. Даже о тяжелом.
После того как стало понятно, что наступление затягивается, генерал попросил меня вернуться в город. Я в сопровождении военных уехал. Они, взяв запасы еды и боеприпасы, вернулись к Захреддину.
Последняя встреча
В следующий раз мы встретились в воскресенье, 15 октября, когда генерал вернулся из десятидневного отпуска, который он смог взять, воспользовавшись снятием блокады. Он успел увидеться с семьей в провинции Сувейда перед тем, как вернуться в Дейр-эз-Зор, чтобы принять участие со своими бойцами в заключительных боях с боевиками "Исламского государства"* за оставшиеся жилые кварталы города.
Узнав, что я собираюсь скоро вернуться в Дамаск, генерал вечером прислал своего адъютанта с приглашением на чай. В доме, помимо хозяина и нескольких бойцов были двое мужчин зрелого возраста в национальной одежде. Кожа на руках и лицах — темная от солнца и морщинистая, взгляды — усталые.
"Это старые знакомые, которые долго мне помогали. Они фермеры, жили возле города Меядин (город, где находился один из основных оплотов террористов в провинции Дейр-эз-Зор – ред.) у ИГ*. Им удалось уйти, и вот спустя 20 дней они смогли до меня добраться и рассказывают, что и как происходит у врага", — представил их мне Захреддин.
По его словам, они помогали ему и раньше, передавая информацию о боевиках. Их племя изначально не поддержало террористов, но они были вынуждены жить на захваченных ИГ* территориях, опасаясь за жизни своих семей.
Накормив гостей с дороги плотным ужином, Захреддин развернул карту и попросил принести чай. "Ну а теперь можно поговорить", — обратился он к гостям, указав на кресла.
"В районе Меядин здесь и здесь у них техника и три танка. Тут они минируют машины и трактора. Наши родственники говорят о присутствии иностранцев в основном из арабских стран, но есть из Средней Азии и был один француз", — начал говорить один из мужчин, указывая пальцем точки на карте.
Иссам время от времени отвлекался от карты, показывал им фотографии с общими знакомыми, они сравнивали цены на продовольствие там и в Дейр-эз-Зоре во время блокады. Генерал шутил, гости рассказывали о жизни на захваченной территории. Время от времени фермеры спрашивали, правда ли, что тут есть чистая вода. До прорыва она и в Дэйр-эз-Зор была редкостью. За время встречи гости выпили не один стакан воды.
Второй мужчина рассказал о жизни людей на занятых террористами землях. Порядки были крайне жесткие. За малейшую оплошность, отклонение в одежде, например, человек платил огромный штраф и получал 40 ударов палкой по спине.
"У нас забавный случай был в том году. Один из деревни жену потерял. А женщины все ходят полностью в черном не видно рук и лица. А мужик ходит и нас спрашивает, не видели ли мы ее. На мой вопрос, как понять, что она это она, он удивленно заявил, что у нее салатовые тапочки на ногах", — рассказал он.
Так и прошел этот вечер за вопросами, ответами, байками и шутками. Тогда мы распрощались с Иссамом, обменявшись на память скромными подарками и пообещав друг другу встретится в Дамаске после освобождения Дейр-эз-Зора.
Генерал искренне смеялся полученному шеврону с надписью "Русская тактическая борода", где изображена бородатая голова в шапке-ушанке с красной звездой. Обладатель пышной бороды, Иссам говорил, что сходство с ним определенно есть. Через три дня его не стало. Мне на память от генерала досталась нашивка с арабской надписью "Республиканская гвардия".
*Террористическая группировка, запрещенная в России.
