Один из ведущих французских режиссеров "новой волны" Франсуа Озон приехал в Россию, чтобы представить свой новый фильм "Двуличный любовник". Картина участвовала в основном конкурсе Каннского фестиваля и рассказывает о молодой женщине Хлое (Марина Вакт), которая влюбляется в своего психолога (Жереми Ренье), но после того, как начинает жить с ним вместе, понимает, что он совсем не тот, за кого себя выдает. Озон рассказал корреспонденту РИА Новости Тамаре Ходовой о том, что вдохновило его на создание фильма, о режиссерской профессии и высказал свое мнение о скандале с Харви Вайнштейном.
— В вашем новом фильме довольно много эротических сцен, некоторые даже можно назвать провокационными. Когда я смотрела его в Канне, пожилой журналист рядом со мной в какой-то момент схватился за сердце.
— Не может быть! Он был русским?
— Нет, француз.
— (Смеется) Удивительно.
— Как, вы думаете, воспримут картину в России?
— Я не представляю, как воспримет фильм российская публика. Мне после фильма "Франц", который был более традиционным и спокойным, захотелось чего-то более интересного и провокационного, но, конечно, мне, как художнику, интересно играть со зрителем, заставлять его задуматься, интерпретировать фильм. Я как кот, который играет со зрителем как с мышью.
— Российский дистрибьютор просил вас вырезать какие-то сцены?
— Совсем нет, но я знаю, что в Японии были с этим проблемы.
— Ваш фильм раскрывает тему двойников, в то же время роман Джойс Кэрол Оутс, на котором основана картина, был написан писательницей под псевдонимом, что тоже такой своеобразный двойник. Почему вас заинтересовала эта тема?
— Меня всегда интересовало раздвоение личности, и когда я прочитал роман Джойс Кэрол Оутс, он меня очень заинтересовал, потому что она сама, во-первых, пишет под псевдонимом, а во-вторых, в ее биографии была сестра, которая умерла в детстве. Это постоянное раздвоение для меня было интересно.
— Недавно на экраны вышел "Бегущий по лезвию 2049", продолжение культового фильма Ридли Скотта. Вы бы сами хотели сделать ремейк или продолжение какого-то классического фильма?
— Нет, мне кажется, если фильм хороший, он получился, зачем делать его копию, мне скорее интересно взять какую-то старую тему, развить ее, посмотреть на то, какой она могла бы получиться сегодня, но все это я хотел бы сделать в новом фильме.
— А какие старые темы вас интересуют?
— У меня есть парочка идей, но я вам о них не расскажу, это секрет.
— Сейчас все обсуждают скандал, связанный с сексуальными домогательствами Харви Вайнштейна к актрисам и служащим его компании. Многие актрисы, включая французских, высказались против продюсера. Существует ли такая проблема во Франции?
— Вы очень плодовитый режиссер, у вас выходит практически по фильму в год, прямо как у Вуди Аллена. Он в свое время сказал, что из всех снятых им фильмов есть три-четыре достойных, а все остальные можно было не снимать. Вы не боитесь, что взгляд может замылиться?
— Когда я снимаю фильмы и они выходят на экраны, они уже принадлежат не мне, а публике. И это публика решает, хороши они или нет. Кроме того, наверное, самый важный судья — это время. Оно покажет, что хорошо, а что плохо. Я стараюсь максимально выкладываться, когда снимаю фильм, быть максимально на высоте, а дальше посмотрим. Так что встретимся через двадцать лет и поговорим.
— Сейчас в России, к сожалению, есть такая тенденция, когда выставки закрывают еще до открытия, а режиссеров начинают преследовать за их фильмы еще даже до выхода на экран. Существует ли такая проблема во Франции?
— Во Франции такого не может быть, так как кино считается искусством и режиссеры — художники, у них должна быть свобода самовыражения. Конечно, если в вашем фильме есть какие-то элементы национализма или антисемитизма, у вас могут быть проблемы, но в целом кино — это сфера, где можно экспериментировать. Мне кажется, что свобода самовыражения очень важна.
