Максим Соколов, для РИА Новости
Сейчас вообще-то осень, "октябрь уж наступил" и прочее, а весна — в Южном полушарии, но, судя по воскресным событиям на северо-востоке Пиренейского полуострова, политика одерживает верх над традиционной сменой сезонов.
Первого октября Испания получила "пиренейскую весну", то есть сумбур с массовым мордобоем и неясными последствиями. Чем это кончится, никто не понимает, и комментарии к событиям в Барселоне в основном сводятся к словам псалмопевца: "Зачем мятутся народы и племена замышляют тщетное?"
Но проблема не только в том, что король Филипп VI круто взялся за дело — почти как его венценосный тезка Филипп II, тоже не миндальничавший с мятежниками. Но еще и в том, что никто не ждал такой решимости даже не лично от короля и его первого министра, но от самой испанской политической системы. Говоря нынешним языком, сторонние интересанты явили институциональный подход, то есть строили свой прогноз на том, что в Испании давно уже сформированы современные европейские демократические институты, отнюдь не предполагающие решения вопросов путем столь ожесточенного "винтилова" и "месилова", причем с неясным исходом. Все думали — да и основания для этого имелись, — что нынешняя Испания, подобно другим западноевропейским странам, есть довольно расслабленная демократия, тогда как 1 октября мадридское правительство повело себя что твоя злейшая автократия. Это не в плане осуждения или восхваления, а в смысле общего недоумения. Все оказались сюрпризированы.
На фото: глава правительства Каталонии Карлес Пучдемон на референдуме о независимости.
На фото: глава правительства Каталонии Карлес Пучдемон на референдуме о независимости.
Беда в том, что испанские события не слишком выбиваются из общей тенденции. Сбои все учащаются — вплоть до такого колоссального, как избрание президентом США Трампа, и все, что за этим последовало. А последовала очевидная хаотизация всей американской политической системы. Назвать это "концом истории" в оптимистическом фукуямовском смысле решительно невозможно — скорее уж несколько более мрачном изначальном значении этого выражения.
С самим-то фукуямовским учением вроде бы даже разобрались. И сам Фукуяма объявил, что погорячился, и его учение, как неприличный случай в благородном семействе, вовсе перестали поминать. Но гордыня-то на сердце осталась.
Пока что "пиренейская весна", похоже, развивается по обычному сценарию. Никто не хотел уступать, проповеди о великой ценности компромисса напрочь забыты обеими сторонами, два железнодорожных состава идут по одной колее лоб в лоб, а во всем виноват бес, он же русский хакер.
