ЛОНДОН, 23 июн – РИА Новости, Мария Табак. Ровно год исполняется в пятницу с момента принятия британским народом решения, способного изменить его судьбу на много поколений вперед: 23 июня 2016 года в стране прошел референдум, на котором большинство британцев высказались за выход Соединенного Королевства из Евросоюза.
Как это было
За выход из ЕС проголосовали 51,9% британцев, то есть перевес сторонников Brexit был очень небольшим: голосовавшие за сохранение Британии в составе ЕС – в основном, молодые жители больших городов — стали выражать свое возмущение и выходить на демонстрации. Шотландия и Северная Ирландия почти в полном составе проголосовали против Brexit. Премьер-министр Дэвид Кэмерон был потрясен настолько, что, несмотря на свои обещания в любом случае остаться на посту главы кабмина, уже утром 24 июня объявил о намерении сложить полномочия.
Первым результатом референдума стала смена правительства: его возглавила экс-руководитель МВД Тереза Мэй. Сенсацией стало назначение на пост министра иностранных дел экс-мэра Лондона Бориса Джонсона.
Первый министр Шотландии Никола Стерджен сразу после референдума объявила, что "изучит все возможные варианты действий" и "не позволит насильно изъять Шотландию из ЕС", намекнув тем самым на возможность нового референдума о независимости.
Университеты и крупные компании забили тревогу, а некоторые организации вскоре после референдума заявили, что обдумывают вопрос о переводе головных европейских офисов на континент.
Лидеры ЕС, вежливо выразив уважение к принятому британцами решению, сразу четко дали понять, что переговоры об условиях выхода страны из объединения будут трудными и что ЕС выставит свои требования к Британии.
Как запускали Brexit
Для начала процесса запуска Brexit необходимо было официально задействовать 50-ю статью Лиссабонского договора о выходе страны из ЕС. Это произошло лишь 29 марта 2017 года – ровно девять месяцев спустя после референдума, что дало почву для шуток, что "Brexit был зачат в июне 2016 года, а рожден в марте 2017-го".
Промедление объяснялось многими причинами.
Во-первых, Мэй понадобилось время для формулировки позиции правительства по Brexit. Поскольку механизм выхода страны из ЕС ни разу никем не был опробован, все продумывать приходилось с нуля. Основные принципы, которыми намерено руководствоваться правительство в ходе переговоров с ЕС, Мэй изложила 17 января: главной новостью, озвученной тогда, стало то, что Великобритания выходит не только из ЕС, но и из общего европейского рынка, таможенного союза и из-под юрисдикции суда ЕС, что означает крушение надежд проевропейски настроенных парламентариев и рядовых британцев, заявлявших, что принятое на референдуме решение предполагало лишь выход из ЕС, но не из общего рынка. Такой вариант Brexit в СМИ назывался "жестким" или "чистым".
Во-вторых, дополнительная задержка процесса запуска Brexit объяснялась решением Верховного суда, который поддержал ранее вынесенный вердикт лондонского Высокого суда о том, что для запуска процедуры Brexit необходимо согласие обеих палат парламента. Дебаты и голосование заняли некоторое время, депутаты заставили Мэй опубликовать "Белую книгу" — документ с изложением планов на переговоры с ЕС по Brexit – и в итоге одобрили запуск Brexit при условии, что с ними согласуют итоговые договоренности.
К моменту непосредственного запуска Brexit Лондон несколько смягчил свою позицию: в уведомлении Мэй несколько раз упомянула заинтересованность в формировании после Brexit нового, более тесного союза с Европой. Также премьер впервые заявила о готовности Британии обсуждать вопрос взаимного признания европейских граждан в Соединенном Королевстве и британцев в ЕС в приоритетном порядке.
Согласно 50-й статье Лиссабонского договора, переговоры по выходу страны из Европейского союза должны завершиться в течение двух лет, то есть Британия обязана покинуть состав объединения 29 марта 2019 года.
Хотели как лучше
Подготовка к началу официальных переговоров заняла почти три месяца, и за это время в Великобритании произошли сразу несколько событий, коренным образом изменивших ситуацию в стране и способных в корне повлиять на ход переговоров с ЕС.
Началось все с теракта 22 марта на Вестминстерском мосту в Лондоне, унесшего жизни пяти человек. В Манчестере 22 мая произошел теракт, жертвами которого стали 22 человека. Третьего июня автомобиль врезался в толпу на лондонском мосту, после чего трое вооруженных террористов, выбравшись из машины, напали на прохожих. Погибли семь человек. Все три теракта совершили исламисты. В ночь на 19 июня фургон врезался в толпу у мечети, погиб один человек. Этот теракт совершил белый британец. В довершение ко всему ночью 14 июня в жилом доме на западе Лондона произошел страшный пожар, в котором погибли, по меньшей мере, 79 человек.
Первые два теракта стали причиной введения в определенный момент высшего уровня террористической угрозы, однако через неделю после понижения уровня произошел теракт на лондонском мосту. Все эти трагические события существенно подорвали уровень общественного доверия к власти и личную популярность Мэй.
Но премьер оказалась в тяжелейшей ситуации не только по независящим от нее обстоятельствам.
Несмотря на многочисленные предшествующие заверения, что никаких всеобщих парламентских выборов до 2020 года проводиться не будет, в апреле Мэй объявила, что выборы состоятся 8 июня. В преддверии переговоров по Brexit она хотела укрепить свои позиции и позиции партии, уже очень сильные – в парламенте у консерваторов было 330 голосов – на четыре больше, чем нужно, для единоличного правления. Рейтинги гарантировали ей победу.
Однако теракты и включение в предвыборный манифест заведомо непопулярных инициатив привели к обидному поражению Мэй: консерваторы получили всего 318 мандатов. В результате выборы обернулись "подвешенным парламентом" и необходимостью формирования коалиции, а сама премьер борется сейчас за сохранение поста.
Теперь она, ведя переговоры по Brexit, должна одновременно контролировать расследование терактов, следить за оказанием помощи погорельцам, отбиваться от нападок лейбористов и пытаться сформировать коалицию с Демократической партией Северной Ирландии, которая получила на выборах десять мандатов. Перспектива создания такой коалиции вызвала недовольство североирландских националистов и поставила под вопрос урегулирование политического кризиса в Северной Ирландии.
Подвешенным остается вопрос с Шотландией. Шотландский парламент поддержал идею проведения нового референдума, но первый министр региона Никола Стерджен после неудачных и для нее выборов, может быть, не будет добиваться этого так активно. Однако бороться за то, чтобы мнение Шотландии было услышано, Стерджен по-прежнему намерена, и она уж точно будет бороться против "жесткого" варианта Brexit.
Между тем, учитывая, что три месяца из двухлетнего периода, отведенного на переговоры, уже прошли, а впереди – лето и летние отпуска, становится все более сомнительным, что стороны успеют рассмотреть за оставшийся срок весь широчайший спектр проблем, которые создаст Brexit. Британскому парламенту, в свою очередь, придется, по всей видимости, забыть о всех прочих делах и полностью погрузиться в вопросы замены всего корпуса европейского законодательства новыми британскими законами. На это у него также осталось уже намного меньше двух лет.
