Нюра Н. Берг
Одна известная киевская адвокатесса люто борется с попытками именовать ее правозащитницей. Я, говорит, профессионал и юрист с университетским образованием, а не дилетант, не балаболка и не воровка на доверии. Украинские же правозащитники, говорит адвокат, "или пафосные клоуны с памятью моли, или барыги-стервятники".
Впрочем, некоторые из них, как говорится, удачно сочетают.
Быть правозащитником на Украине — дело перспективное во всех отношениях. Наряду с волонтерами АТО и майданными активистами правозащитники — одни из главных выгодополучателей государственного переворота, который они называют революцией достоинства. Да, собственно, и до него ребята не тужили, калорийно окормлялись западными грантами и занимали весьма уважаемое место в пищевой цепи так называемого гражданского общества. От них сначала требовалось "угадать и угодить", но вскоре деятельность правозащитников была жестко формализована грантодателями, так что и надобность в угадывании отпала. Многие из них вознеслись на социальных лифтах прямо в парламентские кресла.
А в 1998 году государство, у которого уже был гимн, прапор и незалежность, ввело должность омбудсмена. Первой эту должность заняла Нина Карпачева. Более всего Нина Ивановна запомнилась внезапным решительным переходом от надежного и питательного вымени Партии регионов под крыло к Юлии Тимошенко, каковым коварством потрясла бывших однопартийцев до глубины души.
В 2012 году на смену ей регионалы отрядили Валерию Лутковскую, которую категорически не хотела Верховная рада, топавшая ногами и свистевшая в десятки ртов, однако Лутковскую таки продавили, и с тех пор именно она возглавляет офис омбудсмена Украины.
Валерия Владимировна значительно стремительнее Карпачевой порвала пуповину, связывавшую ее с Партией регионов, и сегодня верой и правдой служит своему единственному патрону — Петру Порошенко. Как говорится, и чукча знает этого человека.
Недавно она выступила с докладом о деятельности офиса в 2016 году и на более чем 600 страницах рассказала о правозащитной деятельности.
Что же волнует омбудсмена Украины более всего? Здесь все просто, ибо повестку дня определяют наши западные кураторы. Посему вы не найдете системных выступлений Лутковской в защиту прав жителей Донбасса, блокированных украинской властью и лишенных социальных выплат. Не слишком озабочена она правами переселенцев, которые живут на Украине как условно-досрочно освобожденные уголовники — с требованием регулярно отмечаться в комендатурах и по первому свистку являться в государственное присутствие для ревизии и опознания. Редкие одиночные высказывания на эту тему носят ритуальный характер и не влекут за собой ровным счетом ничего.
Лутковская живет в полном согласии с мейнстримным журналистским сообществом, в большинстве своем сервильным и агрессивно-националистическим, не раздражает она и явных нацистов.
Изредка Валерия Владимировна вынужденно и почти незаметно возвышает голос против сокрытия фактов пыток заключенных или там публикаций на сайте "Миротворец" данных иноземных журналистов, после чего снова впадает в прелесть тоннельного зрения. Недавно вот подробно рассказывала о защите личных данных и очень гневалась, что торговые сети пользуются данными беспечных граждан, чтобы засылать им спам. А то, что "Миротворец" тысячами публикует адреса, телефоны и прочие реквизиты так называемых сепаратистов, — так до того ей и дела нет.
Вы также не найдете и минимального интереса омбудсмена к целой когорте репрессированных режимом граждан, сидящих в СИЗО или уже отбывающих наказание по сугубо политическим мотивам.
Однако пять лет ее блистательного служения народу истекли, и в полный рост встал вопрос о назначении нового омбудсмена Украины.
Все кандидаты, как водится у нас, одиозны, но присмотреться хочется к наиболее говорливому из них — Борису Захарову, по случайности сыну того самого Евгэна, который в упор не видит политзаключенных на Украине. На мой прямой вопрос по поводу посаженного на днях антимайданщика и организатора "Бессмертного полка" в Харькове 69-летнего Юрия Апухтина, которому вменили покушение на государственный строй, харьковчанин же Евгэн флегматично ответил — мол, вообще такого не знаю. Апухтина, всеми силами боровшегося в 2014 году против антиконституционного переворота, посадили "по беспределу", но ни старший Захаров, ни младший никакой политики в этом не усматривают. Правозащитная же секта в целом если чем и недовольна, так это скромностью приговора (шесть лет лишения свободы), и требует, чтобы сепаров наказывали значительно суровее.
То радикалы брутально разгоняют гей-парад, то кошмарят ливанских владельцев киевского кафе, а то и поджигают цыганский табор. Все это не может не волновать правозащитников, ведь здесь имеет место посягательство на главные позиции, которые они обязаны защищать по подписанной ими оферте: ЛГБТ, ромы (как теперь императивно требуется называть цыган), ксенофобия (русофобия не вошла). Всё, об остальном можно не париться.
Поэтому достаточно сделать десяток запальчивых, но аккуратно размытых заявлений, провести пару антипогромных концертов, собрать на них пару сотен зевак, тщательно задокументировать и предъявить грантодателям.
Там же, где концертом не отбиться, есть совершенно безотказный инструмент. Это "рука Кремля". В любой пикантной ситуации кричи про московских наймитов, их козни и умыслы. Вот цитата из Бориса: "Я обращаюсь к своим друзьям из правых организаций. Я уверен, что большая часть преступлений являются провокациями России!"
Вот он неистово, не гнушаясь разнузданной, обсценной лексикой, борется с "Московской" колбасой и "Бородинским" хлебом. А вот требует немедленно выгнать с Украины весь российский бизнес — просто по факту происхождения, во внесудебном порядке. Вот приветствует запрет доступа к российским социальным сетям, подчеркивая, что Украина и так остров демократии в окружении диктатур и сатрапий. Вот разъясняет, почему киевский Майдан — это реализация естественного права народа на протест, а восстание на Юго-Востоке — искусственный проект, "не инспирированный идеями свободы и прав человека". Жителей Юго-Востока Захаров презирает особенно громко, ведь у него есть отягчающее обстоятельство: он сам из Харькова.
Вот такой он — возможный кандидат на должность омбудсмена Украины, а другой там вряд ли сегодня возможен.
По оценкам экспертов, сегодня в СИЗО и тюрьмах Украины в бесконечном процессе суда или уже с многолетними приговорами находятся сотни и даже тысячи политзаключенных. Среди них журналисты и айтишники, университетские ученые и врачи, предприниматели, бывшие народные депутаты, бывшие мэры городов и главы районных администраций Донбасса, беркутовцы, одесские куликовцы… Их дела ведутся с бесчисленными нарушениями законов и прав человека, но это не интересует ни омбудсмена, ни пресловутых гражданских правозащитников.
А чем грозит обществу наличие многочисленных муляжей вместо реальных гражданских институтов — собственно, и демонстрирует сегодняшняя Украина, где защищать можно только "сертифицированные меньшинства", а большинству лучше молчать и не высовываться.
