МОСУЛ (Ирак), 21 апр — РИА Новости, Рафаэль Даминов. Ежедневно в этот лагерь беженцев под Мосулом приезжают десятки автобусов с жителями охваченного войной города. Мужчин и женщин сначала по отдельности доставляют в фильтрационный пункт за колючей проволокой. Никто из них пока не знает, скоро ли вновь увидит своих близких.
Фильтрационный пункт
Офицеры в штатском, с замкнутым за пояс оружием, с подозрением оглядывают каждого человека, выходящего из автобусов. Приехавших ждут тщательный досмотр и проверка документов – так силовики обнаруживают пытающихся раствориться в толпе беженцев боевиков ИГ*.
"Ибрагим аль-Аммари, пройдите к вам есть несколько вопросов" — громко говорит представитель службы безопасности сидящему на корточках усталого и угрюмого вида мужчине.
По словам силовиков, только в этом месте им ежедневно удается задержать по несколько террористов и тех, кто активно с ними сотрудничал. Боевики, говорят они, пытаются выйти с мирными жителями, неся в руках белые флаги и даже чужих детей. Но скрыться им почти не удается.
"Всех мосульцев доставляют либо в этот, либо в один из других фильтрационных пунктов, и здесь мы легко разоблачаем боевиков. В нашей базе есть почти все, кто так или иначе был связан с ДАИШ (арабская аббревиатура ИГ)*", — бодро, стараясь переходить на давно уже подзабытый им русский язык, говорит начальник лагеря беженцев у поселка Хамам аль-Алил генерал Башар Мустафа.
Не плачь, я живой
После недолгой проверки беженцы, не уличенные в связях с ИГ*, полностью свободны.
На выходе из фильтрационного пункта двое взрослых мужчин бросаются друг другу в объятия и плачут. Это родные братья, не видевшие друг друга больше месяца. Одному из них удалось вырваться из контролируемого ИГ* района Мосула еще в начале операции правительственной армии. Позже ему сказали, что радикалы казнили его брата, также пытавшегося сбежать из смертельных объятий псевдохалифата.
"Ну, все успокойся, не плачь, прошу, я живой", — говорит мужчина по имени Авад Салех, обнимая рыдающего брата.
Часть этих людей возвращаются в разрушенный войной Мосул, говоря, что родная крыша пусть и в разоренном городе все же лучше скитаний по лагерям. Другие находят пристанище у родственников в менее пострадавших городах Ирака.
Те, кому совсем некуда идти, остаются здесь. С сумками и тележками они направляются в сторону раскинутых под открытым небом уходящих в горизонт бело-синих палаток, где их ждут временный кров и пища; в лагерь пусть и с большими сбоями, но доставляются самые необходимые продукты.
Многие говорят, что последние недели жили под бесконечным минометным огнем, пальбой снайперов, взрывами автомобилей со смертниками и авиаударами, питаясь разведенной на воде мукой.
"Здесь по крайне мере есть еда, спокойно, и медицинский пункт. У меня сейчас дочь себя плохо чувствует, у нее аллергия, нужны лекарства. В Мосуле сейчас этого ничего нет", — рассказывает, сжимая спящую годовалую дочь, женщина по имени Хеба.
Не всем удалось выбраться
У развалин бывшего института сельского хозяйства, расположенных напротив лагеря беженцев, сидят на земле мужчины, одетые в традиционную арабскую одежду. По их словам, они бедуины — представители одного из крупнейших на Ближнем Востоке племени шаммари. Рассказывают, что жили на самой окраине Мосула, и когда началось наступление армии, оставаться в домах было опасно, из-за того что фанатики использовали их жилища для стрельбы по силовикам.
"Игиловец на крышу поднимется, выстрелит пару раз, тут же в небе появляется вертолет или самолет, и по дому производится ракетный или бомбовый удар", — рассказывает сильно загорелый от постоянного нахождения на улице Сухайб.
Не желая быть погребенными под обломками своих домов из-за ударов фронтовой авиации, мужчины, посовещавшись, решили взять свои семьи и бежать в сторону армии. Однако уйти от взявших их в заложники, как и весь Мосул, террористов удалось не всем.
"Нас свыше 30 человек бежало, удалось выбраться менее 20. Нескольких убил снайпер ДАИШ*, другие испугались плотного огня боевиков и вернулись. Их казнили. Для них мы предатели и вероотступники", — говорит Сухайб.
По словам главы муниципалитета Мосула Абдель Саттара аль-Хабу, западную часть города после начала военной операции покинули около полумиллиона человек. Около 300 тысяч беженцев сейчас находятся в лагерях вокруг уничтоженного войной города.
