ВЛАДИВОСТОК, 4 апр — РИА Новости. Светлана Задёра. Жители таежного села Красный Яр в Приморье, где год назад создан национальный парк "Бикин", отметили древний удэгейский праздник окончания сезона охоты "ВА:КЧАЙ НИ". Корреспондент РИА Новости съездила в село, чтобы узнать о шаманах, традиционной охоте и о влиянии нацпарка на культуру удэгейцев.
Больше бизнесмен, чем шаман
"Будет дружба и мир на Яру, будет счастье, будет много детей", — кричат трое человек в ярких национальных костюмах и проводят обряд шаманов. Настоящие шаманы на праздник не пришли, поэтому обряд проводят удэгейцы, которые видели эту магию в детстве.
"Мы не репетировали, а просто собрались. С нами был парень, его предки — шаманы по обеим линиям. Я-то не шаман и никогда этим не занимался, я бывший учитель, поэтому показал то, что знал. Я рос среди древнейших удэгейцев, которые эти ритуалы знали, это почти повседневно было, когда надо кому-то помочь", — рассказал самый старший участник представления 83-летний Александр Канчуга.
Одному из юных участников на талии завязывают пояс из рыбьих шкур, женщина водит его возле костра и столика с картошкой, лепешками и алкоголем. За ними идет Александр Канчуга и стучит в барабан. Они говорят что-то на удэгейском, потом на русском все желают зрителям здоровья и счастья, а пожилым людям — сердце изюбра на удачу. После обряда все окружили шаманов, а одна женщина очень тихо сказала: "Они были здесь. Духи".
"Моя бабка, последняя шаманка Мартынова Надежда, умерла в 2000-м году. А мы с моим дядей вспоминаем, может быть, что-то не так сделали. Мы просили, чтобы наши боги: Буза, Лоубату, Няня дали нам здоровье, счастье и чтобы все беды с Красного Яра ушли. Это праздничный обряд", — рассказывает одна из участниц Светлана Смирнова.
Для удэгейцев Буза — это как Зевс для древних греков, это бог огня, поэтому рядом с огнем обязательно должны лежать пампушки, мясо и алкоголь. Пампушки — это удэгейское блюдо, заимствованное от Китая. Их надо отщипывать и кидать в огонь. Также на спине шамана обязательно должны быть янгпа — удэгейские колокольчики. По словам Александра Канчуги, шаман ими немного шумел и созывал своих помощников, чтобы те "нечистую силу увезли подальше и со скал сбросили"
"Я сам к шаману не ходил, но вот родители, когда я в пять лет сломал ногу, отвели меня к шаману — это моя родная бабушка. И вот когда начали шаманить — мне смешно, а мама кулаком погрозила: "Тихо". Сейчас не знаю, где принимали в шаманов и каким было посвящение. Раньше шаманы должны были поэтапно проходить обучение. Вначале маленький шаман год-два-три к больным приходил шаманить, потом был шаман "самани" — средний, а следующий уровень — старый шаман. Его уже все звали, когда ребенок заболеет. Но шаманы тогда говорили "если нам верить, значит, поможет, если не веришь — не поможет". Много легенд про это написано, но я говорю только про то, что сам видел", — рассказывает один из старейшин Виталий Канчуга.
Сейчас в Красном Яру живет всего один шаман, но на время праздника он уехал из села. Местные в силу шаманов верят, но о своем говорят, что он "больше бизнесмен, чем шаман".
Исчезновение языка
"По данным переписи 2010 года, всего 1495 удэгейцев проживает в России. Красный Яр — это столица удэгейского народа", — рассказала руководитель общественной организации Союза удэгейцев России "Багдыи" Любовь Пассар.
По ее словам, главная проблема удэгейцев, как и для всех малочисленных народов, — это исчезновение языков.
"Это большая проблема для всех малочисленных народов, а их у нас около 40 по России, — исчезновение языков. В Хабаровском крае делается много для сохранения культуры, в 2008 было издано электронное фонетическое пособие по изучению удэгейского языка. Но то, что делается сейчас — это большой скачок за 10-15 лет. Все (культура удэгейцев — прим. ред) находится в таком состоянии, что срочно нужно восстанавливать. Уходит язык, самое страшное, что уходят носители языка — им сейчас где-то 80 лет", — рассказала Любовь Пассар.
Удэгейским в Красном Яру владеет всего несколько человек, но говорят на нем только тогда, когда приезжают с исследованиями филологи и журналисты. В обычной жизни местные жители используют только некоторые слова "багдыфи" — здравствуйте, "окэй" — горячо, "аный" — больно. По словам охотников, они вместо слова "нож" используют удэгейское "кусингэ", в разговоре это звучит так: "Кусингэ с собой?".
Нация охотников
На празднике "ВА:КЧАЙ НИ" провели соревнования среди шести команд по стрельбе из лука, пневматической винтовки и ходьбе на ходулях. Самому молодому участнику, по словам организаторов, около 30 лет, а самому старшему — 76 лет. Так как асфальт в Красном Яру был замечен только на территории школы, соревнования на ходулях проходили на земле, которая из-за растаявшего снега в некоторых местах превратилась в грязь, поэтому участникам было непросто.
"Удэгейцы — нация охотников, лесные люди", — отметила Пассар.
Со стрельбой из лука не у всех охотников получилось хорошо. Стрелы не только часто пролетали мимо мишеней в стену здания, но и отлетали почти на 180 градусов в сторону зрителей. С копьем участники справились лучше, но в цель все равно попали единицы, Григорий Канчуга — как раз из таких.
"Я вообще почти не готовился. Когда в колледже учился на учителя физкультуры у нас были уроки по метанию копья. Вообще, охота с луками и копьями у нас в крови", — отметил охотник Григорий Канчуга.
Ходьба на лыжах — одно из соревнований на празднике с уникальным историческим прошлым. На "ВА:КЧАЙ НИ", правда, на всю команду была одна пара лыж, и они должны были все вместе пройти дистанцию. Раньше же на охоте удэгейцы перемещались только на лыжах для охоты, сделанных по своей местной технологии.
"У удэгейцев есть своя вариация традиционных лыж: они сделаны из дерева, а сторона, которая должна скользить по снегу, отделана шерстью так, чтобы ворс скользил при движении вперед, и вздымался, при движении назад. Такое расположение очень помогало при подъеме на гору. Мы сами их делали. Все зависело от мастера. Могли за сутки сделать, но нужно еще было править. Но это только у наших охотников, у тех, кто на севере они выглядели чуть иначе: у них они были шире и короче", — рассказал Валерий Канчуга.
Бухчу поможет путешественникам
Помимо соревнований и шаманов, на празднике была ярмарка работ местных мастеров. Юрий Канчуга — единственный в селе мастер по резьбе на кости. Родился он в Красном Яру, но образование получил на Чукотке в многопрофильном колледже.
"После четырёх лет обучения я получил диплом с профессией "художник-мастер-косторез". Раньше я делал работы только для себя. Охотники просили сделать украшения. В прошлом году, когда национальный парк создавался, директор парка Алексей предложил работать. Сказал, что сделают мастерскую. Я стал чуть по серьезнее по этому поводу задумываться. Думаю пока оставаться здесь. Национальный парк сейчас заработал, и это очень многообещающе сейчас выглядит. Мастерскую оформят — будет здорово. Для меня эта работа — как хобби", — признается Юрий.
Основной материал работ — изюбриные рога, но также мама Юрию с Чукотки передает моржовые клыки, рёбра, китовый ус.
"На Чукотке есть особые места, где кладбища, куда обычно увозят останки животных, там можно много костей найти", — рассказывает Юрий.
На его амулетах есть и привычные знаки зодиака, и животные, и удэгейские боги. По словам резчика, самый популярный амулет с духом ветра "Бухчу", который помогает путешественникам в дороге.
"Мне кажется, туристам не важно, какой материал, а важна идея, заложенная в изделии, например, какая-то легенда. Древние удэгейцы верили в идолов, богов, духов. Думаю, что и сейчас верят многие, что определенные духи помогают в делах. Я разговаривал Владимиром Кавондзигой- он резчик по дереву, у него сохранились эскизы древних амулетов, которые испокон веков делались из дерева. Каждый амулет несет в себе сакральный смысл", — отметил Юрий.
Возрождающееся село
Местные мастерицы представили амулеты с вышивкой в виде медведей. По легендам, медведь — предок удэгейцев. Учат женщин делать украшения в этнокультурном центре, его построила община "Тигр" еще до официального создания национального парка "Бикин". На первом этаже его двухэтажного деревянного здания — музей, где висят фотографии заслуженных учителей, участников Великой Отечественной войны, а также национальные костюмы и вещи предков. На втором — комнаты для гостей.
"К нам часто приезжают иностранные гости. Очень часто приезжают японцы. В вообще приезжали австралийцы, австрийцы, немцы, голландцы. Недавно собирались филиппинцы, но у них какие-то сложности появились. Француженка у нас поселилась (в соседнем селе Охотничий — прим. ред). Японцы любят в домах жить, среди семей. А кого-то селим в этноцентре", — рассказывает сотрудница этнокультурного центра Раиса Ли.
Также при музее есть кружок для детей по народным танцам, игре на кункае и на национальном бубне.
"По сравнению с некоторым соседними поселениями Красный Яр — возрождающееся село. У нас главная проблема в том, что молодым негде жить. Люди, которые приезжают, идут в общину "Тигр". В зимнее время у нас большая часть населения либо охотится, либо занимается лесозаготовками. В музее есть ювелирная мастерская, в нее мы привлекаем женщин, которые готовы поработать и продавать. Многих родители отправляют в город, чтобы они там получили образование и остались. У меня дочь учится в Хабаровске, я ей говорю: оканчивай среднее-техническое, поступай на высшее, заканчивай и находи работы и оставайся или езжай еще дальше, ты мне здесь не нужна. Было бы хорошо, если бы молодые сюда приезжали, но для этого нужны рабочие места", — рассказывает Раиса Ли.
