Борис Каймаков, журналист
Одному из самых известных фотографов современности Юрию Абрамочкину в конце 2016 года исполнилось 80-т лет. "Я взял в руки фотоаппарат рано. И с тех пор никогда с ним не расставался. Я больше ничего не умею. Я – фотограф. И я считаю, что это искусство".
Но надо честно сказать, что в первую очередь бывший фоторепортер Агентства печати Новости – хроникер. Он начал свою карьеру фоторепортера в АПН в середине 50-годов. И продолжил ее уже в РИА Новости. Снимал все. Все что движется, стоит или сидит. Но как снимал, кого снимал! Это были главы государств, космонавты, артисты, рабочие, колхозники, дети и их родители. Это был рутинный хлеб фоторепортера. Но что это за магический объектив, который превращал снимки людей в портреты, природу в картины, а тяжелый труд на земле или в горячем цехе в неповторимый сюжет. Его брутальный весь в наколках рыбак на Волге в момент высшего напряжения, когда тянет сети, завораживает. Здесь не рельефные мышцы гимнаста, здесь грубые камни тела человека, добывающего хлеб свой насущный в поте лица. И потому рыбак Абрамочкина, как это ни странно, эстетичнее, чем гимнаст при исполнении самого сложного элемента.
В АПН молодой репортер довольно быстро получил почетную роль "паркетного фотографа", снимая сильных мира сего. Его камера могла польстить объекту, этого требуют законы жанра. Но снимая "паркет", он видел политических актеров во всех их эмоциональных проявлениях. В истории они остаются не тогда, когда с маской радости пожимают друг другу руки, а когда маска спадает и на партнера изливается вся желчь политической страсти. Увидеть это — нужен талант, снять — профессионализм.
Это и есть искусство, когда фотограф делает снимок, сам еще не догадываясь, что сейчас он остановит мгновение на века. И это мгновение расскажет о жизни и реальности больше, чем многие повести и романы. Искусство Юрия Абрамочкина – это им самим неосознанное стремление к выявлению духа и плоти, психологии предмета и его страсти. Попытки проникнуть вглубь, не разрушая эстетику внешнего.
Его лучше всего понимали деятели искусства и поэты. Он им был близок по мироощущению и самовыражению во внешнем мире. Поэт Роберт Рождественский "вслушивался" в фотографии Юрия Абрамочкина. Ибо "….они наполнены живыми голосами людей, щебетом птиц, гулом машин, плеском волн, шелестом листьев… а если молчат, то молчание тоже надо слушать".
Как только Юрий Абрамочкин убирал камеру, он превращался в нормального приятеля, каких много. Но стоило ему посмотреть в объектив, и это уже был другой человек, это уже был актер, вышедший на сцену и вошедший в роль. И тогда это искусство перевоплощения начинало приносить плоды, о которых он мог и не догадываться, но снимок начинал жить своей жизнью. Да такой, что иногда аж дух захватывало.
Это особенно наглядно видно на ставшей классической фотографии военного парада на Красной площади. На нее с двух сторон заходят тягачи с межконтинентальными ракетами на лафетах. Сам Кремль со Спасской башней, а тем более Мавзолей с толпящимися руководителями остаются серой незначительной кулисой справа. Но зато как рельефно и зримо встает прямо по курсу идущих на него тягачей Храм Василия Блаженного — последнее препятствие на пути к Апокалипсису. Не ведает художник, что творит, но если он талантлив, то рукой его водит Бог, а не дьявол.
Настоящий творец должен быть абсолютно свободным человеком. Юрий Абрамочкин как-то сказал, что он уважал людей, которых снимал. Уважал, но не испытывал страха перед генсеками и канцлерами. И это видно. Юрий ищет драматизм в личности, и часто находит.
Наверное, поэтому Фидель Кастро у Абрамочкина не миф, не пламенный революционер "острова зари багровой", а сидящий на ступеньках с сигарой в зубах задумчивый интеллектуал, в глазах которого можно прочитать неуверенность и сомнения.
Так же, как не подвела камера Юрия Абрамочкина, когда он снимал Андрея Сахарова. Странно, но Сахаров здесь фантастически похож на Вангу, оправа толстых роговых очков закрыла глазные впадины, левая рука поддерживает клонящуюся на бок голову. Поза смертельно усталого человека, которому уже не нужны глаза, чтобы видеть, какая дорога ведет к храму.
Каждый, кто смотрит на фотографии Юрия Абрамочкина, всегда может увидеть в них историю страны, психологию личности, конфликты и озарения, быт и праздники. И еще, наверное, то, что могут видеть только люди, понимающие искусство. Такого сложного и специфического, как искусство фотографии.
Выставки фотографий Юрия Абрамочкина проходили во многих странах, он был удостоен самых престижных международных премий. Но Провидение решило сделать в год 80-летия репортера АПН и РИА Новости ему королевский подарок – выставку его работ прямо напротив Всероссийского Выставочного Центра в помещениях монумента "Рабочий и Колхозница". Юрий Абрамочкин непросто заслужил своим талантом и фантастическим трудолюбием быть удостоенным такой выставочной площадки, он – один из ведущих фотографов, запечатлевших Достижений Народного Хозяйства и людей той эпохи. "Я исколесил всю страну вдоль и поперек",- говорит Юрий Васильевич. Мы видели страну его глазами. И он создал шедевры документальной фотографии СССР. Именно это отметил в своем вступительном слове, открывая выставку, руководитель информационного агентства "Россия Сегодня" Дмитрий Киселев.
Эпоха для роли государственного фотографа выбрала именно этого шустрого, невысокого роста, страшно амбициозного парня. Мы все по — разному рассказывали о времени и о себе. С пафосом и без пафоса, реально и с внутренним цензором. Время примиряет всех. И прав коллега Юрия Абрамочкина по совместной работе в АПН, его золотое перо Владимир Симонов: "…хорошие фотографии стареют, но не умирают".
