Старейший заповедник Дальнего Востока и один из первых в стране "Кедровая падь" празднует весь октябрь 100 лет со дня создания. Об опасности для леопардов походов в КНДР, борьбе с браконьерством, способах увеличения популяции леопардов в Приморье и тигриных хитростях для выживания в жестких условиях рассказала в интервью РИА Новости директор заповедника "Кедровая Падь" и национального парка "Земля леопарда" Татьяна Барановская.
— В этом месяце заповеднику "Кедровая падь" исполняется 100 лет. Расскажите, какие принципиальные изменения произошли в заповеднике с момента включения его в состав нацпарка в 2012 году?
— В общем, никаких особых изменений в жизни заповедника не произошло, так как это территория существует как биосферный заповедник "Юнеско". Соответственно, там проходят свои программы исследований.
— Изменилась ли жизнь у леопардов?
— На территории "Кедровой пади" мы c точностью можем сейчас назвать тех, кто там проживает: Тайфун (Leo12m), Бери (Leo4f), два безымянных: Leo73f и Leo86f. Три кошки и один самец с точки зрения жизни леопардов оптимальное сочетание.
Еще лет 10-15 назад была такая мысль, что леопардов надо всех вылавливать и отправлять по зоопаркам, потому что иначе мы просто потеряем подвид. Сейчас об этом речь не идет, ситуация с популяцией в национальном парке достаточно стабильная.
Леопарды, которые рождаются на территории "Кедровой пади" и "Земли леопарда", уходят куда-то. Например, животное у нас не отмечалось в прошлом и позапрошлом году, а в этом году появилось. Либо оно куда-то уходило, либо оно очень аккуратно и осторожно обходило все фотоловушки. При этом плотность животных остается примерно одинаковой. Можно сказать, что мы уже точно знаем: самцы уходят в Китай, Северную Корею и на север.
С Китаем уже проще, у нас с ними налажен обмен данными. Мы уже можем сказать, какие животные уходят к ним. По тем леопардам, которые уходят в Северную Корею через Китай, у нас нет никаких данных. Там есть места, которые для леопарда пригодны.
— В Китае как относятся к нашим леопардам? Существует ли угроза со стороны местного населения.
— Я не знаю, что под этим подразумевается. Насколько мне известно, сейчас Госсовет Китая принял решение о создании особо охраняемой природной территории (ОПТ) нового типа. Сейчас на их стороне — национальные заповедники, а в рамках тринадцатой пятилетки они создают новую ОПТ, которая в окончательном варианте границ будет чуть ли не 1,5 миллиона гектаров, если учесть, что "Кедровая падь" вместе с "Землей леопарда" вместе составляет 280 тысяч гектаров. У них уже началась программа экологической компенсации в уезд Ванчин (провинция Цзилинь — ред.) — переселение местного населения, которое живет в непосредственной близости с Российской Федерацией. У местного населения Китая оружия нет, но они научились охотиться с помощью петель, рогатин и собак. От этого страдают копытные и леопарды.
— А в Северной Корее?
— Пока ничего об этом нельзя сказать. Скорее всего, нет, потому что там оружия у местного населения нет, точно так же, как и у китайцев. Охота там запрещена. При этом ответственность за нарушение закона в Северной Корее, думаю, одна из самых жестких. Пока нет никакой с ними работы, поэтому ничего нельзя сказать. Сейчас нет сил и возможности, чтобы установить с ними какие-то контакты. Мы только начали вплотную работать по обмену данными с китайцами. Это должно идти прежде всего на уровне МИДа и на уровне наших других компетентных органов, которые обеспечили бы безопасность нашим специалистам во время поездки. Все не так просто.
Я читала тексты человека, который был в Северной Корее в 2005 году. Он сказал, что следы были видны. Это в 2005, когда ситуация у нас была достаточно зыбкая.
— Как решается вопрос генетического разнообразия в популяции леопардов? Ведь их численность невелика.
— Особей в "Земле леопарда" небольшое количество, есть опасение, что начнется инбридинг — близкородственное скрещивание, которое может вызвать генетические заболевания. Кое-какие первые неприятные звоночки у нас есть: белые лапки у котов, короткие хвосты у кошек, изломанные хвосты. Это говорит о том, что есть определенный генетический груз и нужно, чтобы популяция была более разнообразной.
Появилась идея, что в Лазовском заповеднике будет создаваться резервная популяция леопардов, для этого будут выбраны животные с чистой генетикой, которые находятся в зоопарках по всему миру. На территории Лазовского заповедника, по научным статьям, существовала популяция леопарда. Встречался он там в 50-70 годы и даже добывался.
У дальневосточных леопардов очень неактивные сперматозоиды, был один самец, который очень хорошо себя проявил в качестве папани в зоопарках, но у него, в частности, был ген меланизма и среди его детей и внуков появлялись черные пантеры. Он после себя оставил достаточно много котят и этим попортил генофонд в зоопарках.
Животные могут поставляться двумя путями. Первый — выращенные в зоопарках до годовалого возраста. Они учатся охотиться и выходят с радиоошейниками. Потом отслеживается, каким образом животное ведет себя в дикой природе, насколько успешно оно охотится. Наличие ошейника позволяет в случае, если животное вышло неподготовленным, экстренно вмешаться и изъять его из природы.
Второй путь по программе реинтродукции: к нам посылают две размножающиеся пары. Очень важен будет отбор самок — в качестве мам будут выбирать вредных, злобных кошек, которые не любят людей. Папы могут быть ласковыми. Как только становится понятно, что мама ждет котят, пап отселяют. Котята с мамой находятся в отсутствие контакта с человеком. После годовалого возраста они переходят в тренировочный центр, где охотятся за оленями и кабанчиками.
— Следите ли за судьбой леопарда Николая в Московском зоопарке? Сообщалось, что ему подобрали невесту, когда планируется "свадьба"?
— Он сейчас находится в центре размножения в Волоколамске — это филиал Московского зоопарка, который занимается размножением редких видов животных. У него в соседнем вольере находится Акра. Это та девушка, с которой у него, по всей видимости, что-то будет. Это дело очень непростое: она уже взрослая кошечка, у нее котята уже были. А он у нас пацан, который только стал совершеннолетним. Он постоянно гримасничает — проявляет интерес.
Ему тяжело было в первые дни, ведь мы его готовили к выпуску в дикую природу, соответственно, животное к людям относилось настороженно, а тут он попадает в толпу журналистов, которые фотографируют его заселение в вольер. Акра ходила и на этих журналистов рычала, практически прогоняла. Проявила такую заботу, может быть, потому, что она почувствовала, что он подросток еще.
— Следите ли вы за судьбой тигрицы Филиппы, спасенной сотрудниками нацпарка?
— Совсем недавно был плановый осмотр, так как у нее меняются зубки. Все нормально. Чувствуется, что у нее было тяжелое детство. Я была на территории вольера, когда мы ее должны были обездвижить. Посмотрела — у нее там столько припрятано… У меня папа пережил голод войны, у него постоянно где-то была заначка: какой-нибудь сухарик, еще что-нибудь. У нее тоже было полно заначек, чтобы не остаться совсем голодной.
Сейчас она сама охотится, но ей еще многому надо научиться. Мне всегда казалось, что тигры грязные, вонючие, неприятные животные, а Филя такая аккуратненькая, красивенькая девочка, без колтунов в шерсти. Я очень даже завидую тем, куда она будет выпускаться. Она поедет точно не к нам, потому что у нас своих тигров много.
Выпускать ее будут не раньше, чем через год.
— Что вы уже сделали для развития экотуризма и что планируете?
— Было проведено обследование территории. Экологический туризм мало того, что должен быть интересным, познавательным, ярким, он должен быть еще и безопасным. Территория у нас очень непростая — 30 взрослых тигров, хорошая плотность двух видов щитомордника, в весеннее время начинается клещевой энцефалит.
В настоящее время у нас действует только одна экологическая тропа к "Логову леопарда". На эту тропу без сопровождения наших сотрудников мы не можем пускать людей.
У нас проходит реконструкция экологической тропы возле Барабаша. Будет возможность со смотровой площадки посмотреть на панораму, познакомиться с основными растительными сообществами, с животным миром через информационные щиты. На эту тропу можно будет ходить без сопровождения нашего сотрудника.
Мы очень надеемся, что у нас получится восстановить часть окопов, которые остались после Второй мировой войны. Будет еще тропа в корейском стиле — Богатая Фанза.
Сейчас думаем, что сделать с пещерой Богатая Фанза, чтобы она была безопасной. Будут интересные вещи с посещением местности, где находится гора Корабль. Мы сейчас думаем, как сделать возможным наблюдения за птицами. Очень важно, чтобы местное население стало причастным к нашей работе. Если появляется какой-то туристический поток, то нужна дополнительная инфраструктура. Мы созданием гостевых домов и мест питания заниматься не будем — это не входит в наше государственное задание.
— А проблема браконьерства существует?
— Смотрите, там очень большая проблема с работой. Когда решен вопрос, что кушать, какие у ребенка есть ботинки, одета ли жена, все ли в порядке, то человеку не надо идти браконьерствовать. Люди в населенных пунктах вынуждены идти в заповедный лес, чтобы прокормить себя. Как только вопрос социально-экономического населения будет решен, то никакого браконьерства здесь не будет.
— Как вы ведете работу с браконьерами?
— У нас четыре оперативные группы, которые оснащены самой новейшей техникой. Беспилотные летательные аппараты помогают не столько с браконьерством, столько с поджогами. Плюс есть оперативная информация. Стучат друг на друга люди, и мы реагируем. Еще у нас хорошее взаимодействие с МВД.
Самое тяжелое браконьерство — это браконьерство безнравственное. Когда приезжают бывшие офицеры охотиться на территории охотхозяйств и выписывают лицензию на одного кабана или оленя, а по факту убивают большее количество. Тут мы со своей стороны ничего не можем сделать.
— Раньше нацпарк проводил такие акции, как "Хранитель леопарда" и флешмоб "След леопарда". Планируется ли провести еще что-то подобное, чтобы привлечь внимание людей к проблеме исчезающего вида?
— Эта программа у нас идет постоянно. Многим людям это очень нравится, например, есть человек, много делающий для охраны природы в России. Это полпред по Дальневосточному округу Юрий Трутнев. У него особая связь с его подопечным, мало того, что организовал финансово-организационную поддержку, он еще за леопарда Симбу отвечает, когда тот безобразничает, а он у нас мальчик нахальный. Как-то Юрий Петрович заплатил за теленка, которого Симба завалил.
Имена хранители леопардам выбирают совершенно разные. Когда я вручала Стивену Сигалу сертификат хранителя, он долго по телефону совещался, уточнял, как имя правильно написать. И написал Queen Bartе — Королева Барте. Мне потом рассказали, что это жена Чингисхана, которая родила ему много детей. Он как в воду глядел — Барте у нас в этом году с тремя котятами.
Большие сомнения у нас по поводу того, что будет делать леопардесса Памела, имя которой дала Памела Андерсен. Мы шутим, как бы она не начала заботиться о фигуре и не забросила деторождение. До этого у нее дети были, но вот пока молчок.
"След леопарда" мы в этом году делали и в следующем, наверное, будем. Для нас интересно проводить его не столько во Владивостоке, сколько в Славянке и других населенных пунктах на территории Хасанского района. У жителей города нет проблем и соприкосновения с тигром или леопардом. Если здесь для горожан это "ой, какая киса", то там это хищник, который может прийти и съесть твою собаку, зарезать скот.
В Барабаше население говорит: "Такое ощущение, что у нас человеческая жизнь ценится меньше, чем жизнь леопарда или тигра, потому что вы с таким рвением это все делаете, но при этом не решаются социально-экономические вопросы жителей села". Мы здесь мало чем можем помочь, только создать возможность, чтобы появились какие-то рабочие места. Тут нужно главам сельских поселений больше работать со своими людьми.
— Каков прогноз по численности леопарда на ближайшие несколько лет?
— Очень сложно говорить. В этом году родилось 17 котят, 16 зафиксировано в течение 2015 года. Как это будет дальше — непонятно. Сейчас около 80 особей, какое-то время эта цифра будет стабильной, а, может, и нет. Это кошки, с ними очень сложно о чем-то таком говорить.
При этом у нас нет данных по смертности. Если в этом году леопард не появился на камере, то не факт, что он не появится на следующий год. Мне бы очень хотелось, чтобы продолжался рост и года через два-три мы вышли на 100 особей на территории нацпарка.
Мы не можем сразу прибавлять всех родившихся котят — кто-то умирает. У нас во многом не исследована ветеринарная часть. Как раз именно для этого строится лаборатория в поселке Барабаш. Я очень надеюсь, что к новому году она начнет работать, чтобы ученые смогли посмотреть на мелких животных, которых находим сбитыми возле дороги, чем они болеют и какая есть опасность для популяции леопардов.
Есть мысли, что существует ряд заболеваний, которые могут угрожать стабильности популяции. Сейчас, когда мы отошли от черты, когда леопарды находились на грани исчезновения, мы зачем-то создаем резервную популяцию. Зачем? Помимо генетической составляющей, еще никто не доказал, что не бывает вспышек эпидемий, которые могут снести нам просто большую часть популяции, а мы ничего сделать не сможем.
