Ростислав Ищенко, обозреватель МИА "Россия сегодня"
19 октября Бурунди, а 25 октября Гамбия решили выйти из соглашения о Международном уголовном суде (МУС), который использовался американцами как эффективный инструмент давления на не достаточно лояльные режимы и наказания непокорных. Таким образом, к США вернулся бумеранг запущенного ими процесса разрушения международных структур.
Повезло — так повезло
Затем во Франции случилась революция, породившая Бонапарта. Наполеон был погружён в войны на европейском континенте, кроме того при нём французский флот потерял способность конкурировать с английским. В результате он продал США (за 15 миллионов долларов) Луизиану — треть территории современных США, не считая Аляски.
Изъятие у давно одряхлевшей Испании Флориды, равно как и двух третей территории новорождённой Мексики также не было слишком сложной операцией. В военном отношении ни испанцы (по крайней мере, на американском континенте), ни мексиканцы противостоять США не могли.
Фактически самыми тяжёлыми за всю историю США были 200-летние (до последних десятилетий ХХ века) войны с индейцами, а самой кровопролитной — Гражданская война между Севером и Югом.
В международной же политике успехи (включая две мировые войны) сами падали в американскую корзинку — просто в результате жёсткой конкуренции европейских держав. Результатом стала наивная вера американцев (включая самых прожжённых политиков) в свою исключительность и их абсолютное незнакомство с эффектом бумеранга, который в просторечье выражается словами известного анекдота: "А нас за что?".
Любой политик, кроме американских, знает, что если ты создаёшь прецедент изменения правил игры на международной арене в свою пользу, рано или поздно новые правила будут использованы против тебя. Причём потеряешь потом ты гарантированно больше, чем приобретешь вначале.
Именно поэтому так осторожно относится Россия к любым изменениям границ (даже если теоретически эти изменения могут быть в её пользу). Мало занять территорию (или получить другое преимущество) — надо быть уверенным, что за это тебе ничего не будет, то есть не придётся в обозримой перспективе заплатить за бесплатное приобретение дороже, чем оно стоит.
Маленькие бумеранги уже полетели
Ещё ничего не произошло. ООН, её Совбез и СПЧ функционируют в обычном режиме, а маленькие бумеранги уже полетели. 19 октября Бурунди, а 25 октября Гамбия решили выйти из соглашения о Международном уголовном суде (МУС).
Между тем МУС использовался американцами как эффективный инструмент давления на не достаточно лояльные режимы и наказания непокорных. При этом, на государства, не входящие в состав МУС, его юрисдикция не распространяется.
Конечно, были бы силовые возможности — и распространить можно любую юрисдикцию на кого угодно. Но в том-то и дело, что две не самые большие и влиятельные африканские страны бросают вызов державе, всё ещё считающей себя мировым гегемоном, отказываясь признавать легитимность созданного ею международного карательного органа.
Фактически США ещё не успели разрушить мешающие им правила и организации, как начали сыпаться их собственные структуры. Это лучшее доказательство того, что, несмотря на агонию американского гегемонизма, уносящую тысячи жизней в Сирии, Йемене, Афганистане, Ираке, на Украине, по факту многополярный мир уже существует.
Ждем нового Тегерана
По аналогии мы можем сделать вывод, что время новых Ялты и Потсдама, которые очертят окончательные контуры постамериканского мира, наступит году в 2020.
Но к новому Тегерану мы уже приблизились вплотную. Предварительную конференцию будущих победителей можно ожидать уже в 2018 году (в 2017 вряд ли успеют).
Реформировать лучше, чем ломать и строить заново. Поэтому Россия и её союзники очень осторожно подходят к любым изменениям прав и полномочий международных организаций, а также состава их руководящих органов. Как бы ни была бессильна в ряде случаев ООН, но лучшего механизма для сопоставления позиций и поисков компромисса у человечества нет.
Если организация будет разрушена, произойдёт политическая атомизация международной политики. Фактически мы вернёмся в состояние конца XIX — начала ХХ века, когда подписывались договоры и создавались альянсы всех против всех, и многие страны подстраховывали своё участие в одном альянсе одновременной дружбой с врагами своих союзников.
Ломать — не строить
Если российский подход возобладает, то реформирование международных организаций будет происходить медленно, в ходе тяжёлых дискуссий и приниматься будут лишь те решения, неизбежность которых будет властно продиктована самим временем и поддержана консенсусом всех центров силы, старых и новых.
Если победит американский подход, то под предлогом реформирования действующие международные структуры будут аврально разрушены, а новые на их месте создать не удастся, в виду отсутствия консенсуса основных игроков и непримиримых противоречий между существующими центрами силы.
Надо признаться, что у американского подхода больше шансов на успех. Ведь ломать — не строить. Не только отдельные люди, но и человечество в целом (включая многих матёрых политиков) являются сторонниками простых и радикальных решений (именно так и начинаются войны).
Впрочем, думаю, что победа американского подхода к реформированию международных структур пойдёт во вред самим США. Вашингтон стремительно утрачивает авторитет и влияние в мире. Через год-другой Америка может не узнать саму себя.
Пока ООН и другие международные структуры функционируют в стандартном режиме, Вашингтон будет сохранять значительное влияние на международную политику.
Если же данные структуры будут разрушены, то вес каждого государства будет определяться его актуальным состоянием. И не факт, что через пару лет США будут влиятельнее Бразилии (не говоря уже о Китае), а Францию или Британию вообще кто-то захочет слушать.
Также не факт, что победители в гибридной Третьей мировой, создавая новые глобальные политические структуры, предусмотрят там для США и Европы тёплые места. Германию и Японию в 1945 году не только в Совбез — вообще в ООН не пустили (гораздо позже приняли).
Впрочем США — молодое государство, которому ещё не приходилось сталкиваться с эффектом бумеранга.
