Общероссийское движение поддержки флота (ДПФ) отмечает 25-летие со дня образования одновременно с празднованием в стране 320-й годовщины создания российского флота. В преддверии юбилейных дат обозреватель РИА Новости Михаил Севастьянов встретился с председателем ДПФ капитаном первого ранга запаса Михаилом Ненашевым, который рассказал о результатах и перспективах работы морской общественности России.
— Михаил Петрович, какие достижения вы выделяете в списке больших дел Общероссийского движения поддержки флота за 25 лет?
— Кратко и о наиболее значимом. 30 марта 1999 года мы провели Всероссийскую конференцию совместно с главным командованием Военно-морского флота России, с руководством других морских государственных структур, где концепция национальной морской политики, сформулированная Общероссийским движением поддержки флота, нашла понимание и одобрение как во флотских умах, так и в штабах руководящих морских инстанций.
После разработки ДПФ концепции национальной морской политики на государственном уровне было принято решение создать морскую доктрину и другие документы, которые сегодня являются инструментом реализации национальной морской политики.
Национальную морскую политику России сейчас воспринимают на уровне высоких управленческих институтов и в качестве объекта изучения в вузах. Когда мы говорим о сделанном, всегда подчеркиваю эту актуальность в работе нашего движения.
Главное, что команде ДПФ вместе с другими действующими организациями удалось настроить российское общество, образно говоря, на морскую волну и по масштабу, и по глубине. Флотом, морской, речной историей сегодня в обществе интересуются все. Морское наследие становится актуальным, а не задвинутым в дальние углы, как в масштабах страны, так и в регионах России.
Об этом свидетельствуют не только широко отмечаемые различные флотские юбилеи. К примеру, сегодня стремятся поднять подводные лодки, погибшие на Балтике, на Черном море при защите нашей страны 100 лет назад. Активно развивается народный флот — яхтинг. Мальчишек и девчонок родители активно стараются усадить в шлюпки, занять различными водными видами спорта.
К достижениям ДПФ можно отнести изданные нами книги, например "Национальная морская политика России", "Военно-морская идея России", "Флотоводец". Эти книги стали базовыми для многих диссертаций и учебных пособий.
Все, что мы делаем на протяжении 25 лет, носит долговременный характер. Резонанс присутствует до сих пор в реальной государственной, общественной и флотской жизни.
К примеру, когда мы начинали 15 лет назад общенациональную кампанию по возданию почестей экипажам крейсера "Варяг" и канонерской лодки "Кореец", многие говорили, что эта тема уже далекая и малоинтересная. Мы ее сделали актуальной, и к нашей работе впоследствии присоединились не только люди из морского сообщества, но и ученые, дипломаты, деятели культуры и искусства, а некоторые предприниматели старались и имя себе делать на этом.
Другая сторона деятельности ДПФ — это оказание поддержки, содействия конкретным людям. Например, кому-то помогали с жильем. Когда семье моряка невозможно было пройти через бюрократические препоны, мы включали свои ресурсы и воздействовали на тех или иных военных начальников.
Или, будучи депутатом Государственной думы пятого созыва, я боролся против необдуманных управленческих шагов, а точнее, шараханий тогдашнего руководства Минобороны и Генштаба Вооруженных сил России. Когда людей сокращали, увольняли, мы их защищали.
К примеру, прежнее военное руководство под надуманным предлогом просто выгнало в считанные часы из рядов Вооруженных сил известного, высокого ранга морского летчика. Я убеждал, выступал, ссорился, ругался. Человека мы вернули в строй — сейчас он командует морской авиацией Тихоокеанского флота.
Еще пример. Лет пятнадцать назад пытались фактически упразднить Московскую государственную академию водного транспорта — некоторые дельцы хотели имущественный комплекс, землю в центре столицы забрать себе. Так вот, на всех уровнях, в том числе правительственном, ДПФ билось за то, чтобы оставить академию в системе подготовки кадров для отечественного морского и речного флота.
Подчеркну, когда мы говорим о направлениях деятельности ДПФ, мы говорим о флоте в целом, а не только о ВМФ России.
Если подводить итоги, то есть смысл вспомнить о том, что 25 лет назад с нами начинали работу многие организации — порядка 30-45. Сейчас их нет, а от некоторых остались только вывески. Мы же все эти годы действовали в интересах дела — не только флотского, но и направленного на все базисные стороны жизни нашей страны.
— В девяностых годах прошлого века ДПФ по всей России собирало деньги на достройку военных кораблей. Благодаря этим средствам удалось, к примеру, передать ВМФ России морской тральщик "Валентин Пикуль". Это не единственный корабль, достроенный на народные рубли. Помогало ли ДПФ строить тяжелый атомный ракетный крейсер "Петр Великий" и другие большие корабли?
— ДПФ содействовало достройке трех кораблей. Помимо "Валентина Пикуля" для Черноморского флота, на народные деньги были достроены пограничные транспортные корабли "Ханты-Мансийск" и "Югра". Эти корабли и сегодня несут морскую вахту на Каспии и Черном море.
Кстати сказать, вплоть до недавно начавшегося обновления корабельного состава морской тральщик "Валентин Пикуль", базирующийся в Новороссийске, долго, порядка десяти лет, оставался самым современным кораблем ЧФ.
Кампания середины-конца 90-х годов по достройке кораблей побудила министерство финансов, другие властные структуры в те времена найти деньги на строительство крейсера "Петр Великий", большого противолодочного корабля (БПК) "Адмирал Чабаненко".
Я сам, когда приходил в Минфин, говорил: народ несет свой рубль, а вы тасуете с одной статьи на другую деньги вместо того, чтобы "Петр Великий" достроить, "Чабаненко", другие корабли, которые находились в той же стадии постройки.
Когда мы говорили о достройке трех наших народных кораблей, то тем самым побуждали начальников различного уровня находить средства и для достройки атомного ракетного крейсера, и БПК.
Для общественного давления на высшую и военную бюрократию мы пробили в девяностых указ президента о достройке кораблей. Мне в лицо говорили, что указ не будет подписан, потому что в этом нет прибыли никакой. Я отвечал, что прибыль будет в том, что этот документ будет давить на начальников в правительстве, в Минобороны. Так и случилось. Корабли ныне находятся в строю.
— Флагман ВМФ России тяжелый авианосный крейсер "Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов" с палубной авиацией на борту вышел на боевую службу в Средиземное море и направляется к берегам Сирии. ДПФ в свое время участвовало в спасении этого единственного российского авианосца от порезки на иголки. Расскажите, пожалуйста, как удалось отстоять "Кузнецова" от утилизации на металлолом.
— В начале 2000-х годов некоторые военно-морские деятели с большими звездами на погонах хотели продать корабль на металлолом, возможно, в Китай — по схеме продажи авианосца "Варяг", который вместо того чтобы, как заявлялось, стать парком развлечений, после ремонта вошел в боевой состав китайского флота.
Они представили в правительство документ с обоснованием, что на ремонт и модернизацию авианосца "Кузнецов" денег не хватает и лучше его утилизировать.
Якобы вырученные от продажи авианосца на лом деньги можно было бы использовать на строительство нескольких эскадренных миноносцев. Это мы уже проходили: авианесущие крейсеры "Киев" и "Минск" порезали и продали — ничего нового не построили.
"Кузнецов" это не только самый большой боевой корабль ВМФ России — 60 тысяч тонн полного водоизмещения. Это и палубная авиация. То есть, убив авианосец, убили бы и палубную авиацию. Тогда бы мы, в частности, не смогли обучать индийских летчиков на модернизированном на "Севмаше" авианосце "Викрамадитья", негде было бы готовить по-настоящему других авиационных специалистов корабельного звена такого уровня.
Когда мне стало об этом известно, в ДПФ состоялось обсуждение на тему "что делать?" Скептики тогда говорили, что предпринимать что-либо уже поздно. Мол, соответствующее руководство по линии флота, по линии Минобороны уже обратилось в правительство. Мы возмутились и решили действовать. Плюс на тот момент командир авианосца от имени экипажа также попросил ДПФ о помощи.
Я обратился с письмом в правительство. Возможно, нам бы не удалось остановить это безумие, если бы одним из помощников тогдашнего председателя правительства России не оказался вдумчивый и совестливый человек, разбирающийся в ситуации. Ведь письмо руководителя общественной организации по бюрократической иерархии просто не могло дойти до премьер-министра. Его должны были завизировать директоры департаментов. А они не могли завизировать, если бы не получили отзывов от министерств. А что могли написать из ВМФ и Минобороны, если они сами готовили авианосец к утилизации?
Это был как раз тот случай, когда от одного человека зависит больше, чем от тысяч, которые наблюдают или переживают, но не знают, как действовать, или не хотят, или не имеют возможности повлиять на ход событий. И этот наш сподвижник по обращению ДПФ взял на себя ответственность — в нарушение всех чиновничьих правил, минуя директоров департаментов, положил наше письмо в папку на доклад председателю правительства и лично прокомментировал, что единственный российский авианосец хотят уничтожить.
Так был сохранен авианосный корабль, палубная авиация, флагманство этого корабля в океанах. Если измерять в деньгах, было сохранено немало средств для страны. А если учитывать вклад авианосца в обороноспособность, престиж страны, в подготовку кадров, то он бесценен.
— Вы одним из первых на широком общественном уровне подняли тему Русской Арктики. Что конкретно было сделано ДПФ для последующей реализации арктической темы на государственном уровне?
— Тема Русской Арктики для нас идет в тесной увязке с темой Антарктиды. Первым в мире об Антарктиде прогнозно начал говорить Ломоносов — раз льды на Северном полюсе есть, значит, на другом — Южном полюсе — есть подобные льды. Он и поднял полярную тему на системном, государственном уровне.
В 1999 году ДПФ впервые сформулировало на национальной морской конференции концепцию о том, что шельфы, размеры которых равны почти половине территории нашей страны, будут служить источником развития российской экономики. Наша концепция 1999 года по системному развитию Арктики привела к тому, что впоследствии появились документы высокого государственного уровня на арктическом направлении.
К слову, для меня тема Арктики всегда была близкой, почти родной, поскольку здесь я начинал служить срочную службу матросом, а после училища — офицером. И депутатом Государственной думы я был от Мурманской области. Поэтому мы активно выступали с масштабных общественных позиций за то, чтобы Арктика присутствовала в самом центре государственной политики и управления. До известной конференции 30 марта 1999 года в современной России эта тема была, по сути, на задворках системного внимания.
Разрушение инфраструктуры базирования сил флота в Арктике, к сожалению, и сейчас дает о себе знать. Приемлемо, когда деньги тратятся на показные, демонстрационные акции, они тоже нужны, если в интересах дела. Но плохо, когда, к примеру, в Полярном до сих пор нет причалов, нет полноценной инфраструктуры. А ведь с Полярного начиналось системное развитие Кольского края — Мурманской области.
Кстати сказать, и авианосец "Кузнецов" до сих пор остается кораблем рейдового базирования, так как для него нет причалов. Те же американские авианосцы, естественно, причалы имеют.
Когда я был депутатом Госдумы "ответственные" чиновники хотели закрыть арктический поселок Алакуртти, где у нас самая лучшая инфраструктурная база на Кольском полуострове с точки зрения аэродромного базирования, а самое главное — бытового обеспечения людей. На уровне Минобороны я встречался, доказывал неприемлемость такого шага, и в итоге мы сохранили имеющееся. Сейчас Алакуртти является полноценным пунктом базирования для необходимой защиты севера России.
— В настоящее время ДПФ привлекает внимание государства и общества к Антарктике. Насколько услышаны призывы активно развивать российское присутствие на южном материке?
— Когда десять лет назад мы поднимали тему Антарктиды, подготовки к 200-летию открытия ее русскими моряками, то получали еще больше недоуменных вопросов и усмешек, чем по арктической теме. Мол, до Антарктиды ли нам?
Из истории. Русские моряки ушли из Кронштадта в экспедицию к Антарктиде после славных, но тяжелых времен для России — войны с наполеоновской Францией — на не самых современных для той эпохи кораблях. Тогда тоже у многих были сомнения — дойдут ли?
Раз русские матросы и офицеры дошли и 28 января 1820 года открыли южный материк, то мы через 200 лет должны достойно отметить это эпохальное событие. За десять лет до юбилея ДПФ начало проводить круглые столы, конференции по этой теме. Будучи депутатом, много раз в Госдуме выступал. И сейчас уже у нас в стране вышли на определенное понимание, когда начали готовить государственные решения по празднованию 200-летия открытия Антарктиды русскими моряками. Сейчас тема Антарктики уже не эпизодически, а почти на регулярной основе присутствует, к примеру, на больших информационных площадках в СМИ.
Вообще, алгоритм нашей работы таков: мы пробуждаем интерес общества, общество давит на власть и тогда формируются те или иные решения, выделяются бюджетные средства под реализацию проектов. И сегодня уже есть стратегия по развитию нашего присутствия в Антарктике.
Так, океанографическое исследовательское судно ВМФ России "Адмирал Владимирский" в ноябре 2015 — апреле 2016 года совершило экспедицию к Антарктиде, проводились другие научно-исследовательские экспедиции. Различные форматы привлечения общественно-государственного внимания к теме российского присутствия в Антарктике появились в том числе благодаря тому, что широкий общественный интерес формировало и формирует ДПФ.
Нам необходимы серьезные научно-исследовательские базы в Антарктиде. Нужны кадры для этих баз. С кадрами проблема: пока не очень многие юноши и девушки стремятся трудиться на Южном полюсе.
Разумеется, для работающих на полярных научно-исследовательских станциях должна быть предусмотрена достойная зарплата, должна быть достойная пенсия. У нас есть люди, которые десятки раз побывали в экспедициях в Антарктиде, а пенсию получают такую, как будто бы ни разу не выезжали из Петербурга.
Это материальный аспект. Кроме того, мы должны проводить масштабные ежемесячные акции, напоминающие, что именно Россия открыла южный материк.
Проводить их необходимо как с помощью министерств и ведомств, так и при содействии научных, деловых кругов, творческих союзов.
Если мы открыли Антарктиду и несколько десятков островов, первыми начали новое южное полярное дело, то оно нам принадлежит по праву. Если же дело забросить, то получится, как случилось: те, кто шел после нас, назвали эти острова своими именами, переименовав то, что открыли русские моряки, игнорируя морское право и морские традиции.
Мы обратились к руководству страны с предложением создать организационный комитет по подготовке к 200-летию открытия Антарктиды, насытить его серьезными проектами и программами, причем не разовыми, приуроченными к юбилею, а долговременными.
Мы должны помнить дела наших предков. И на современном уровне повторить путь шлюпов "Восток" и "Мирный". Поэтому в повестке дня работы ДПФ находится формирование парусных экспедиций к берегам Антарктиды.
В России сейчас имеется порядка шести больших парусных судов. Прошедшая Черноморская регата показала, что все они находятся в походном или предпоходном состоянии — и "Мир", и "Седов", и "Херсонес", и "Надежда", и "Крузенштерн", и "Паллада". К тому же у многих наших людей есть лодки, яхты, катера. На разных этапах, к примеру от Кронштадта до Дании, часть людей могла бы идти. От Дании до Англии и далее — до Бразилии, Новой Зеландии, Австралии. Словом, по пути первооткрывателей многие могли бы сопровождать два основных больших парусника. Это тоже народный и международный интерес к 200-летию открытия Антарктиды русскими мореплавателями.
Надеюсь, уже скоро будет принято государственное решение масштабного значения — соответствующий указ президента или соответствующее постановление правительства.
— Одно из направлений работы ДПФ — патриотическое, историческое воспитание подрастающего поколения на примере жизнедеятельности выдающихся граждан России. Получили известность, например, Ушаковские беседы, ежегодно проводимые движением в день рождения святого русского адмирала. Во многом благодаря вашей работе в Государственной думе 2 сентября в России отмечается как День окончания Второй мировой войны и победы над милитаристской Японией. Что еще будет сделано для укрепления исторического самосознания соотечественников и для противодействия фальсификации всемирной истории?
— Когда мы поднимаем значимую личность на пьедестал общественного интереса, мы руководствуемся тем, что она в реальности сделала, что служило бы в нынешних условиях примером для гражданина России любого статуса и возраста.
Мы, к примеру, всегда обращаемся к руководителям разного уровня, офицерам, адмиралам, генералам и к самим себе: "Делаем как Ушаков!" В первую очередь мы чтим его за то, что в службе, в сражениях он берег людей — матросов, офицеров. Свои личные деньги, как известно из документов, тратил, к примеру, на покраску кораблей, приобретение продовольствия. Вся его богоугодная жизнь была посвящена бескорыстному служению России, флоту, за что праведный воин Феодор Ушаков и был прославлен в лике святых.
Или мы поднимаем на широком общественно-государственном уровне личность, наследие наркома ВМФ Кузнецова. Он не боялся гнева строгого руководителя страны, он шел и отстаивал интересы флота, благодаря чему, к примеру, 22 июня 1941 года ВМФ СССР был в полной боевой готовности к отражению агрессии фашистской Германии и ее сателлитов.
Кстати, когда мы в 2004 году открывали мемориальную доску Николаю Герасимовичу Кузнецову не где-то в военном учреждении, а в центре столицы России, на Тверской улице, где жил нарком, это был первый памятный знак флотоводцу в Москве. Открытие происходило при стечении нескольких тысяч москвичей и представителей из других регионов России.
Когда мы говорим о патриотической работе, речь идет, по нашему убеждению, о побуждении в первую очередь к самоуважению. Уважай себя, уважай своих предков, живи по совести, тогда можно будет вести речь о личном, национальном самосознании и уважении тебя окружающими людьми и странами. И действуй на своем личном, гражданском направлении в этом духе. А не жди того момента, как бы угодить начальству или конъюнктуре.
— Шефство российских регионов, городов, крупных компаний и общественных организаций над кораблями и частями ВМФ России сыграло положительную роль в период, так скажем, недостаточного внимания к оборонным вопросам со стороны государства. В настоящее время Вооруженные силы РФ не нуждаются в общественной материальной помощи. В чем заключается современная поддержка военного флота, какими вы видите ее перспективные направления и формы?
— Флот России по-прежнему еще как нуждается в особой поддержке власти и общества. Разумеется, строительством и развитием Вооруженных сил обязано заниматься государство. А кто побудит чиновников по-настоящему, системно решать проблемы Российского флота, а не лишь бы оказаться на курсе очередной начальственной реформы?
Сегодня, к примеру, в срочном порядке необходимо обновлять учебно-лабораторную базу морских, водных вузов. Речь идет не о тех, которые показывают высокому начальству. Во многих морских учебных заведениях база осталась такой, какой была лет 30-40 назад. Плюс, к примеру, необходимо срочно обновить корабельный состав вспомогательного флота и создать приемлемые условия для работы на этих судах моряков. Посмотрите, какие суда обеспечения возят военные грузы в Сирию — некоторые из них очень стары. Эти черноморские транспорты надо срочно ремонтировать, а лучше всего поручить эту работу новым судам.
Уровень поддержки морским сообществом нашего флота теперь, разумеется, изменился: ДПФ, что называется, уже не пускает шапку по кругу для сбора денег на достройку кораблей. Но флоту нужна не только материальная, но по-прежнему духовная и интеллектуальная поддержка, проработка новых концепций, программ для условий третьего тысячелетия.
