МОСКВА, 16 окт – РИА Новости, Лариса Жукова. РИА Новости продолжает цикл публикаций об иностранцах, которые переехали в нашу страну. Сегодня наша героиня — итальянская наследница миланского рода Сфорца Анна, которая расскажет о том, почему Россию считают terra incognito, чем итальянская мафия отличается от российских таможенников, почему в Москве сложно найти старинные вещи прошлых веков и каково быть врачом в России.
Русские – грустные итальянцы
Лукреция Анна Женевьева Бьянка Сфорца-Гвидиони на беглом русском просит называть себя просто Аней. В рыжеволосой светлокожей девушке сложно сразу опознать итальянку. Она работает в обычном московском роддоме акушером-гинекологом, воспитывает сына и отмечает девятилетнюю годовщину свадьбы с русским мужем. Фамилия ее неслучайно напоминает об эпохе Возрождения:
"Мои предки принадлежали миланской правящей династии. В 16 веке они потеряли власть и политическое влияние из-за интриг других фамилий. Когда пришел Муссолини, часть моей семьи была убита: он уничтожал старую аристократию и всех политических противников. Часть – эмигрировала в Польшу, там тоже была наша кровь: Бона Сфорца в 16 веке вышла замуж за польского короля".
Россия для итальянцев представляет terra incognito, говорит Анна. Но при этом считают русских близкими по ментальности и культуре:
"Как у нас говорят, русские – это грустные итальянцы. Трагедия не свойственна Италии вообще. Россию очень любят, восхищаются Путиным, поддерживают его дружбу с Берлускони. Папа, который служил в советских войсках в молодости, тоже обожает русских. Его любимая фраза "С нами Бог". Вообще в Польше после украинских событий все пересмотрели отношение к национализму".
Дети – это святое
После рождения ребенка миланка вместе с мужем вернулась в Россию. Анна поступила в РУДН на врача. Спала по три часа – пары длились с восьми утра до восьми вечера. Учебники читала вместе со словарем. Зато, когда был курс латинского, итальянка помогала всем однокурсникам. Выбор российского образования был обусловлен двумя причинами:
"В Италии семестр обучения на врача стоит 30 тысяч евро. При средней зарплате в 1200 евро накопить такие деньги непросто. Поэтому у нас только 40% населения имеют высшее образование. К тому же, здесь учат лучше: преподаватели старой советской закалки дают не только основы, но и много по смежным темам, для эрудиции. Идут от простого к сложному. А в Италии все очень узконаправленно. И учат по принципу от сложного к простому: чтобы иммигрантам было легче интегрироваться в нашу культуру".
За время работы в роддоме Анна приняла больше двухсот младенцев. Работа сутки через сутки, ненормированная: часто рожают ночью, в основном, с часу до трех. Врачам платят немного, по словам, Анны хватает только на сыр и проезд. В Италии, конечно, комфортно жить в старости в плане пенсии. Но фактическая безработица – около 60%, говорит Анна. Предпочтение отдают людям с детьми – молодым и бездетным устроиться крайне сложно.
"Bambino в Италии – это все. Святее ребенка для итальянца нет ничего. И женщина, мать, в семье главная. Наверное, это идет со времен Древнего Рима, когда мужчины уходили на войну, и женщина оставалась за главную в управлении рабами и делами дома. Это сохраняется и сейчас: итальянский мужчина постоянно ждет реакции и оценки жены. На работе я часто говорю: подай инструмент, и хирург, который опытнее меня на 10 лет, это делает, а потом вспоминает, что это он должен командовать".
Культ матери
Это связано с культом матери и ребенка в Италии. Анна говорит, что в этом большая разница с русской патриархальной семьей. Именно поэтому в Италии супружеские измены не так часты: изменника осудит сразу и собственный род, и род супруга, и еще много лет будут припоминать проступок. Итальянка восхищается терпением русских женщин, их самоотверженностью, но считает, что иногда россиянки чересчур жертвуют собой:
"У нас в Италии следить за домом больше мужская обязанность. У меня сейчас брат с женой ждут ребенка. Он делает все по дому и очень счастлив. Женщины ценят себя и свое время. Если я устала, я пойду в ванную, сделаю маску из оливкового масла, спою песню, выпью бокал вина, съем мороженое, сварю мыло. Но не буду на последнем издыхании варить два часа суп. Мои русские подруги часто рассказывают, что делают все, но мужья все равно уходят. Может, именно поэтому? Мне кажется, что вам нужно больше себя ценить".
Отношение к детям тоже более сдержанное в России: Анне постоянно говорят в детском саду, что она единственная мама, которая так сильно волнуется за ребенка. При этом в плане наказания итальянские "безумные мамаши" очень лояльны: если поднять руку на ребенка, социальные службы могут изъять его из семьи.
О мафии и преемственности
Если бы можно было перенести что-то из России в Италию, это были бы жареные пельмени и московское метро, смеется Анна. Она полюбила Москву за сходство с Миланом, но такого метро, как в столице России, нет больше нигде: фрески, витражи, каждая станция как произведение искусства. Однако традиции в России не берегут:
"Каждый год на годовщину свадьбы я делаю костюмированный праздник. Ищу необычное платье прошлых веков. У нас в Италии на каждой улице есть винтажный магазин со старинными вещами, украшениями. Легко найти серебряную ложку 17 века с гравировкой, например. Здесь я нашла всего две лавки, и то их потом закрыли. Это обидно и печально, что здесь нет преемственности".
Периодически винтажные вещи у Анны конфисковывают в службе таможни России: например, кольцо викторианской эпохи. Однажды запретили к ввозу и вполне современные трусы. Но суровость российских таможенников не сравнится с авторитетностью итальянских мафиози, уверена Анна: по ее словам, мафия как вторая власть, действительно имеет влияние. К ней обращаются простые итальянцы, когда не могут рассчитывать на справедливый суд.
Анна считает, что чувство принадлежности к своему роду гораздо сильнее в Италии, потому что там не было таких кровопролитных войн, как Великая октябрьская революция или Отечественная война. Единственный случай, когда один род воевал против другого описал еще Шекспир: история про Ромео и Джульетту – реальная трагедия, английский драматург ничего не придумал, уверена миланка.
Несмотря на это, за годы жизни в России наследница миланского рода Сфорца обнаружила в себе немало русских черт:
"Я очень люблю русскую литературу. Например, Пелевина: мне интересны его аллюзии, аллегории. Русская поэзия прекрасна – ваш язык певучий, сразу возникают образы. Когда не хочу, чтобы сглазили, я стучу по дереву – это языческое обращение к Перуну. Часто в итальянской речи я вставляю русские слова. Люблю докапываться до сути: откуда все. Это точно русское".
