Максим Соколов, для МИА "Россия сегодня"
Министерство внутренней безопасности США и Национальная разведка США обвинили Россию во взломе почтовых серверов американских граждан и политических организаций с целью вмешательства в избирательный процесс.
"Разведывательное сообщество США уверено в том, что правительство России управляло недавними компрометирующими атаками на электронную почту американских граждан и организаций, включая политические организации. Эти взломы и раскрытие информации имели целью вмешаться в избирательный процесс в США" — говорится в совместном официальном заявлении министерства внутренней безопасности и офиса директора национальной разведки США.
Довод не самый убедительный. В том и специфика компьютерных взломов, что самыми скромными средствами могу быть достигнуты весьма серьезные результаты — такова уж особенность цифрового мира в отличие от материального.
В последнем все значительно проще. Военный корабль, самолет, ракету просто так не утаишь, это не иголка. Причем серьезное нападение с помощью оружия может быть осуществлено (пока, по крайней мере) только на государственном уровне. Частных ракет и частных бомб большой разрушительной силы пока что не существует.
Тогда как в цифровом мире такой зависимости от материальных условий нет.
Компьютерный талант может в сугубо частном порядке взломать самый засекреченный государственный сервер откуда угодно и совершенно анонимно — визитную карточку оставлять не обязательно.
А чтобы было более правдоподобно, можно еще использовать объективное вменение. Считается, что перспектива видеть Клинтон во главе США не вызывает, мягко говоря, особого энтузиазма у Москвы. Объектом взлома стали сервера Демократической партии США, номинировавшей Клинтон на высший пост — значит, взлом организовали, как это утверждают спецслужбы США, "высокопоставленные российские чиновники".
"Cui prodest?" ("Кому выгодно?") считается основанием для безусловного и не подлежащего обжалованию приговора. В сенате США заговорили о новых санкциях против России, как если бы ее причастность к взломам уже была доказана.
Между тем "Cui prodest?" — не более, чем первичный фильтр для версий. Он позволяет усомниться в версиях, когда инкриминируемое деяние во всех смыслах невыгодно обвиняемому. И напротив, когда при неясных обстоятельствах умирает богатый бездетный дядюшка, расследователи его кончины в первую очередь заинтересуются личностью его беспутного племянника, погрязшего в неоплатных долгах.
Но фильтрация — фильтрацией, а от необходимости предъявлять доказательства никто не освобождает.
Клинтон и ее партия настолько уже насолили самым разным народам и государствам. В случае ее избрания обещают насолить в будущем. Так что ситуация со взломом сервера Демократической партии начинает напоминать сюжет романа Агаты Кристи "Убийство в Восточном Экспрессе".
Если начать разбираться, то выясняется, что у очень многих — слишком многих — есть самые веские причины "всучить Клинтон щетинку".
Если же учесть вышесказанное — то, что компьютерный взлом есть очень дешевое оружие, доступное многим, — то найти конкретного автора и организатора взлома весьма нелегко. Хотя можно, конечно, искать кошелек под фонарем, потому что там светлее.
И в былые времена государства любили обмениваться любезностями, причем весьма чувствительными, порой на грани (или за гранью) фола. Вспомним хотя бы холодную войну (не нынешнюю, а давнишнюю), чтобы не ходить дальше.
1 мая 1960 г. американский У-2, совершавший разведывательный полет над территорией СССР, был сбит под Свердловском. Пилот Пауэрс, несмотря на попадание ракеты в самолет, уцелел, благополучно катапультировался, а уже оказавшись на земле, не воспользовался отравленной иглой, выданной ему, чтобы не попасть живым в руки чекистов.
Американская сторона была в неведении относительно его судьбы, полагая, что "концы в воду" — и все отрицала. Предъявление публике живого Пауэрса, дающего признательные показания, и обломков самолета с разведывательным оборудованием стало и несомненным доказательством, и неприятным сюрпризом для американцев.
Так раньше державы подходили к проблеме публичных доказательств.
Мы теперь совсем не помним этого.
