Павел Родькин, кандидат искусствоведения, доцент НИУ ВШЭ, член Зиновьевского клуба МИА "Россия сегодня"
Однако внешняя форма грандиозного политического шоу не отражает главный содержательный нерв процесса. Выбор, который должна сделать Америка, и консенсус, которому должны подчиниться элиты, является по-настоящему драматическим. И дело здесь совсем не в эксцентричности Трампа или амбициях Клинтон.
Элитные противоречия "демопубликанской" партии США
Публичная риторика, тщательно выстраиваемый имидж давно уже ничего не значат для понимания реальной структуры власти в западном обществе. Всерьез доверять форме американской политики означает добровольно отдать себя во власть процессов, которые грозят самыми противоречивыми и деструктивными результатами.
Политическая система США в реальности однопартийная, просто она представлена двумя партиями: демократической и республиканской. Такой гибрид в самих США достаточно точно назван "демопубликанской" партией, которая обеспечивает устойчивость всей системы, вне зависимости от того, президент из какой партии будет выбран массами.
Отличие президентской кампании 2016 года заключается в проступающих за привычными декорациями контурах конфликта интересов элит, которые стоят за Клинтон и Трампом и разном видении (хотя и выросшим из одного корня) будущего мира. Эти выборы знаменуют элитные противоречия в "демопубликанской" партии, содержательное различие между взглядами элит на пути развития США и управления мировыми процессами.
Результаты сверхконцентрации власти в западном обществе
К таким противоречиям внутри элиты западного сверхобщества вела логика концентрации власти, которая в США достигла наивысшей стадии с уничтожением советского общества. Яростное стремление привести в Белый дом своего кандидата означает победу определенного типа политики, опирающейся на эту власть.
Хиллари Клинтон представляет "новые" постмодернистские и глобалистские элиты, склонные к мессианскому идеологическому изменению всего мира в рамках собственного цивилизационного проекта.
Часть элит с новым историческим мировоззрением и надклассовым сознанием уже не удовлетворена консервацией достигнутого в холодной войне status quo. Она стремится самым радикальным образом изменить мир и порвать со "старым" империализмом.
Достигнув совершенно иного уровня сознания, она готова воплотить в жизнь и качественно новый, не привязанный к ценностям старого мира, уровень власти. Реализацию этого проекта в перспективе не остановит развязывание новой мировой войны.
Для "протрамповских" элит война интересна и выгодна как процесс (а потому холодная война была наиболее комфортным форматом современной войны). Для "проклинтоновских" элит важен только результат войны, перед которым все прагматичные интересы перестают иметь значение, к чему абсолютно не готовы и чего не понимают постсоветские элиты.
Реальный выбор, который делается сегодня в США, заключается именно в победе или поражении двух одинаково плохих проектов. Этот выбор вполне может повлечь разгром и зачистку проигравшей стороны. Иными словами, именно в Америке решается, выйдет ли глобализация войны из-под контроля или же ситуацию удастся удержать в форме серии локальных конфликтов, от которых у России есть шанс уклониться и защититься.
Новая холодная война дает шансы всем, кто не вписался в глобальный рынок
Так, например, существует версия о том, что приход к власти Трампа означает автоматическую и значительную перетряску всей российской элиты, связанной с интересами Демократической партии. От Трампа, на фоне которого Клинтон является открытым и непримиримым противником нашей страны, ожидают также ослабления напряжения и стабилизации отношений между Россией и США.
Подобная картина в целом наивна.
Гораздо более существенным является то, что любое серьезное внешнее давление существенным образом тормозит процесс насильственной глобализации России.
В этом смысле выборы 2016 года в США для России являются чрезвычайно важными. В новой исторической реальности невозможно жить по старым идеологическим паттернам, ни внутри Америки, ни за ее пределами.
