Михаил Демурин, для МИА "Россия сегодня"
Ситуация неприятная, что и говорить, но на войне, как на войне. А в том, что это ещё одно проявление начатого против нас Западом в 2013 году активного этапа войны нового типа, мало кто, думаю, сомневается. Что-либо изменить на этом направлении без серьёзных уступок в политике и экономике не удастся, но это было бы ещё более вредоносно.
Удар нанесён в ту точку, куда Запад, во-первых, легко может ударить, и в которой, во-вторых, мы, по его оценке, наиболее уязвимы с общественно-политической точки зрения. Удары на экономическом направлении он уже нанёс. К ударам военным пока только готовится.
Количество людей, завязанных на эту часть спорта — от спортсменов-профессионалов до болельщиков, — постоянно наращивалось. Акцент был сделан на спорте как на зрелище, которого, естественно, народ стал требовать все в большем и большем количестве.
Проведение крупных международных соревнований использовалось в качестве важнейшего ресурса укрепления международного авторитета России. Спортивные знаменитости стали частью нашей внутренней политики.
В контексте такой линии вполне логичным стало упорное стремление добиться проведения в нашей стране Олимпийских игр и чемпионата мира по футболу, игнорирование связанных с этим серьёзных политических, информационно-пропагандистских и других рисков.
Запад просто не мог не воспользоваться такой нашей открытостью. Соответственно, сегодня под угрозой находится не само по себе право проведения нашей страной новых международных спортивных мероприятий и участия российских спортсменов в тех состязаниях, которые будут проводиться за рубежом, а её имя, её авторитет в широком смысле этого слова.
Всё это, однако, не страшно. Мы-то знаем, что наша национальная идея — совсем не спорт. Мы знаем, что способность проводить красивые спортивные зрелища — это далеко не главное в формировании международного авторитета страны.
Мы знаем, что широкое развитие массового спорта, физической культуры, важнее спорта высших достижений. Мы знаем, что увлечение этими "высшими достижениями" неизбежно приводит к увлечению стимуляторами: в конце концов, если рекламируемые по телевидению таблетки от импотенции — это нечто "для настоящих мужчин", то почему допинг — не для "настоящих спортсменов"?
Мы знаем, наконец, что выправлять сложившуюся ситуацию заклинаниями типа "спорт должен быть отделён от политики" как минимум неумно, поскольку во всем мире, и у нас в стране, к сожалению, тоже, большой спорт прочно связан с большими деньгами, а где большие деньги — там политика.
И мы знаем, повторю это ещё раз, что Запад ведёт против нашей страны войну не на жизнь, а на смерть и не будет гнушаться в ней никакими средствами.
Запад считает, что, атаковав российский спорт, он ударил нас в самое больное место. К счастью, это не так. Место, как я уже сказал, уязвимое и больное, но не самое больное. И уж тем более не самое жизненно важное.
Мне лично очень жаль огромных средств, вложенных в помпезные стадионы вместо заводов и сельхозпредприятий, вместо дорог, вместо зарплат учителям и медработникам, вместо сотен тысяч дворовых и школьных площадок и многого другого, во что эти деньги вложены не были. Уверен, что их жаль не только мне, но что теперь говорить об этом…
Главное же, на мой взгляд, заключается в том, чтобы все понимали: и без участия в Олимпийских играх, и без проведения состязаний по зимним видам спорта, и даже без проведения чемпионата мира по футболу страна, по большому счёту, проживёт. Но она должна скорее набирать экономический, военный, культурный, человеческий и любой другой потенциал.
Только если она будет действительно сильной, никто не посмеет играть с ней в неспортивные игры.
