О том, будет ли миссия наблюдателей ОБСЕ в Донбассе вооружена личным оружием, как эту идею Украины восприняли в США, Европе и России, а также о необходимости ввода миротворцев в зону Нагорно-Карабахского конфликта рассказал в интервью РИА Новости постоянный представитель РФ при ОБСЕ Александр Лукашевич.
— Александр Казимирович, месяц назад Россия согласилась на идею о вооружении части наблюдателей ОБСЕ в Донбассе табельным оружием? Что в ОБСЕ думают об этой идее?
— Вся эта затея в разных вариантах озвучивалась украинской стороной на различных уровнях, начиная от президента, и они окончательно запутали всех. То сначала какая-то вооруженная миссия под эгидой ОБСЕ, то потом миротворческая операция под эгидой ОБСЕ, ООН и так далее. Реагируя на эти обращения украинской стороны, германское председательство запустило процесс консультаций в Вене по выяснению возможных параметров такой операции в зоне конфликта. Но все это — теоретизирование, потому что ОБСЕ — гражданская организация, она никогда не занималась вооруженными операциями.
Сама идея всеми партнерами воспринята очень прохладно. Российская сторона, реагируя на обращение украинского президента, внесла на рассмотрение государств-участников в Вене свои предложения, которые связаны с двумя вариантами действий. Первое, это усиление мониторинговых функций специальной миссии ОБСЕ на Украине в зоне разграничения. То есть создание демилитаризованных зон, что предлагала СММ. А также патрулирование этих зон со стороны миссии и совместного центра по координации и контролю. А также наблюдение за отводимой техникой на складах. В рамках этих мероприятий была идея посмотреть на возможность, если будет складываться консенсус, наделить мониторов табельным оружием в интересах самообороны.
Пока в практическую плоскость разговоры на эту тему не переходят, потому что Вена не принимает решения. Эти решения должны быть приняты в рамках контактной группы между конфликтующими сторонами. И потом, если конфликтующие стороны условятся о неких параметрах, дальнейшее их обрамление будет через исполнительные структуры в Вене.
Есть прикидки секретариата (ОБСЕ), есть наши конкретные предложения. Это одна опция, связанная с единственным вариантом такого легкого вооружения мониторов в демилитаризованных зонах и в интересах круглосуточного патрулирования, в том числе и складов с отводимой техникой.
— Вы сказали, что эту идею восприняли в ОБСЕ прохладно, вы не могли бы назвать какие конкретно страны?
— Прохладно эту идею воспринимает большинство европейских стран. И американцы тоже достаточно прохладно это все восприняли, руководство самой миссии считает, что это контрпродуктивная идея, потому что не усилит безопасность мониторов, а может спровоцировать и привести к жертвам среди международных наблюдателей.
Пока нет никаких согласованных схем. Эта идея, которой брызгал Киев, и наша была задача показать возможные варианты, которые, если до этого дойдет, будут рассматриваться в контексте реагирования ОБСЕ на этот кризис.
Вторая опция, которая вообще никакого отношения к специальной мониторинговой миссии не имеет. Речь идет о специальной операции в поддержку миссии БДИПЧ ОБСЕ по наблюдению за выборами в Донбассе. Абсолютно не вооруженной. Это совершенно отдельная операция, которая в случае согласия сторон будет развернута на территории Донбасса в поддержку миссии БДИПЧ. Эта идея также не нашла поддержки. Она не обсуждается (в ОБСЕ), потому что нет движения на политическом треке. Нет согласованных модальностей проведения этих выборов. Ничего нет для того, чтобы выборы состоялись в Донбассе по той схеме, которая была согласована в комплексе мер.
— Эти выборы в Донбассе переносились несколько раз. Могут ли они пройти в этом году?
— Все будет зависеть от согласования этих модальностей. Пока, к сожалению, Киев не собирается согласовывать эти модальности с Донецком и Луганском. В этом главная проблема, почему нет движения на политическом треке. Сейчас идет прямая увязка — сначала достижение перемирия, устойчивое прекращение огня, а потом все остальное. В последнее время функционеры высокого ранга из Украины об этом говорят все громче и громче. Начиная от президента и кончая спикером Верховной рады, премьер-министром и министром иностранных дел. Что совершенно не соответствует ни комплексу мер, ни реальным событиям. Нельзя добиться стабильного мира, пока нет движения на политическом треке. Провокаторов всегда очень много, стрелять никто не перестанет, но нужно очень сильно двинуть политическое урегулирование в той последовательности шагов, которые записаны в минском комплексе мер. Там нет увязки, что сначала прекращение огня, то есть идет все параллельно — и устойчивое прекращение огня, и отвод вооружений. Не будем забывать, что к комплексу мер было достигнуто в сентябре прошлого года дополнение, которое связано с отводом техники и вооружений калибром менее 100 миллиметров, где тоже прописана очень сильная верификационная функция спецмониторинговой миссии ОБСЕ и совместного центра координации и контроля. Даны конкретные координаты, кто на какое расстояние, с каких мест должен выводить технику. Это касается вооруженных сил Украины и формирований отдельных районов Луганской и Донецкой областей.
— Была какая-то реакция со стороны стран ОБСЕ на согласие России вооружить часть наблюдателей личным оружием?
— Сама идея не формализована со стороны Украины. Она вброшена на политическом уровне, а формально мы не обсуждаем никакие проекты, никакие бумаги, мы ведем консультации, что могло бы быть, если дело дойдет до договоренности сторон об усилении функций СММ ОБСЕ. Пока таких договоренностей нет. Миссия тоже против форсированных решений в пользу любого вооруженного компонента. Руководство исходит из того, что если такие договоренности будут достигнуты в контактной группе и утверждены "нормандским форматом", то, конечно, исполнительные структуры ОБСЕ включатся, чтобы подвести под них уже нормативную базу, принять соответствующие решения.
— Вы не в курсе, готовится ли очередная встреча президентов Армении и Азербайджана?
— Президенты, которые недавно встречались в Стрельне, дали достаточно большой импульс. Теперь нужно выполнять те договоренности: усиление мониторинговых возможностей личного представителя председателя ОБСЕ Анджея Каспшика, что опять пока встречает сопротивление, это и решение проблем обмена пленными. Тяжелый процесс, но, на наш взгляд, встреча в Стрельне, вполне оправдала те ожидания, она подстегнула динамику того, что рецидивов вооруженного сопротивления и вооруженных наступательных действий больше не будет, не должно быть. Эти гарантии, как мы понимаем, даны на самом верху. Сейчас нужно отрабатывать механизмы, которые не позволят этому конфликту вспыхнуть вновь, а такие шансы после апрельских событий, конечно, были. Особенно после заявления азербайджанской стороны, что они не считают уже действующими базовые соглашения 1994-1995 годов.
— То есть вам неизвестно о подготовке очередной встречи президентов Армении и Азербайджана при посредничестве России?
— Это мне неизвестно, потому что встреча была в трехстороннем формате и сопредседатели Минской группы были подключены на самом последнем этапе.
— Предлагала ли Россия идею по введению миротворцев в зону нагорнокарабахского конфликта?
— Есть утвержденная еще с 1990-х годов концепция миротворческой операции в зоне нагорнокарабахского конфликта. Но это окончательный этап урегулирования, сейчас эта идея не возникает, потому что нет урегулирования. Работает в рамках секретариата ОБСЕ так называемая группа планирования высокого уровня, которая адаптирует регулярно схему проведения гипотетической миротворческой операции под эгидой ОБСЕ в зоне нагорнокарабахского конфликта. То есть, по-хорошему, это четко обозначенная задача для ОБСЕ. Но какими силами, как это будет выглядеть, пока это только наброски на картах, с которыми знакомят государств-участников достаточно регулярно. Она (группа) работает в тесной координации с офисом Каспшика, с сопредседателями Минской группы ОБСЕ, частенько выезжает на место. Под адаптацией имеется в виду осмотр местностей и переложение на карты возможных вариантов размещения этих миротворческих подразделений. Окончательный пункт — это согласование принципов урегулирования, после чего стороны согласовывают элементы этой миротворческой операции. Но это очень далекая перспектива и пока очень теоретический вопрос в отсутствие договоренностей сторон о принципах урегулирования. Кроме того, для ОБСЕ это тоже будет огромный вызов, потому что ОБСЕ никогда не занималась миротворческими операциями.
— Нет ли в России понимания, что функции ОБСЕ необходимо расширить? Может ОБСЕ пора усилить деятельность в сфере миграционных вопросов?
— ОБСЕ активно обсуждает тему миграционного кризиса в Европе. Создана специальная группа под эгидой Постоянного совета, которая достаточно регулярно обсуждает различные аспекты. 20 июля будет специальное заседание Постоянного совета по этой теме, где руководители рабочей группы представят свое видение итогов работы экспертов за последние несколько месяцев. Немецкие коллеги из председательства в ОБСЕ рассчитывают на то, что на базе этих наработок может быть удастся к Гамбургскому СМИД ОБСЕ, который пройдет 8-9 декабря, сделать какой-то документ, отражающий возможности ОБСЕ реагировать на подобный вызов. Пока это весьма щепетильная сфера. В феврале прошли дни безопасности, которые проводит генсек ОБСЕ. Там участвовал наш заместитель министра иностранных дел Алексей Мешков, который представил наше видение возможных путей урегулирования миграционного кризиса и возможные роли ОБСЕ в этих коллективных усилиях. Так что здесь не надо никаких функций ОБСЕ расширять, у организации широчайший мандат. Этот транснациональный вызов, которым в рамках соответствующей рабочей группы ОБСЕ занимается уже не первый месяц.
