Североатлантический альянс 8 и 9 июля проведет в Варшаве саммит, на котором одной из основных тем станет кибербезопасность и борьба с киберпреступностью в контексте российской угрозы. О том, как в России смотрят на усиление действий НАТО в области кибербезопасности, о перспективах сотрудничества Москвы и Брюсселя в этом направлении и влиянии предвыборной гонки в США на взаимодействие Вашингтона и Москвы, в интервью руководителю представительства МИА "Россия сегодня" в Швейцарии Елизавете Исаковой рассказал спецпредставитель президента РФ по вопросам международного сотрудничества в области информационной безопасности Андрей Крутских.
— Кибербезопасность и борьба с киберпреступностью в контексте российской угрозы должна стать одной из тем предстоящего саммита НАТО в Варшаве. Представляет ли объединение усилий альянса на этом направлении опасность для Москвы?
— Предпочитаю не комментировать решение НАТО, пока оно не будет принято. Необходимо посмотреть, с чем они выйдут на саммит и какое решение в конечном итоге примут, что это будут за усилия и вообще при чем здесь киберпреступность. Киберпреступность рассматривается в других органах, есть Будапештская конвенция, принятая Советом Европы в 2001 году. Насколько понимаю, НАТО — это не полицейская, а военно-политическая организация, и, соответственно, ее приоритетом являются вопросы военно-политической безопасности.
Необходимо, безусловно, проанализировать, какие практические меры будут вытекать из принятых в Варшаве решений. Подчас бывает, что замах большой, а практический выход — нулевой. Но думаю, что это не тот случай. Красивые демагогические формулировки могут прикрывать реальные военные приготовления в сфере использования информационно-коммуникационных технологий (ИКТ). В Москве внимательно проанализируют не только слова натовцев, но и их дела. Интересно посмотреть, как реально скажутся на национальных бюджетах натовских стран те милитаристские решения, которые они примут в сфере кибербезопасности, и как реально напрягутся мускулы этой военно-политической организации.
На мой взгляд, вместо того, чтобы с нами бодаться в информационном пространстве, альянсу было бы лучше встать на путь конструктивного диалога по вопросам ИКТ.
Россия в этой сфере далеко не ребенок. Мы всегда были лидерами в теме, обладали достаточными интеллектуальными ресурсами, и в области информационных технологий и методологий их применения мы далеко не попрошайки. И самое главное, вполне независимы в принятии ответственных решений. Это прекрасно понимают на Западе, да и в целом в мире. Поэтому нас везде воспринимают как серьезных переговорщиков по теме обеспечения международной безопасности не только потому, что мы умеем красиво говорить, но потому что мы говорим по делу и за нашими словами стоят все необходимые информационные возможности.
— С учетом нынешних сложных отношений между НАТО и Россией, есть ли шанс, что Москва и Брюссель в какой-то момент все же начнут сотрудничество в области кибербезопасности?
— Мы открыты для диалога. Ведь всем известно, что это именно альянс прервал контакты с нами. Не знаю, правда, что они от этого выиграли. Но мы много раз им говорили — в сфере, где у вас есть большие проблемы и даже претензии к нам, надо не бычиться, а выстраивать конструктивные взаимоотношения и путем двустороннего диалога устранять возможные неясности или подозрения. На мой взгляд, уход от разговора — это попытка оправдать свою линию на наращивание "кибермускулов".
Но если подобным образом выстраивать наши взаимоотношения, то тогда и обижаться на нас не надо. Потому что мы, конечно, будем принимать соответствующие ответные меры. Понятно, что любые натовские агрессивные действия Москва без ответа не оставит. И ущерба для своей национальной безопасности не допустит.
Натовцам надо думать не о том, как противостоять мнимому врагу, а вырабатывать вместе со своим стратегическим партнером-оппонентом правила честной игры в информационном пространстве. Именно это всегда и предлагала Россия, и это вполне живо обсуждают с нами даже на высоком политическом уровне американские руководители НАТО. Получается, что в интеллектуальном осмыслении необходимости поддержания конструктивного диалога с Москвой альянс отстает от своего заокеанского лидера.
Я полагаю, что НАТО сейчас нагнетает страсти, чтобы получить деньги в бюджет на содержание бюрократии и на реальные военные приготовления. Делается это в ущерб здравомыслию и попыткам обеспечить реальную безопасность через конкретные переговоры, пусть и с противником, которого они сами себе придумали.
— То есть Москва все же не исключает возможного диалога с НАТО в области кибербезопасности?
— Россия не исключает конструктивных контактов, тем более если они будут по существу, а не будут являться ширмой для военных приготовлений. То есть если альянсу эти переговоры нужны как маскировка наращивания военной кибермощи, то на такую фикцию переговоров мы, естественно, не согласимся. Диалог должен вестись о том, как ослабить напряженность в Европе, а не легитимизировать ее эскалацию. Хотелось бы увидеть конструктивную повестку дня наших натовских партнеров, которая в позитивном плане дополняла бы соответствующие усилия ОБСЕ и не противоречила многостороннему обсуждению темы международной информационной безопасности (МИБ) в рамках ООН. Важно, чтобы решения, принятые в Варшаве, не лишали стран-членов НАТО возможности в двустороннем плане продолжать полезные двусторонние консультации с Россией. Как показывает практика, такие дискуссии ведут к укреплению национальной безопасности и стабильности этих стран, реальному сотрудничеству по предотвращению конфликтов и борьбе с киберпреступностью.
Если такая повестка дня будет сформирована и будет, что называется, по делу, то уверен, что руководство нашей страны позитивно отнесется к началу кибердиалога Россия-НАТО.
— Вы упомянули о двусторонних консультациях стран-членов альянса с Россией. Такое взаимодействие на очень хорошем уровне было с Великобританией, однако в последнее время диалог по ИКТ с Лондоном приостановлен. Можно ли ожидать его возобновления в скором времени?
— Для этого Лондону необходимо пересмотреть его собственное решение об отказе вести диалог с Москвой, принятое под надуманными предлогами. Невозможно вести переговоры в области безопасности, исключая главных игроков, которые обеспечивают эту безопасность. Можно жить в иллюзиях, проявлять снобизм — это их право. Но ожидать, что мы встанем на колени, будем унижаться и что-то выпрашивать — напрасный труд.
В истории наших отношений есть опыт эффективного взаимодействия, когда несколько лет назад министерством внутренних дел России совместно с соответствующими партнерами из Великобритании была проведена крупнейшая операция против киберкриминала, который атаковал лондонские банки. Эта операция была очень успешной и стала примером того, как надо сотрудничать в борьбе с киберпреступностью.
Поэтому, если Лондон заинтересован в продолжении такого взаимодействия и диалога по более широкому набору тем кибербезопасности, за нами дело не станет. Если же гонор значит больше, чем собственная безопасность и интересы граждан, то это их выбор.
— А когда могут состояться новые российско-американские консультации по сотрудничеству в области кибербезопасности?
— Такие консультации на весьма высоком политическом уровне состоялись в апреле этого года. По обоюдной оценке, они были конструктивными и деловыми. Они наглядно продемонстрировали, что наши отношения, хотя и не лишены определенных противоречий, не исключают реалистических оценок уязвимостей в киберсфере, желания не доводить дело до крайностей и своевременно построить диалог в политическом, экспертном и межведомственном форматах, прежде всего о том, как не перейти красную черту в наших двусторонних киберотношениях.
Что касается следующего заседания, то по крайней мере в этом году, по моим прогнозам, в силу предвыборной ажитации в США, переговоры будут продолжаться по дипломатическим каналам, в частности в рамках группы правительственных экспертов ООН по обеспечению МИБ, которая начинает свою работу в августе этого года. Но в конечном итоге все зависит от конкретной темы и обстоятельств.
— То есть выборы все же влияют даже на такое успешное сотрудничество?
— Они не стимулируют, но и не блокируют переговорный процесс. Скорее, они объективно создают условия, когда один из партнеров больше занят внутренними проблемами, чем внешними. Хотя про внешние проблемы такая страна, как США, естественно, забыть не может.
Проводить переговоры ради галочки такие страны, как Россия и США, просто не могут себе позволить. Подчас российско-американский переговорный процесс позволяет создавать полезные прецеденты в плане достижения конкретного результата, чем вправе потом воспользоваться и другие страны, опираясь на наш опыт.
Кстати, многие вопросы могут решаться и решаются по телефону. Глава МИД РФ Сергей Лавров и госсекретарь США Джон Керри буквально через день созваниваются для обсуждения насущных тем. Существуют также другие двусторонние каналы связи. Если возникает что-то срочное и важное, можно задействовать линии связи, которые были созданы в рамках двусторонних договорённостей "О мерах укрепления доверия в сфере использования ИКТ" от 2013 года. Что касается больших двусторонних переговоров, то, я полагаю, этот вопрос будет решаться уже после ноября. Но мы готовы ко всему.
