Максим Кононенко, для МИА "Россия сегодня"
В 80-е годы моя семья каждое лето ездила отдыхать из Мурманской области, где мы жили, на юг на машине. И каждый раз, когда мы проезжали какой-то карельский город, то ли Сегежу, то ли Кондопогу, я с неким внутренним стыдом искал взглядом невероятно смущавший меня лозунг на одном из зданий. Там огромными буквами было написано так: "Укрепление обороноспособности нашей Родины — залог мира на всей Земле". Я был еще школьником, и моя концепция восприятия мира на всей Земле была сформирована куда как более логичным лозунгом: "Миру — мир!", а также песней Иосифа Кобзона со словами "Солнечному миру — да, да, да! Ядерному взрыву — нет, нет, нет!" Мое детское сознание никак не понимало, как это так: ядерному взрыву — нет, но укрепление обороноспособности — это как раз очередной ядерный взрыв на полигоне в Семипалатинске. В подобном контексте лозунг выглядел каким-то недобрым.
Однако прошли годы, и жизненный опыт научил меня, что мира без принуждения не бывает. И что лозунг в Карелии был куда как более адекватен, нежели интеллигентское "Миру — мир!" И существует только один залог мира на всей Земле: это когда хотя бы две страны на этой самой Земле способны единовременно уничтожить друг друга, не говоря уже о любой другой стране мира. Потому что если бы таких стран было не две, а одна, ничто не остановило бы эту единственную страну от уничтожения любой другой страны мира.
С этой моей позицией довольно легко спорить, утверждая примат человечности, свойственной цивилизованной части мира, подарившей миру свободу слова и интернет. В ответ на этот тезис так же легко приводить контраргументы об увольнении американских журналистов, сказавших что-то не то, или о системе слежения за интернет-пользователями PRISM. Спор в общем случае будет бессмысленным, поскольку основан на убеждениях, а они меняются именно через жизненный опыт, и иначе никак.
Но вот представьте себе, что сидят два таких спорщика с пивом, вяло перекидываются своими постылыми "сам дурак", как вдруг перед столом вырастает высокий импозантный мужчина. И, обращаясь к вашему визави, говорит: "Ваш оппонент прав. Я президент США, и мы действительно уничтожили бы любого неугодного нам, если бы чувствовали свою безнаказанность". Трудно представить себе ту гамму чувств, которые бы испытал наш воин света. Но еще труднее представить себе, чтобы президент США действительно это сказал.
А ведь он это взял и сказал. Причем не где-нибудь на закрытом мероприятии, а в собственной колонке в газете, на минуточку, The Washington Post. Колонке, посвященной вопросу Транстихоокеанского партнерства.
Это соглашение теперь должно быть ратифицировано участниками, совокупный ВВП которых составляет не менее 85% от общего ВВП всех участников. То есть без ратификации этого соглашения конгрессом США Транстихоокеанское партнерство не состоится. А поскольку создание этого партнерства президент США Барак Обама видит важным заключительным аккордом своей печальной внешнеполитической деятельности, он и выступил в главной американской политической газете со страстным призывом поверить в ТТП как в проект по утверждению исключительной роли своей страны в регионе, ментально бесконечно далеком от англосаксонской модели мироустройства.
"Другие страны должны играть по правилам, которые устанавливает Америка и ряд ее партнеров, и никаким другим образом, — со всей откровенностью говорит президент США. — Мир изменился. Правила изменяются вместе с ним. Соединенные Штаты, а не страны вроде Китая должны написать их".
Но вот что предосудительно — так это кардинальная разница между внутренней риторикой американского президента (читай — США вообще) и его внешней риторикой. В колонке Обамы, посвященной Транстихоокеанскому партнерству, упоминаются… ноль партнеров США по этому партнерству. Зато шесть раз используется слово "Китай", поскольку вся колонка откровенно, безапелляционно антикитайская.
Услышите ли вы что-нибудь подобное в любом выступлении Обамы на внешнюю аудиторию? Конечно же нет. Везде будет говориться о равноправном партнерстве, о необходимости честной конкуренции, о свободе предпринимательства. И даже несмотря на то, что сайт газеты The Washington Post доступен всему человечеству, Обама (или кто там будет вместо него) будет на голубом глазу отвечать на неизбежные соответствующие вопросы так, как мы знаем: Америка — лидер свободного мира. Мы за всё хорошее против всего плохого. Верьте нам и расслабьтесь, всё будет отлично.
Подобная двуличность не просто нехорошо выглядит, она довольно опасна. Да, политика — грязное дело. Но на то политикам и платят приличные деньги, чтобы они портили свою карму для укрепления государства, которому служат. Свою, но не своего избирателя.
За последние годы это не первое и не второе выступление Обамы на внутреннюю аудиторию, в котором он декларирует исключительность американской нации, ее превосходство над остальным миром, а также приоритет интересов Америки над любыми другими интересами кого бы то ни было. Кажется, однажды в истории мы такое уже видели. Закончилось плохо, и только укрепление нашей обороноспособности помогло.
Конечно, можно списать это на личные психологические проблемы самого 44-го президента США, которого давно называют худшим в истории. Но с другой стороны, можно посмотреть на это вот "наедине со всеми" как на предупреждение всему остальному, не американскому миру: бойтесь нас, что бы мы вам такого ни говорили на генассамблеях ООН. Мы — главные, а вы с вашей этой ООН — пыль под ногами. А если вы нам не верите, мы сможем убедить вас с помощью 10 наших авианосных ударных групп.
Ну и что же нам останется? Только поверить в подобную аргументацию.
И, разумеется, укреплять обороноспособность.
