Владимир Лепехин
В период между двумя грандиозными праздниками, окрашенными в красные цвета, уместно поговорить о странах и политиках, солидарных с российским народом и РФ в том, чтобы считать названные праздники своими.
Первомай традиционно отмечают "левые силы" — политические партии и движения, ставящие своей целью защиту интересов работников наемного труда, а также те страны, для которых идея "социального государства" — не пустой звук. В свою очередь, 70-летие Великой Победы, которое в 2015 году проигнорировали лидеры стран Запада, показало, что 9 мая — святая дата лишь для тех, кто реально боролся и борется с нацизмом как одной из разновидностей гегемонизма.
В этом смысле реальные и подлинные геополитические союзники России — те страны и народы, для которых обе даты — и 1, и 9 мая — однозначно праздничные дни.
Все остальные российские "союзники", "друзья" и "партнеры" от лукавого.
Коммунизм — идеология угнетаемых стран и народов
Сегодня народы подавляющего большинства стран мира угнетаемы в двойном размере: во-первых, эти народы находятся в зависимости от международного капитала, а во-вторых, большинство населения в зависимых странах, как правило, угнетается еще и национальной олигархией.
К названной категории относятся сегодня практически все незападные государства, постсоветские в том числе.
Один из идеологов современного неолиберализма, Иммануил Валлерстайн, зафиксировал современное мироустройство в категориях "мир-системного подхода", согласно которому мир делится на "центр" (Северная Америка и Западная Европа), "периферию" и "полупериферию".
С "периферией", то есть с отсталыми странами, все ясно, а вот в странах "полупериферии", к которым относятся и постсоветские государства, все очень подвижно и как бы неопределенно. Во всяком случае, в них периодически рождаются иллюзии о возможности конвергенции со странами Запада, чем ловко пользуются разного рода политические "заклинатели змей".
Не знаю, на что рассчитывали, к примеру, организаторы киевского Майдана 2014 года, но ни одна славянская и православная страна по определению не может стать частью валлерстайновского "центра", даже в том случае, если она откажется от всех своих (этнической, религиозной, ценностной) идентичностей в пользу мирового гегемона.
Ибо в геополитике Запад — это не география и не набор формальных экономических или иных показателей, но историческая данность и конкретно-неповторимый (как ДНК) цивилизационный код.
К сожалению, на момент государственного переворота на Украине аналогичные иллюзии были характерны и для значительной части российской элиты, всерьез предлагавшей своим европейским "партнерам" строить единую Европу "от Лиссабона до Владивостока".
Россия передала свою банковскую систему фактически в управление МВФ и позволила западным корпорациям приватизировать важнейшие российские активы, она свернула гонку вооружений и закрыла свои военные базы на Кубе, во Вьетнаме и в ряде постсоветских стран. Россия продемонстрировала полную готовность к конвергенции, которой, однако, не последовало.
Со стороны Запада в отношении России последовало прямо противоположное: масштабная экспансия в пространство российских интересов, жесткое противодействие русскому бизнесу, информационная война, политическая и финансовая поддержка антироссийских сил по всему периметру.
Украинская квазиреволюция, русофобский вектор которой был поддержан Евросоюзом, ПАСЕ, ОБСЕ и большинством европейских политиков, разрушила иллюзии российских элит о перспективах единой Европы с участием России. И сегодня Россия вынуждена возвращаться на исходную позицию, как бы кому-то ни хотелось видеть её частью "цивилизованного" общеевропейского целого.
И в этой принципиально новой геополитической конструкции российское руководство вынуждено обращаться к новой идеологии, связанной уже не с прозападными реформами, но с поиском собственного пути развития.
Россия возвращается в пространство "левых" идей
Возврат России на исходную позицию не подразумевает реинкарнации СССР. И дело не только в том, что подобное невозможно (ибо нельзя дважды войти в одну и ту же реку); важно не допустить движение страны по порочному кругу: от госкапитализма, выдающего себя за социализм, с его обязательным раскулачиванием элит к олигархическому капитализму с его непременным ограблением населения, и от него — обратно в госкапитализм с очередным раскулачиванием нового политического класса.
Социалистический проект в России в начале XX века был направлен, как мы помним, на то, чтобы вырваться из формировавшейся на тот момент мировой схемы, в которой нашей стране было уготовано отнюдь не лучшее место — "периферии" Западной Европы. Благодаря советскому проекту, Российская империя вырвалась из приготовленных для неё ловушек и стала супердержавой. Однако развращенные застоем позднесоветские элиты подвели. В результате перестройки и последующих прозападных реформ Россия отказалась от советского (мирового) проекта, в результате чего сначала утратила статус сверхдержавы, а затем была исключена из G8 и объявлена главным мировым злом.
Сегодня Россия — не с "левыми", но и не с "правыми". Не с Западом и не с Востоком. Она противостоит США и НАТО во внешней политике, но весьма лояльна к подрывной деятельности западных структур и прозападных активистов внутри РФ, выстраивая свою экономику, систему образования, информационное поле и культурное пространство либо по западным лекалам, либо в прозападном духе.
Между тем, если современные российские элиты хотят капиталистического консерватизма, дабы не только сохранить нажитое непосильным трудом добро, но и продолжить процесс приумножения этого добра, то большинство граждан России (от половины до двух третей) желает возврата в СССР.
Устойчивость подобных устремлений двух ключевых социальных групп (элит — вправо, а народного большинства — влево) — предпосылка разрастания внутриполитического конфликта, способного привести к самым негативным последствиям.
Как совместить имманентные желания элит и рядовых граждан в некой непротиворечивой формуле? Все просто: здоровый и национально ориентированный консерватизм российских элит, реализуемый в области внутренней политики государства, должен быть дополнен "левой" (интернациональной, антитеррористической, антиглобалистской и антифашистской) политикой на международной арене, что по факту и происходит сегодня в Сирии.
Майские праздники как символы российской аутентичности
С моей точки зрения, празднование Дня Великой Победы (а также других громких побед русского оружия и важных для народов России исторических дат) — основа названного мной здорового и национально ориентированного консерватизма.
А вот Первомаю нужно вернуть его истинное значение — как Дня международной солидарности трудящихся. И именно в таком качестве Первомай может и должен стать праздником единения граждан России (не только бюджетников, кстати, но и, к примеру, тех же дальнобойщиков или программистов, ныне не собирающихся играть в какие-либо игры с государством), а также всех отчужденных от власти и собственности народов и социальных групп.
Речь идет о формировании вокруг РФ новых межгосударственных объединений и международных структур (с участием "левых" сил), заинтересованных, во-первых, в формировании многополярного мира, а во-вторых, в создании новой системы международных отношений, базирующейся не на праве сильного, но на принципах справедливого и безопасного устройства мира.
В следующем году Россия будет проводить 19-й Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Этот фестиваль был учрежден 70 лет назад "левой" молодежью и проходил он только в тех странах, руководство которых так или иначе поддерживало "левые" идеи.
Потому возникает вопрос: как можно провести такой фестиваль в современной России, не опираясь на идеи международной солидарности? Возможно, именно это событие и подтолкнет российские элиты к столь необходимому "полевению".
